— Эй, он же сказал, что вернется. — Я знаю, — говорю я сквозь слезы. Странное ощущение. — Ты себя тоже чувствуешь как отец, ребенок которого вырос и съехал? Бен громко смеется и притягивает меня к себе. Я кладу голову ему на грудь и чувствую его дыхание. — Мне кажется, что этот ребенок никогда не вырастет. — Да, ты прав. Он навсегда останется большим ребенком. Я спрашиваю себя, если он когда–то… в общем, если он когда–то встретит женщину, женится, у него родятся дети. Он точно будет хорошим отцом. Даже если он чертовски ненадежный и непунктуальный, и точно не лучший пример. Но зато он может предложить другие вещи. — Не только для детей, — бормочет Бен. Я поднимаю голову и смотрю на него. — Как ты думаешь, мы долго сможем это продолжать? Мы втроем, я имею в виду. Эти странные отношения. — Мне они нравятся. — Бен мягко улыбается. — Честно.… Разве моногамия не несправедливая? — Это Джей сказал, — отвечаю я. — Это его мнение, и оно меня не удивляет. Но у тебя… — Не бойся, дорогая. Тебя мне достаточно. Но достаточно ли тебе меня будет, всегда, я имею в виду.… Боюсь, что нет. И Джей прав. Это нечестно ожидать от одного человека, что он будет исполнять все прихоти. До конца жизни. Мне легче от того, что Джей здесь. Я чувствую себя не до такой степени ответственным за тебя. За твое настроение, хорошее самочувствие. Я поднимаю брови в удивлении. — Ты не несешь ответственности за мое настроение, Бен! Что это значит? — Счастливая жена, счастливая жизнь. — Он берет мою руку в свою и гладит пальцем мою кисть, пока я не покрываюсь мурашками. — Так говорят. И до этого я себя плохо чувствовал, когда у тебя было плохое настроение. Меня сразу мучила совесть. Страх, что я облажался, а ты меня бросишь. Что–то вроде этого. Я сглатываю. — Это ужасно, — шепчу. — Ты не должен так думать. — Я не знаю, почему я такой. Возможно, потому что моя мать постоянно во всем винила моего отца? Потому что она постоянно повторяла, что ее жизнь была бы счастливее, если бы они не встретились. Если бы она так рано не забеременела, тогда не должна была бы выходить за него замуж… Я постоянно чувствовал себя виноватым. Моя мать… ах, ты знаешь, какая она. — Он грустно смеется, я глажу его по щеке. — О, да. Она озлобленная, депрессивная и никогда не была в состоянии что–либо поменять. Вместо этого она просто винила всех остальных. Но я не такая, Бен! Если я несчастлива, если мне что–либо не подходит, я меняю это. Я не ожидаю, что ты будешь решать за меня все проблемы. — Я снова перекрещиваю пальцы с его прежде, чем прислониться к его груди и закрыть глаза. — Я только ожидаю, что ты мои проблемы перенесешь вместе со мной. Что будешь рядом. Этого будет достаточно. — Я рядом, дорогая моя, — шепчет он мне на ухо. — Всегда. Обещаю. Несколько минут мы сидим в объятиях друг друга. Это один из тех молчаливых моментов с ним, которые я так люблю. Это непросто, так оставаться наедине с другим человеком, но с Беном так было всегда. И я сейчас немного радуюсь, что мы остались вдвоем. И все же меня начинает мучить совесть, но я не понимаю почему… Первые дни после праздника на работе творится хаос. Для меня, по крайней мере. Бен в своей стихии, и появляется только через час с небольшим из-за монитора. Он ведет себя как скаковая лошадь, которую слишком долго держали в стойле, и он только того и ждал, чтобы вырваться и побежать галопом. Бет счастлива, потому что она снова рядом с Томасом. Как всегда она считывает все его желания по глазам, и даже побежала за его кофе в Старбакс. Не то, чтобы Томас ожидал этого от нее — он просто как-то сказал, что он любит Лондон за большое количество филиалов Старбакс, по сравнению с Германией, где их почти нет. Для Бет этого было достаточно, чтобы несколько раз в день надевать пальто и бежать метров триста до ближайшего Старбакс, когда Томас просит кофе. — Ой. От кого они? — спрашиваю я, когда вижу на ее рабочем столе огромный букет алых роз. Бет поворачивается на своем стуле ко мне, ее щеки горят. — От Тома, — шепчет она. — Разве они не потрясающие? Я поднимаю одну бровь. — Почему это он дарит тебе цветы? — Просто так. Разве это не супер мило с его стороны? — Бет... — начинаю я, но понимаю, что сейчас она не хочет слышать никаких возражений. И вообще, вдруг она права, а я единственная, кто ничего не понимает. Вдруг он действительно влюбился в нее, как в ее мечтах. Возможно, в один день он действительно бросит свою семью и построит новую с Бет. Кто знает, что у него на уме... Кроме того, я не знаю, все ли Бет мне рассказывает. Что, если они спят все это время, а Бет это скрывает и никому не говорит. Наклонив голову, я жду от нее дальнейших объяснений насчет цветов, но их нет. Вместо этого она кивает на конверт. — Я собрала деньги на день рождения Бена. Есть идея, что ему можно купить? — О, это мило! Я совершенно об этом забыла из-за... этого. — Я кусаю губу, потому что причину моей забывчивости зовут Джей, который последние ночи мне мало давал спать. Так мало, что я с трудом могу концентрироваться на работе. А сегодня ночью, первый раз со времени Рождества, мы были с ним вдвоем, потому что Бен был в кабинете, или у него не было настроения. — О, я тоже не знаю... Мы едем в Берлин на его день рождения. Джей все планирует, мы хотим сделать Бену сюрприз. Бет округляет глаза. — Втроем? И он ни о чем не догадывается? — Нет, зачем же? В противном случае, это будет никакой не сюрприз. — Хм. — Она смотрит на свои ногти, как будто только что пропустила свой маникюр. Как я ненавижу, когда она испускает странные звуки, вместо того, чтобы нормально ответить, рассказать какие мысли сейчас витают в ее голове. Я вздыхаю и стучу по ее столу. — Бет? Я только имею в виду... Я рада, что вы друг друга так хорошо понимаете, что у вас все складывается, но вместе уехать? — она пожимает плечами, не глядя на меня. — Ты же не завидуешь или что-то вроде того? Ревнуешь? — улыбаясь, я сажусь на край ее стола. — Чушь собачья. Между прочим, я только что получила розы от Томаса. Это же что-то значит, или нет? — она снова смеется, но ее реакция загнала в меня неприятную занозу. — Я знаю, что ты могла бы купить, — ухожу я от темы. — Я недавно видела будильник с криками Дарта Вейдера. Бен три раза на меня бросал взгляд, но не решился покупать часы без моего согласия. Его старый будильник сломался, и теперь он пользуется своим мобильным телефоном. — Миа! — Бет закрывает руками лицо. Огромное количество ее браслетов звенят, как на танцовщице живота. — Сколько лет исполняется Бену? Тринадцать? — Ха-ха. Ты сама знаешь, какой он. Бет хмурит лоб, но потом записывает адрес маленького магазинчика в Сохо, который я ей диктую. Когда позади нее открывается дверь и в ней появляется Томас, она, как на карусели, поворачивается к нему. Даже несмотря на то, что сейчас я не вижу ее лица, уверена, что у нее улыбка от уха до уха. Томас трет виски. — Бет, эта встреча с Девидом Пиклесом... когда она? — В три, — тут же отвечает Бет. Я издаю стон. — Ты можешь ее отменить? Пожалуйста. Мне нужно домой. Мне жаль. — Что случилось? — спрашивает Бет. После того, как Томас бросает на меня взгляд, я еле сдерживаюсь. Он выглядит раздраженным, и могу предположить, что это как-то связано с Бет. Возвращаюсь за стол, и вижу пропущенный вызов по скайпу от Джея, так что перезваниваю ему. — Эй! Он улыбается. В моем сердце сразу же разливается тепло, когда его улыбка появляется на дисплее телефона. — Привет! Как дела? — я поворачиваюсь на моем стуле так, что Джей может видеть только мое лицо и стену за моей спиной. К счастью, рабочие места разделяет серая бумажная стена, так что у каждого работника в этом огромном офисе есть подобие личного пространства. — Я хотел поговорить насчет Берлина. Я забронировал билеты. В пятницу вечером туда и в воскресенье вечером обратно. Хорошо? — Да, звучит хорошо, — говорю я, и оглядываюсь по сторонам, проверяя не подслушивает ли нас кто-либо. Бен на встрече, так что все в порядке. — Отель или хостел? Джей смеется. Он выглядит уставшим, но его глаза горят. За его спиной проходит Пит в одних лишь спортивных штанах. Я машу ему, но он не видит. — Я снял квартиру. В одном достаточно крутом районе. Брецельберг или что-то вроде того. Я пожимаю плечами. — Я спрошу Томаса, он с Берлина, — говорю я. Когда Джей вопросительно поднимает брови, я объясняю, что Томас наш босс, он немец, и Джей закатывает глаза. — Серьезно, сладкая? Почему ты раньше не сказала? Ты бы мне подарила несколько часов жизни, если бы спросила у него, какой район Берлина считается сейчас крутым. Я смеюсь. — Извини, я совсем забыла. И ты был так заинтересован в планировании поездки, что я решила не вмешиваться. Знаю, как ты это любишь. — Так и есть. — Он улыбается. — Ну ладно. Он наклоняется над ноутбуком. Его лицо так близко к камере, что я могу сосчитать щетинки на его подбородке. — Ты там одна? — шепчет он заговорщицким тоном, а я хихикаю. — Джей, нет... — Мне всегда хотелось заняться сексом по телефону. А эти новые телефоны, с функцией видео... — он щелкает языком. — Кроме того, мне нужно порно видео, в случае, если я когда-нибудь стану известным. У каждой знаменитости есть порно видео, снятое в ранние годы, так что... — Забудь об этом, — перебиваю его я. — В конце концов, не в офисе же этим заниматься! Ты с ума сошел? ­— Почему нет? Давай попробуем? Значит позже, дома? Пожалуйста, скажи "да".