– Дядя, у Лариски лапки! – мяучит Ева. – Она не сможет! – У нас у всех лапки, ничего справляемся как-то! – усмехаюсь, разглядывая женские руки Алёны. Красивые. Нежные… наверное. – Лара – кошка, – уведомляет Ева, бросая на меня профессорский взгляд. – Блин! Голову совсем заморочили, – обиженный тем, что меня выставили в нелепом свете, забираю у девушки ключи от её квартиры. Отдаёт с неохотой. – Адрес диктуй, охранник съездит в город. – А мы пока поедем в гости! – говорю жёстко, чтобы все трое знали, сопротивление бесполезно. – Почему к тебе? – Ада раскачивается из стороны в стороны, фырчит. – Потому! – бросаю ей, занимая место водителя. – Отпусти нас, – молит Алёна. – Мы больше не потревожим твоё осиное гнездо. Клянусь! – Зверски хочется отпустить тебя… вас, – огрызаюсь я. Самому не нравится подобный расклад. – Но я не мой отец – на слово тебе не поверю. – Я плохо выгляжу? – шокировано заявляет бесстыжая Алёна, оголяя плечико. – Ты чего делаешь? У меня свадьба в субботу! – рычу на неё. – Вот именно! Сегодня понедельник. Представь, как много может произойти за пять дней. Того, что явно не понравится твоей невесте! – шантажирует. – Так что отпусти, не рискуй. – Угрожаешь? – хохочу громко. – Предупреждаю, – отвечает мягко и глядит на меня разъярённой кошечкой. Ловлю себя на том, что хочу попробовать её коготки, ощутить их на своей коже… Облом. Я без пяти минут как женат. И к моему огромному сожалению, не изменщик, как муж Лялиной. Утро сегодня не задалось – невеста с сыном Лёшей уехала вчера с подругами на море, чтобы отметить девичник, оставив меня одного расхлёбывать приготовления к свадьбе и личный рабочий график. (Я сделал Оли своим помощником, сосредоточив в её руках клубок с нитями, ведущими ко мне). Её неожиданное решение об отъезде стало для меня шоком. Не ожидал подобного от Оливии в непростой момент жизни. Если честно, женщина, которую знаю не первый год, начала меняться, в тот же день, как надел помолвочное кольцо ей на палец. Уже наутро после совместного дня рождения Лёшки и кудрявых девчонок, она закатила истерику, интересуясь, не мои ли это дети? «Рехнулась! Я точно знаю, когда, где, с кем спал! Не делай меня монстром. – Но они похожи на тебя! – терзала меня Оли. – Чем??? – оставалось лишь удивляться женской глупой ревности, застилающей глаза и лишающей ревности. – Глаза? – гадала она. – У меня темно-карие у них же как у моего брата – почти янтарные, светло-карие. – Может, волосы или губы? – Губы… не рассмотрел. Но волосы точно нет! Это у Мака волосы были кудрявыми, а у меня лишь волнистые. – Не знаю я! Но они чем-то на тебя похожи! – продолжает спорить со мной. – Брось!!! – надоел этот проклятый разговор. Голова раскалывается, а ещё безумно хочу увидеть Алёну… но у неё муж. – Поняла! – вскрикивает блондинка, хлопая длинными наклеенными ресницами. – У вас энергетика одна и та-а-а же-е-е! – последние слова Оли произносит с триумфом, нараспев. Нет слов. Женщина с высшим образованием поглупела от ревности за один вечер и начала верить в приметы. С ужасом разглядываю блондинку, которую ещё вчера уважал за острый ум. Теперь же есть сомнения на этот счёт… ХЗ что у неё ещё там творится в её красивой головке. Похоже, узнаю всех тараканов в лицо в трудные моменты жизни!» А в последнее время Оливия совсем отбилась от рук. Всегда такая рассудительная, скромная, милая. Трудолюбивая. Стала меньше работать в фирме, прикрываясь то свадьбой, то домашними делами, то желанием провести время с сыном. Я не монстр, не могу запрещать ей делать то, что она хочет. Конечно, мне бы хотелось иметь жену – соратницу, любовницу в одном лице. Всегда и везде вместе. Но сейчас у невесты тяжёлый период притирки… с моими деньгами. Ведет себя как избалованная девица, разбрасываясь «золотыми» направо и налево. Останавливать её сейчас – было бы большой глупостью с моей стороны. В конце концов, в субботу Оли станет мне официальной женой. Вот тогда и разберёмся. Пока пусть гуляет, отдыхает от московской суеты и забот. Море. Коктейли. Подруги. Да и Лёшке будет полезно полежать на солнышке. Этой зимой малец трижды болел бронхитом. Глава 17 – Эй! – Алёна тычет меня в бедро. Блин! Лучше бы погладила. – Чего тебе?! – огрызаюсь. – Девочки согласны поехать к тебе с одним условием. – Условия?.. – гляжу в зеркало заднего вида, где у двух Кудряшек уже нехорошо горят глаза. Страшно-то как. Иметь двух одинаковых девчушек, желающих и говорящих одновременно. Передёргиваю плечами. – Заказывайте! Торт, куклы? – на этом фантазия иссякает. – Кукольный домик! – визжат так радостно, будто встретили Джинни из Алладина, при этом обе кукляшки одновременно болтают в воздухе руками и ногами. Видимо, для устрашения. – Где продается? На Озоне? – вопросительно заглядываю в смеющиеся глаза их мамы. Какие же они у неё красивые. Цвета густого тумана, когда она хмурится, с синевой – на солнце, серые – сейчас. – Демид, ты ничего не понял! Они требуют огромный дом для себя! Они сами хотят жить в нём как их любимые куклы! – А что хочешь ты? – впервые смотрю на Алёну как на женщину. Ёрзает в кресле, кусает губы. Ей явно не нравится мой въедливый, плотоядный взгляд. А я ничего с собой поделать не могу, когда она рядом. – Хочу, чтобы ты нас отпустил. Чтобы мы с тобой никогда больше не встречались, – шепчет, кружа по моему лицу в поисках сочувствия. Нет, милая Алёна. То, что ты увидела в моих глазах, не сочувствие! Это другое. Учись читать мужчин! – Извини. Просишь то, что не могу тебе дать, – тяжело выдыхаю. – Какие планы насчёт нас? – спрашивает Лялина таким тоном, будто мирится с ситуацией. – Приедем ко мне, вызовем медицинскую компанию, сдадим тест ДНК. Анализы будут готовы через пару дней. – Что будет, когда придут результаты? – выпаливает девушка, дёргая за рукав рубашки. – Если отрицательный – поедете домой… – выдавливаю из себя и тут же замолкаю. – Если положительный?.. – бросает тревожный взгляд на дремлющих позади нас дочек. – Что тогда?! – с болью в голосе обращается ко мне за ответом. Мягко давит. – Отвяжись! Не знаю! – издаю раненный стон. – Кто. Должен. Знать?! – женский голос дрожит от страха перед неизвестностью, срывается. – Алёна-а-а! Всего час назад я узнал, что могу прикоснуться к ДНК человека, которого боготворил, и буду любить всю свою жизнь, – выдавливаю как можно мягче. – Если через сорок восемь часов подтвердится, что Ада и Ева – дети Макара, и об этом узнает общественность… ты не представляешь, что здесь начнётся! Шабаш. Папарацци, агенты. Любопытные зеваки. На твоих детей откроют охоту. – На моих невинных Зайчиков… охоту? – всхлипывает Алёнка, представляя себе что-то страшное. – Да! Элитные детские садики, школы, ВУЗы, спортивные школы. Их будут раздирать во все стороны. – Но, – шепчет растерянно, – ты же не дашь нас в обиду? – Хотел бы. Но не смогу всё время быть при вас. В субботу свадьба и мы с тобой не сможем встречаться часто, – виновато опускаю глаза. – Ты не понравилась Оливии, а я не хочу начинать брак со скандалов с женой. – Хорошее дело браком не назовут, – шепчет Алёна в отмеску. – Если тебе не повезло, то это ещё не факт! – отвечаю жёстко. Я столько себя настраивал на брак, а она пытается меня разубедить. Выстраиваю защиту. – Но, если ты украла гребаный материал, я тебя не спасу от своих родителей. Со свету сживут судами. Проще будет отдать им детей.