Кристина удивленно посмотрела на камеристку. — Здесь Беннет, почти с девяти утра поджидает вас. — Здесь? — Да, миледи. У ваших дверей. Рози радостно открыла двери Кристининой спальни в коридор и продемонстрировала Беннета, стоящего навытяжку. — Вы позволите ему войти? — Зачем? Рози замялась. — У него для вас кое-что есть. — Ну так пусть передаст через тебя. Рози подошла ближе и драматическим шепотом поведала: — Он не может. У него строгий приказ милорда отдать лично в руки. Кристина отвернулась: — Если от милорда — пусть вернет. Я не приму. Рози заметно огорчилась: — И даже не взгляните? — Нет. — Ну, как же, миледи? Кристина села на постели и строго посмотрела на камеристку: — Что такое, Рози? — А как же любопытство? Кристина невольно улыбнулась: — Нет, Рози. Я не могу. Сейчас любопытство будет расценено как шанс, как протянутая рука, понимаешь? А я не хочу. Она опустила глаза. — Я не хочу. Пока Рози вздыхала, а Кристина надевала домашние туфли и шла в сторону ванной комнаты, Беннет набрался смелости и постучал. Кристина остановилась. Рози сложила перед собой руки в молитвенном жесте и посмотрела на хозяйку просящим взглядом. — Нет, Рози, я только что все объяснила. — Но, миледи, я прошу не об этом! Стук в дверь повторился. — Объясните ему сами! Пожалуйста! У нас только начало все налаживаться! Ну да. Когда у одних все рушится, у других все налаживается. — Войдите. Беннет вошел и аккуратно притворил за собой дверь. — Доброе утро, миледи. Милорд прислал вам это и попросил передать, что он не нашел цветка, способного выразить все его мысли и чувства и поэтому сделал его сам. С этими словами Беннет осторожно, как драгоценную ношу, протянул Кристине презент. — Благодарю вас за потраченное время, Беннет, но я ничего не возьму. Доброго вам дня. Она успела сделать пару шагов в сторону ванной, когда путь ей преградил практически прыгнувший через полкомнаты камердинер: — Миледи, мы оба знаем, каков он в том состоянии, что пребывает теперь. Он меня уволит. Кристина прищурилась: — Вы манипулируете мной, Беннет. Поздравляю. Время, проведенное вами у маркиза, не прошло зря. Кристина так посмотрела на слугу, что тот молча отошел в сторону. Она зашла в ванную, громко хлопнув дверью. Лондон, офис Davenport Privacy Protection, 6 апреля, 11:38 После ухода камердинера Питер честно попытался привести свою жизнь в порядок: он принял душ, побрился, надел свежую одежду и даже подключился к онлайн-совещанию и что-то там периодически говорил, но все его мысли были с Беннетом, с его посланием к жене, с его надеждой на то, что она прекратит обижаться, они поговорят и помирятся. Она отходчивая девочка, она не сможет долго обижаться. Отходчивая девочка отошла бы уже пять раз. Ничего, я подожду… Он постоянно смотрел на мобильник, проверяя, не пропустил ли СМС от Беннета, но телефон молчал. Значит, она спит. Это хорошо. Когда наконец сообщение пришло, он долго смотрел на экран, вчитываясь в строчки, а потом отключил все — и телефон, и компьютер. Ровно через минуту в его кабинете появился Патрик: — Что? — Не взяла. Патрик плюхнулся на диван: — Пит, давай я с ней поговорю. Питер подставил стул к шкафу, положил на него несколько толстых книг и влез на этот «Монблан». Встав на цыпочки, он потянулся и достал с самой верхней полки пачку сигарет и зажигалку. Патрик выругался. Питер спрыгнул со стула, сел в соседнее кресло, с наслажденьем закурил и поинтересовался: — И что ты ей скажешь? — Что знаю тебя тысячу лет, что ты долбо… ящер, но любишь ее и… все такое… — Хоть ты пожалей мою гордость. — Да в жопу твою гордость! От тебя жена ушла! Или тебя выгнала, не знаю, как правильно в вашем случае. — Я сам ушел… а иначе да, от меня бы ушла жена. Он усмехнулся: — Самое смешное, что я собирался ее простить. Патрик недоуменно посмотрел на друга, и Питер вынужденно пояснил: — Ну если бы выяснилось, что все правда — я бы ее простил. — Но не забыл бы. И жил бы с этим. — Не знаю. Но простил бы точно. Я и ей это сказал.