Их прервал Рикен, который вышел из дома с щербатой кружкой кофе для Эйры. Про воду он забыл. – Я слышал, сегодня утром вы замели целую банду в Бьертро, – сказал он и, передав Магнусу новую банку с пивом, открыл одну себе. – И ты тоже была там. – Давай не будем сейчас поднимать эту тему, – отозвался Магнус. – Ты же знаешь, Эйре нельзя болтать о делах легавых. Рикен опустился на траву. Насекомые сразу притихли, и все вокруг замолчало. Эйра смотрела на лодку, скользящую по заливу. Ее брат так никогда и не узнал ничего об их отношениях, они держали их в тайне. – Вы, конечно, сразу делаете свои выводы, – продолжил Рикен, пропуская слова друга мимо ушей, – мол, раз они виноваты в одном, то почему бы им не быть виноватыми и в другом. Вы ведь так думаете. – Тебе не стоит говорить ей о том, что она думает, – предупредил Магнус. – Те идиоты хвастались направо и налево, что подожгли дом, так что мне известно, за что вы их взяли. Они оказались слишком глупыми, чтобы держать язык за зубами, но они не пытались прикончить его. Я знаком с отцом двоих из них. Они еще совсем дети. – Если у тебя действительно есть что рассказать, то будет лучше, если я вернусь сюда снова, но уже с напарником. Или позвоню в участок, – сказала Эйра. – Вы там у себя не забывайте, что Улоф сделал с Линой Ставред, – напомнил Рикен. – Я лично ничего не имею против того, что горстка сопливых юнцов захотела освободить Одален от этого человека, но закон есть закон. – Да заткнись ты! – Магнус кинул в него наполовину пустую банку. В голову приятеля она не попала, зато окатила того пивным душем. – Эйра у нас сейчас в гостях не как полицейская, а как моя сестра. Рикен тоже промахнулся, когда швырнул банку обратно, и принялся слизывать с себя разлитое пиво. Эйра рассмеялась, глядя на его возню. Ей понравилось, что Магнус встал на ее сторону, подчеркнув при этом, что она его сестра, понравилось, что Рикен хочет ей что-то рассказать, – от всего этого внутри разлилось приятное тепло, желание разделить с ними пиво и воспоминания, смеяться над их дурачествами и откинуться обратно на этот проклятый шезлонг, который зашатался и едва не сложился пополам, когда ей наконец удалось с него подняться. – Нет, мне пора ехать, – сказала она и поставила чашку на траву, отчего та перевернулась. Кофейная гуща попала ей на туфлю. – Я навещу мать завтра! – крикнул Магнус ей в спину. – Или послезавтра. Обещаю, я стану уделять ей больше внимания! – А теперь соберем и подытожим все факты, какие у нас есть, – произнес ГГ, стоя спиной к окну, за которым было небо и каменный город, виднелись новостройка высотой в восемь или девять этажей и карабкавшиеся по склону горы квартиры с террасами. На этот день в Сундсвалле было назначено совещание. ГГ не объяснил почему, а Эйра и не спрашивала. Просто села в машину и покатила в сторону побережья. – Все факты о чем? – решил уточнить Боссе Ринг. – Ты сейчас говоришь об убийстве, поджоге или о попытке убийства? – Обо всем вместе. О каждой разновидности преступления, в которой так или иначе фигурирует фамилия Хагстрём. И молитесь, чтобы скоро нам не пришлось иметь дело уже с двумя убийствами. – Состояние ухудшилось? – Силья Андерссон подняла голову от экрана своего ноутбука. – Чье состояние? – Улофа Хагстрёма. – Нет-нет, там все без изменений. Он лежит там же, где и всегда, с подключенными к нему шлангами, приборами, весь в белом и без сознания. Коллега из Умео был у него сегодня утром. – И что говорят врачи? – Мне перевести? – С языка медицинских терминов? Хорошо бы. Улоф Хагстрём все еще находился под наркозом с респиратором на лице после операции. Кровотечение между оболочками мозга за время, проведенное в лесу под деревом, слегка приостановилось, большую часть свернувшейся крови убрали, равно как и кровь из легких. Кроме того, было обнаружено небольшое кровоизлияние в печени. Насколько обширны повреждения, врачи до сих пор не знают. Как не знают, очнется ли он вообще. – Пацаны отрицают, что преследовали его в лесу, – продолжил ГГ. – Говорят, сами перепугались, когда полыхнуло. Они видели, как он выбежал из дома, после чего удрали оттуда сами. – Но они подумали о псине, – заметил Боссе Ринг, – не забывайте этого. Пес примчался невесть откуда. Он совсем свихнулся, когда начался пожар, но двоим парням удалось его поймать. У одного из них на руке остался след от зубов, который он не без гордости продемонстрировал, когда его допрашивали. – «Мы побоялись отпустить его, – прочитал Боссе Ринг из протокола допроса. – Ведь он мог попасть под колеса машины, да что угодно могло с ним произойти». – Какие заботливые, – заметила Силья. Один из мальчишек вызвал пожарных, анонимно, когда вернулся домой. Своим товарищам говорить он об этом не стал. Дело зашло в тупик, когда подняли вопрос о том, кто конкретно кидал в окна бутылки с горючим. Все сваливали вину друг на друга, кроме тринадцатилетнего пацана, который сказал, что это он кидал. – Поди, видел по «Ютьюбу», как поступают настоящие бандитские группировки, – снова вмешалась Силья, – и взял всю вину на себя, чтобы оградить более старших товарищей от тюрьмы. – Должно быть, хотел заслужить одобрение своего старшего брата, – тихо проговорила Эйра. Прежде она много раз бывала в полицейском участке города Сундсвалля, но еще ни разу в той роли, в которой она присутствовала здесь сейчас. В качестве члена следственной группы. Когда она вошла сюда, у нее возникло чувство, что она могла бы остаться здесь. Получить постоянное место службы в Отделе по особо тяжким. Это всего час езды на машине, ей не составило бы труда мотаться туда-сюда, пока не решится вопрос с мамой. – Или это действительно был он, – сказал Боссе Ринг. Общий вздох пронесся по комнате – тяжесть вины четырех подростков, преступивших черту. – Но они могут рассказать нам правду о нападении в лесу, – продолжил ГГ и кивнул следователю, ответственному за осмотр места преступления. Он сам попросил его прийти. Работу весьма облегчало то обстоятельство, что они были избавлены от необходимости сидеть и искать результаты анализов в своих компьютерах. Возможность видеть друг друга за одним столом – такое случалось не каждый день. – Необычное место преступления, я бы сказал, – заговорил Костель Арделеан, подключая свой ноутбук к сети. – Как говорится, век живи – век учись. На экране проектора появились снимки поваленного бурей дерева. Накануне поздно вечером полиция прислала туда лесничего, чтобы тот изучил буревал: поверхность спила на стволе, характер отмирания древесины, общий вес, и оценил вероятность того, что падение дерева носило естественный характер. Костель показал, что самые мощные ветви и макушка были спилены, равно как и у множества других деревьев, поваленных во время ураганных ветров весной. Кто-то был там и промышлял насчет дров. Таким образом, центр тяжести сместился, и упавшее дерево смогло снова вернуться в исходное положение, чему в немалой степени посодействовал вес тела Улофа Хагстрёма, когда тот падал. На данный момент кое-какие части дерева были выкопаны и отправлены на дальнейший анализ. – Очевидно, такое бывало и раньше, – сказал Костель, – во всяком случае, в 2013 году в Блекинге имел место похожий эпизод, закончившийся смертельным исходом. В особенности это опасно, когда из почвы поднимается мерзлота и земля размягчается во время весенних дождей. – Черт возьми, да такое сплошь и рядом происходит в природе, – заметил Боссе Ринг. – Выходит, это буревал нанес ему повреждения головы? – спросил ГГ и случайно пнул Эйру под столом. Та поджала ноги. ГГ, кажется, ничего не заметил. – Вполне возможно, – согласился Костель. – По словам судебного медика, рана стала результатом сильного удара крепкой веткой. Следы крови на корнях подтверждают это. Кроме того, в ране присутствуют частицы коры. Во время короткой паузы, последовавшей за этим, Эйра вспомнила слова Рикена о пожаре и подростках. С технической точки зрения картина подтверждала то, что сказали сами мальчишки. От нее больше не требовалось копаться дальше в этом деле, и тем самым она была избавлена от необходимости примешивать сюда некоторые эпизоды своей биографии, которые шли вразрез с чистотой, царившей в этой комнате. Ясностью. Очевидным выбором в пользу закона. Она откинулась на спинку стула и вытянула ноги, позаботившись о том, чтобы не задеть чужие. – Как бы то ни было, прямо сейчас по данному делу нам не остается больше ничего, кроме как ждать. Результатов анализов и когда очнется Улоф, если он очнется. Подростки все равно признались, что они были на месте и отправились туда с целью свершения поджога. – Какая-то запутанная история получается, – проговорил Костель Арделеан. – Два отдельных расследования, но одно и то же место преступления, хотя обстоятельства в каждом случае совершенно разные. Отец и сын. Дом и руины. – Несомненно, – согласился ГГ. И тем самым они перешли к расследованию убийства. Теперь у них оставались всего сутки, потом прокурор должен будет потребовать ареста Трюггве Нюдалена, если им, конечно, удастся найти для этого основания. – Но тогда нам придется ехать в Хэрнёсанд и пробираться через все эти арки металлодетекторов, снимать с себя ремни и опустошать карманы от мелочи всякий раз, когда нам понадобится задать вопрос. – Да кто сейчас в карманах носит мелочь? – удивилась Силья. Если бы у них даже имелось достаточно поводов для задержания, место преступления все равно сгорело дотла. У них были только отпечатки пальцев, которые доказывали, что Нюдален бывал в доме, но не уточняли когда. Судмедэксперты сообщили все, что имели сообщить, тело Свена Хагстрёма могло быть передано родственникам. Трюггве Нюдален настаивал на своей невиновности. Он, может, и плохой человек, но со своим соседом не ссорился. – Хорошо. Что в таком случае мы имеем? Прежде всего теоретический мотив. Свен Хагстрём узнал, что его сосед был судим за изнасилование, и Нюдален был вынужден заткнуть его. – Нам известно, что Свен угрожал ему? – задала вопрос Силья, которая не успела ознакомиться со всеми материалами по делу. – Я не вижу ничего, что бы это подтверждало. – Единственное, что мы знаем наверняка, – тут ГГ повернулся к Эйре, – это то, что Свен оказался в курсе, что в округе есть преступник, осужденный за изнасилование, и попытался разузнать об этом побольше. Но удалось ли ему это? – Вполне возможно, – кивнула Эйра. – Он читал газетные статьи об изнасилованиях – судя по всему, он нашел то, что искал. Его бывшая подруга подтверждает, что он изменился за последнее время. Она и сама слышала, насколько натянуто это звучит. То, что представлялось ей незыблемым пару дней назад, было ли оно таковым на самом деле? Или она просто пыталась воссоздать некий узор, предполагаемую картину, которую получаешь, когда полагаешься на хромоногую правду? Нет, Свен Хагстрём точно знал. Уж больно много всего собралось, чтобы это было простой случайностью. – Есть еще одна вещь, которую я хочу вам показать, – сказал Костель Арделеан. Он понажимал на кнопки, и изображение буревала на экране проектора сменилось фотографией охотничьего ножа. Тот самый нож, который был изъят из оружейного шкафа подозреваемого Нюдалена. Длина лезвия соответствовала глубине раны, равно как и форма ножа. Ответственный за осмотр места преступления следователь обстоятельно рассказал о модели, рукояти из повислой березы и дуба со вставками из кожи, лезвии, которое было хорошо наточено и чуть погнуто, и прежде всего о незаметном невооруженному глазу следе высохшей крови между лезвием и рукоятью. Подобный след может остаться, даже если хорошо вычистить нож. – Анализ ДНК еще не готов, но уже сейчас мы можем утверждать, что это не кровь человека. – Лося? – предположил ГГ и покачался вместе со стулом. – Или он завалил медведя? Не хотите ли сказать, что кровь может быть датирована сентябрем прошлого года? Именно в это время года разрешалась охота на лосей в этой части страны, в отличие от многих других регионов, где охотничий сезон начинался в июле. – Скоро мы получим ответ на этот вопрос.