– А возможно, чтобы эти крохотные следы… э-э-э… не человека, остались, даже если бы ножом снова пользовались и очень тщательно после этого вычистили? – Все зависит от того, насколько точно удастся это определить. – Зачем запирать оружие убийства в своем собственном оружейном шкафу? – задала вполне резонный вопрос Силья. – Чтобы его отсутствие не бросалось в глаза, – предположил Боссе. – Человек без охотничьего ножа вызовет больше подозрений, чем с ножом, во всяком случае, к северу от Дальэльвена. Наступила тишина. Последний бутерброд с сыром был съеден. После убийства Улофа Пальме понятие «орудие убийства» приобрело в шведском языке дополнительный смысл. Многолетние поиски, на протяжении десятилетий. Каждый полицейский и большинство сограждан понимали, что убийство могло было быть раскрыто, если бы только у них на руках оказалось орудие убийства. Это была незаживающая рана, свидетельство того, что Швеция изменилась. Страна, где, застрелив премьер-министра, можно избежать наказания. Где больше нет настоящего покоя и безопасности. – Так куда же он дел нож, выбросил в реку или закопал? – спросил ГГ. – Если бы не подростки, я бы сказал, что это Нюдален поджег дом, чтобы уничтожить следы, – заявил Боссе Ринг. – Мне не дает покоя, что пожар случился именно той ночью, как раз перед тем, как мы задержали его. – Может, он знал кого-нибудь из мальчишек и решил их подговорить? Мы вообще проверяли, откуда к ним пришла эта идея насчет поджога? – Говорят, из «Фейсбука». – Может, стоит выяснить это поподробнее? – Да там полно подобных идей. С тех пор, как мы выпустили Улофа Хагстрема на свободу, народ по-всякому изгаляется в своих попытках придумать самый лучший способ отомстить ему. – Кто мог знать, что мы вышли на след Нюдалена? ГГ повернулся к Эйре, она задумалась и почувствовала себя неуютно. Неужели это она каким-то образом проболталась, но нет, она не могла такого припомнить. Единственное, что она сделала, это назвала имя Нюдалена одному своему старому коллеге, который безвылазно сидит в своей избушке и делает вид, что наслаждается выходом на пенсию. – Оттуда довольно далеко до реки, – проговорила она наконец, – не думаю, что он решил бы утопить нож в воде. – Там та еще чаща, – согласился с ней Боссе Ринг, – к тому же он спешил, ведь было обычное будничное утро, он с кем угодно мог столкнуться. Его жена была дома. Она готова костьми лечь на его защиту. – Немного расходятся их версии относительно того, чем они занимались в то утро, – заметила Эйра, – но при этом один находился дома, а другая в пекарне. Трюггве вполне мог ненадолго отойти, а потом вернуться, и его жена ничего бы не заметила, если он, конечно, не воспользовался тропинкой, проходящей как раз мимо пекарни. – Так, нам нужна карта, – решил ГГ. Кто-то нашел карту местности и вывел ее на экран проектора. Снимок бродил туда-сюда, так что они сначала ненадолго зависли севернее Емтланда, прежде чем им удалось увеличить изображение Кунгсгордена и его окрестностей. Эйра пыталась соотнести карту со своими воспоминаниями о характере ландшафта в данной местности. Дом Нюдаленов располагался несколько выше дома Хагстрёмов, и между ними по большей части был только лес. Ели и отдельные сосны, довольно много осин. Черничник и брусника. Там и сям выходящие на поверхность скальные породы – слой почвы там не мог быть слишком глубоким. За исключением автомобильной дороги, которую они вполне логично могли исключить, существовала еще колея, проложенная мопедами, и несколько наполовину заросших тропинок, которые не были видны со спутника. – Ладно, – сказал ГГ, – насколько смогу, постараюсь прочесать лес с помощью металлоискателя. Боссе Рингу тоже требовалось попасть в Крамфорс, но отправились они туда на разных машинах. Благодаря чему Эйра смогла по-быстрому заскочить домой в Лунде – достать что-нибудь из морозильника на ужин, – чтобы потом можно было спокойно работать. На столе в кухне стоял букет свежих роз. Из тех, что продаются в супермаркете «Кооп» или «Товарах для дома», на нем даже обертка осталась. – У тебя были гости, мама? Черстин просияла. – Так Магнус же заходил! У него все замечательно, нашел себе новую работу и вообще. Я ему сказала, чтобы он как-нибудь заглянул к нам вместе с малышами. Ее взгляд переместился на фотографии, висевшие в рамочках на стене. Ее внуки. Снимки из детского сада, когда они еще жили в Крамфорсе, до того как его бывшая девушка получила работу в Гётеборге и уехала отсюда. Несколько новых снимков красовались на дверце холодильника – должно быть, это мама детей их прислала. Эйра подняла букет и сняла с него целлофановую обертку, сорвала пару увядших листьев. По крайней мере Магнус сдержал свое обещание и навестил маму. Она нашла упаковку с лазаньей и разогрела ее в микроволновке. Отклонила звонок с неизвестного номера и решила, что ничего страшного не случится, если она немного посидит с мамой. Возможно, действительно не стоило торопиться устраивать Черстин на проживание в приют для престарелых. Может, им удастся справляться еще какое-то время, если они с братом будут делать это вместе. – Видела, какие красивые цветы принес Магнус? Чертсин поправляла букет в вазе, повторяя эту фразу раз за разом. Они немного посидели, пока Эйра не почувствовала, что ей пора ехать. И только сев в машину, сообразила, что такой радостной она не видела свою маму уже давно. Она как раз проезжала по гребню моста Сандёбру, когда мобильный ожил снова – на этот раз звонил Боссе Ринг. Он был уже в Кунгсгордене, где они с Эйрой собирались встретиться. Чтобы «взять в оборот супругу», как выразился ГГ. Заставить Мейан Нюдален повторно рассказать, чем они с мужем занимались в то утро, поминутно, и по возможности обнаружить прорехи в ее упорной защите мужа. – Я буду на месте через пятнадцать минут, – сказала Эйра и прибавила газу. – Не спеши, – осадил он ее. – Все равно дома никого нет. Я дозвонился до их сына – она уехала к своей кузине в Эвик. – Поедем туда? Боссе Ринг немного поколебался с ответом. – Я объяснил ему в своей дружелюбной манере, что мы просто хотели с ней немного поговорить. Так что не будем ее преследовать, лучше заедем к ней завтра с утра пораньше. Эйра притормозила возле пустого кемпинга и задумалась, как ей лучше всего сейчас поступить. Отправиться в участок и сесть за компьютер, с которого у нее был доступ ко всем материалам расследования, или есть кто-нибудь, с кем ей следует поговорить? Маленькие желтые деревянные домики покосились от времени, краска с них слезла, многие из них просели. Все же был какой-то шарм в начале шестидесятых, когда народ увлекался туризмом и жил в таких вот хибарках, хоть они и располагались в довольно неказистых местах – например, возле железобетонного моста, между съездами со старой трассы Е4. Эйра проверила телефон – два пропущенных звонка, пока она сидела и слушала, как мама расхваливает розы. Один звонок был сделан с мобильного Августа. Второго номера она не знала. Эйра позвонила по второму. – Алло. Рулле слушает. Старый приятель Свена Хагстрёма со времен его работы на сортировке бревен, Рулле Маттссон из Сандслона. – Вы уже повязали этого субчика? – спросил он. – А то еще и дом сожгли. Свен, бедняга, должно быть, в гробу переворачивается – ведь это же был дом его родителей! Хотя он еще и не похоронен. Вы ведь знаете, что он не был верующим? – С похоронами придется немного повременить, – сказала Эйра. – Вы поэтому звонили? – Не совсем, – прозвучало в ответ. – Вы искали председателя охотничьего клуба, но у него в мае случился инсульт, поэтому его жена попросила меня связаться с вами. Если будет что-то важное. Вот я и звоню, нельзя же игнорировать полицию. – А вы тоже состоите в этом клубе? – Должно быть, теперь я возьму руководство им на себя. Если с этим инсультом совсем все будет плохо. Он произносил слово «инсульт» по буквам и с долгим «у». Эйра открыла дверцу машины и вышла. Трава на кемпинговой площадке была аккуратно подстрижена. Хозяева зачастую заботились о таких вещах, пусть даже домики пустовали уже много лет и успели прийти в упадок. Забросить лужайку – последнее дело, после такого на домике можно окончательно ставить крест. – У меня есть к вам несколько общих вопросов, – начала она, – касательно охотничьего снаряжения. – Задавайте смело. – Охотничьи ножи, к примеру. – Да? Полиция не сообщала, каким именно орудием было совершенно убийство, но это еще ничего не значило – наверняка кто-то все равно пронюхал и поползли слухи. А если и нет, то он понял все сейчас, когда она спросила. – У вас у всех в клубе имелась примерно такая же модель? – Эйра и сама слышала, насколько глупо это звучит, но Рулле ответил, что да, есть пара оружейных заводов, изделиями которых пользуются большинство членов клуба. Чаще всего их можно купить в скобяной лавке «Железо Нюланда». – А если, скажем, нож затупился, вы идете и покупаете такой же новый? – Нет, черт возьми, я его точу, – проворчал Рулле Маттссон. – Сами? – Ну да, или у Харри в «Железе Нюланда». Ну, конечно. – И все, кто ходит с вами на охоту, пользуются своими собственными охотничьими ножами, так? – На редкость глупый вопрос. Само собой, чьими же еще? Чтобы это понимать, вовсе не обязательно быть родом из лесных краев, но она была женщиной, поэтому подобный вопрос оказался для нее вполне простителен. – Да, да, – терпеливо ответил Рулле, – ведь нельзя же просто так торчать в лесу, не имея возможности разделать лося и снять с него шкуру. У некоторых для таких случаев припасен отдельный нож, кроме него бывает нож для мелкой дичи и еще один, чтобы потом резать колбасу у огня, но я обычно говорю, что это необязательно – всякие там безделушки еще не делают из человека настоящего охотника. – То есть нужно уметь хорошо обращаться с ножом? – Это также важно, как и умение метко стрелять. Из уважения к зверю. Нельзя подолгу копаться в туше и кромсать как попало. – Трюггве Нюдален состоит в вашем охотничьем клубе? Несколько секунд паузы. В СМИ он до сих пор фигурировал как «мужчина пятидесяти девяти лет», но завтра состоятся переговоры по поводу ареста, и тогда им вряд ли удастся дальше скрывать его имя. Если эта новость уже не распространилась по округе, как это обычно бывает. О том, что он задержан и находится под охраной.