— Мне очень жаль, Бен. Извини. Он… он был вчера на вечеринке и выступал там. Бен поднимает бровь. Он сжимает мой телефон, будто пытаясь его раздавить. Мышцы на его руке напрягаются. — Он работает стриптизером? Это ему бы подошло. — О, Господи, нет. Нет, он… гипнотизер. Фокусник. Что–то типа того. Бет его наняла, конечно, не зная, что я… кто он. — Я тяжело сглатываю. В моем горле болезненно пересохло. Медленно я беру Бена за руку и пугаюсь, когда он ее вырывает. — Откуда у него твое пальто? — спрашивает он холодно. — Я его вчера забыла. Я хотела домой и… — Ты убежала, — Бен наклоняется ко мне, его дыхание бьет меня по лицу. — Ты от него сбежала и оставила пальто в баре. Так? Я киваю. — Пожалуйста, Бен… — шепчу я. — Я, правда, ничего не… — Ладно, — Он протягивает мне телефон. — Позвони ему. Пригласи его к нам. На ужин. Сегодня вечером. Он вернет тебе пальто, и вы сможете поговорить. — Что? — я растерянно смотрю на него. — Ты хочешь, чтобы я… — Миа. — Он берет мои руки, и прижимает к своей груди. Мое сердце бьется, как у колибри, когда я вижу страх в его глазах. Господи, он этого не заслужил. Зачем я это делаю? Он мое все, моя жизнь. Я умру, если потеряю его. — Я хорошо знаю, что Джей значил для тебя. Я знаю, как сильно ты тогда страдала, не забывай это. — Конечно, — бормочу я. — В конце концов, ты тот… кто спас меня. Он серьезен. — Я понимаю, что ты хочешь его видеть, когда он вернулся. Ты дала ему свой номер, чтобы… — Нет, я не давала, — перебиваю я. — Правда, нет. Я не имею ни малейшего понятия, откуда он у него, клянусь. — Без разницы, — Бен трясет головой. — Я понимаю тебя. Джей твое прошлое. Но будет лучше, если вы встретитесь здесь, понимаешь? Здесь, у нас дома. Когда я рядом. — Он осторожно сглатывает, и выражение его лица убивает меня. Я осторожно глажу его по щеке. — Я люблю тебя, — шепчу я. — Ты ведь знаешь это? — Конечно. — Он встает и притягивает меня к себе. Бен крепко обнимает меня и целует в висок. Я кладу голову ему на грудь и глубоко вдыхаю. — Я тоже тебя люблю. Больше всего на свете. Ты моя мечта, моя жизнь. И именно из–за этого я не хочу рисковать. Я знаю его, ему не составит труда снова исчезнуть. Встреться с ним, поговорите, но позволь мне присутствовать. Я полностью доверяю тебе. Но все же… мы здесь говорим о Джее. А ему я совсем не доверяю. Подступившие слезы не дают мне дышать. Скажи ему, Миа. Скажи, что ты поцеловала его. Признайся и понеси наказание. Но слова застряли глубоко в горле. Бен не виноват в этом. Это я наделала глупостей, не он, и нет никаких причин взваливать это на него, только чтобы облегчить мою совесть. Это было бы несправедливо. — Хорошо, — наконец говорю я. — Я позвоню ему, и он должен прийти. Может тогда все успокоится. *** Нет, я его не заслужила. Я бы взбесилась на его месте. Если бы одна из его бывших подружек вдруг объявилась, чтобы с ним встретиться, я бы категорически запретила ему это делать. Но Бен мне доверяет, и с улыбкой наблюдает, как я готовлю наше жилье к приему важного гостя. — Серьезно? Ты ходишь в обуви дома? — нахмурившись, он заходит на кухню, где я мариную креветки в кайенском соусе, чтобы потом запечь в духовке. Поскольку у нас нет нормальной плиты, только две конфорки, сложно приготовить изысканное блюдо. Смущенно я смотрю на свои балетки. — Я что, должна босиком бегать по холодному полу? — спрашиваю я. Бен качает головой. Он прислоняется к дверному косяку, скрещивает руки на груди и улыбается. — Честно, Миа, если бы я не знал… я бы начал переживать. И вдруг ты не заметила — обычно ты носишь эти милые шерстяные носки дома. Я начинаю краснеть, потому что он прав. Поэтому я наклоняюсь к форме для запекания с креветками, и заливаю все приготовленным соусом. — Но у нас гости, — бормочу я. — А они у нас нечасто. — Это не должно было звучать как упрек, но как только я это сказала, так и получилось. — Это недостаток того, что мы живем за городом, — Бен пожимает плечами. — Но преимущество в цене. Конечно. Здесь дешево, это единственный плюс. Когда–нибудь у нас будет маленькая семья, и мы будем жить в небольшом домике с садом, мы копим деньги на это. Из–за этого нам приходится тратить часы на поездку в магазин или на работу. Но это было общее решение, я с ним согласилась, так что не должна жаловаться. — Как поживает Джей? Вы же наверняка вчера успели пообщаться. — Да, конечно. Думаю, хорошо. Он работал в Вегасе и на корабле. Иллюзионистом. Бен смеется. — Иллюзионист. В какой–то мере это ему подходит. У него всегда было что–то… Я поворачиваюсь к нему и поднимаю бровь. — Что–то… это что? Бен пожимает плечами. — Не знаю. Он всегда был не такой, как все. Да, действительно. Не такой, как все. Когда мы познакомились с Беном в университете, мы были с Джеем вместе. Я частенько плакалась Бену в жилетку, потому что отношения с Джеем были как осень в Шотландии, случалось чертовски много дождевых дней. Бен, как никто другой знает о моих предыдущих отношениях, и именно из–за этого эта ситуация такая сложная для него. От осознания того, на что он идет, по моей коже пробегает холодок. Я бросаю ложку и иду к нему, чтобы обнять. — Спасибо, — говорю тихо. — Я это очень ценю. — Сейчас холодно, — говорит он и улыбается. — И я не могу позволить, чтобы ты бегала без пальто. Хихикая, я прижимаюсь к нему. Он гладит меня по спине. — У тебя еще есть… — он шепчет мне в ухо, и я точно знаю, что он имеет в виду. Секс во время месячных всегда был для меня табу, даже когда он меня уверял, что для него в этом нет ничего страшного. Но не для меня. — К сожалению, да. Кроме того… — У тебя похмелье. Я знаю. — Он тихо вздыхает и целует меня. Ласковый, полный любви поцелуй, без голода. Такой успокаивающий и внушающий доверие, а не будоражащий и тревожный, как поцелуй Джея. И снова невидимая рука сжимает мой желудок. К мукам совести добавился страх. Страх того, что Джей заговорит о поцелуе, вопреки тому, что я его просила держать рот на замке, когда звонила пригласить на ужин. Как и о косяке. Бен будет взбешен, он ненавидит наркотики. Я так нервничаю, будто перед защитой диплома в университете. Или даже больше. Но мне ясно, что я должна была принять предложение Бена, чтобы не потерять его доверие. А это последнее, чего я хочу. Несколько минут спустя из гостиной слышатся звуки компьютерной игры, которую он тестирует. Это типичная мужская игра — много экшна и скудный сюжет. Мне повезло, что я смогла взять на себя продажу игры, таким образом, мы провели бесчисленное количество часов, играя вместе. Я готовлю салат с заправкой из лимонграса и пеку хлеб. Потом ставлю бутылку белого вина и, после коротких раздумий, пару бутылок пива в холодильник. Бен не большой поклонник вина, а что пьет Джей, я не знаю. Вероятно, не зеленые Гринх-дринки. Черт, от воспоминания об этой фигне мой желудок снова сжимается. И, как будто, прочитав мои мысли, имя Бет высвечивается на экране телефона. — Эй, — говорю я, зажимая телефон между плечом и подбородком, в то время как мою листья салата в раковине. — Что вчера случилось? — Бет не удосуживается поздороваться. Она самый нетерпеливый человек из тех, кого я знаю, даже больше, чем трехлетняя племянница Бена. Я смеюсь и осторожно толкаю кухонную дверь. — Что ты имеешь в виду? — Не разыгрывай невинность, Миа. Я имею в виду горячего фокусника, которого, как оказалось, ты хорошо знаешь. Рассказывай! — Джей, он… мой старый друг, — вру я. Бет молчит несколько секунд, прежде чем продолжает. — Ага, конечно. А Томас Крюгер женится на мне на следующей неделе, когда, наконец, бросит свою семью. Кого ты хочешь обмануть? За кого ты меня принимаешь? — Мы были вместе, — вздыхаю я. — Но это было давным-давно. Мы много лет не виделись. — Я это заметила. Вообще не могу представить тебя с таким типом, как он. — Она хихикает и мне становится обидно от ее слов. Я что, такая скучная? И всегда такой была? — Что это означает? — спрашиваю я. — Ты хочешь сказать, что он слишком хорош для меня? — Нет, я не это хочу сказать. Я имею в виду, что он… какой–то особенный. — Спасибо. — Я закатываю глаза и достаю из холодильника пакет молока для заправки. — А я самая скучная в мире, что ли? — Чепуха. Ты просто какая–то другая. — Кстати, — я меняю тему. — Ты вчера неожиданно исчезла и даже не попрощалась. — Вы часами сидели на этой лавочке и разговаривали. Там не было места даже для листика бумаги между вами. Выглядело так, будто вы… — Это только так выглядело, — перебиваю я. — Правда. Ничего не было. — Я ни на что не намекаю, но то, что между вами что–то было, заметил каждый в комнате. Даже Дерек. Мне жарко. И холодно. Я ставлю пакет молока на стол и сажусь на один из четырех деревянных стульев, дизайн которых напоминает стулья из комнаты допросов в полицейском участке. Но они были дешевыми, и, поскольку эта квартира является временным жильем, мы копим деньги на что–то большее и красивее. — Вы очень много выпили, — отрезала я. — Так же, как и я. Между нами ничего нет. Абсолютно ничего. — Как скажешь, — говорит Бет к моему удивлению. — Кстати о нем… Ты бы видела его во время этого гипнотизерского номера… — Она щелкает языком и пот стекает ручьем по моей спине.