Патрик неверяще смотрел на Питера: — Что ты ей сказал?! — Что, если выяснится, что фото настоящие, я, скорей всего, не буду с ней разводиться. — Ты!.. — Ну, давай, расскажи мне, как строить счастливые отношения. — Я хотя бы молчу… Иногда женщину нужно оставить в покое. Пусть придет в себя, подумает… — И много счастья тебе эта тактика принесла? Патрик отвернулся: — Заткнись. Лондон, резиденция маркизов Солтлейн, 6 апреля, 15:15 Из телефонного разговора абонента «Кейт» с абонентом «Кристина»: — И что ты обо всем этом думаешь? — Знаешь, я пытаюсь об этом не думать. Я пришла к выводу, что не надумаю ничего ни нового, ни полезного. Я не хочу, Кейти. Меня засунули в какую-то грязь, вымазали всю с ног до головы в этой мерзости, как чужие люди, так и… Но это не моя история. Не моя жизнь. И я не буду ее жить. Понимаешь? — Ты права. Мне даже нечего добавить, потому что… ты права. Лондон, офис Davenport Privacy Protection, 6 апреля, 18:22 Патрик шел к Питеру и знал, что он там увидит. Он ждал этого еще позавчера, но Питер держался. Открыв дверь и не найдя друга за столом, он посмотрел на ставшее уже привычным место у книжного шкафа — да, Питер сидел там в компании с сигаретой и стаканом. Патрик подошел и сел рядом: — Не рано? — Рабочий день закончился — имею право расслабиться. — Так ты сегодня особо не напрягался. Питер покатал напиток на языке и сделал глоток: — Будешь? Патрик посмотрел на бутылку — там оставалось не так уж много: — Буду. Чем больше выпью — тем меньше тебе достанется. Патрик сделал глоток из бутылки: — Сейчас допьем и ко мне поедем. — Сейчас допьем и новую откроем. Патрик удивленно посмотрел в сторону полки для виски, которую он лично заказывал в подарок другу лет семь назад в Шотландии. Питера, как ценителя и знатока этого напитка, очень обрадовала эксклюзивно сделанная для него двухуровневая поделка. Сейчас полка пустовала. — Вчера же все выпили. А новым не затарились. Поехали ко мне, у меня есть. — У меня тоже. Питер с трудом встал и направился к дальнему шкафу. Открыв его, он продемонстрировал несколько коробок: — Выбирай. Патрик поднялся и тоже подошел к шкафу: — С ума сошел?! Это коллекционный! Питер пожал плечами: — И что? Он протянул руку и снял с полки деревянную коробку с надписью «Macallan 1939»[25] и принялся открывать ее. Патрик возмутился: — Сдурел?! Он десятку стоит! Питер открыл коробку и вытащил бутылку с белой этикеткой. Патрик потянул ее на себя: — Ты миллионер чокнутый, эта бутылка десять тысяч фунтов стоит! Тебе ее дарил этот… как его… Питер держал бутылку и молча смотрел на Патрика. — Пит, хватит. — Отдай. — Все еще наладится… — Не хочешь пить со мной — проваливай, но не лечи меня. Резким движением Питер вырвал бутылку из рук Патрика и направился обратно к излюбленному месту, где стоял его стакан. Патрик встал и вышел из кабинета. Лондон, резиденция маркизов Солтлейн, 6 апреля, 18:45 Из телефонного разговора абонента «мама» с абонентом «Крисси»: — А что с УЗИ, милая? Разве тебе не пора делать плановое? После двенадцати недель я делала. — Завтра, мама. — Отлично. Питер поедет с тобой? — Нет, он занят. — Но он же находил время ходить с тобой раньше. У вас все нормально? — Да, мама. Просто у него работа. — Ну хорошо. Позвони после УЗИ, ладно? — Да, конечно. А как ты? — Я замечательно, детка. Зак говорит, что я рождена, чтобы ходить беременной. Женский смех. — Обнимаю тебя, хорошая моя. — И я тебя, мамочка.