Так, стоп! Обогнать ее и ехать впереди. Тогда она сможет разглядеть его, сидящего в специальном седле, сделанном под его рост. Тоже не годится. Значит, что? Значит, вровень, благо дорога позволяет. Кристина ехала между сопляком Луи и дамой непонятного возраста: ей могло быть как тридцать пять, так и пятьдесят три. Дама тоже была в красном, Луи же, как Питер и большинство охотников, был в черном. Подъехав поближе, Питер услышал голос мальчишки: — Так-то оно так, только какая это охота без ружей? Кристина немедленно отреагировала: — Охота на лис вообще запрещена, Луи, если ты не в курсе. Умница. — Да ладно! И давно? Уже больше десяти лет, кретин. — С 2005 года. Блеск! — Так мы сейчас что, закон нарушаем? Дама решила вмешаться в разговор: — Нет, сэр! Мы его как бы объезжаем. Какой противный смех у этой бабы. И голос. — В смысле? — Охотиться на лис нельзя, но на своей земле вы хозяин. И если повадится одна такая курятники разорять — пристрелить ее ваше право. А вот будете вы ее сами убивать или друзей пригласите — вам решать. Дама вновь противно засмеялась. Питер, на полкорпуса отстающий от троицы, бросил незаметный взгляд на Кристину. Девушка уныло кивнула, соглашаясь. Судя по всему, обходить законы ей не нравилось. Или оболганную лису было жаль. Настрой Кристины заметила и дама. — А вы, дорогая? Каково вам без охоты? — Мне? Девушка удивленно посмотрела на собеседницу. — Ну да. Нам, заядлым охотницам, все эти запреты так тяжело даются. Дама кивнула на наряд Кристины. Та поежилась в седле, отвела взгляд от собеседницы, встретилась глазами с Питером и густо покраснела. Что, черт побери, происходит? — Кто заядлый охотник? Кристина? Сопляк заржал так, что чуть не навернулся с коня. — Да наша Крис и таракана не обидит! Но дама упорно гнула свою линию: — А вот тут, сэр Луи, вы неправы — наряд мисс Линли говорит о том, что она ОЧЕНЬ крутой, как теперь принято говорить, охотник. Хм… Только вот охоту запретили уже лет пятнадцать как, а вам, дорогая, наверняка не больше двадцати, верно? Когда же вы успели ТАК отличиться? Черт! Конечно! Красный редингот! Где она его взяла? У матери? Неважно. Плюнь на нее, милая! Просто пришпорь коня — и вперед! Не реагируй! И ПРЕКРАТИ КРАСНЕТЬ, ТЫ ВЫДАЕШЬ СЕБЯ!!! Сопляк удивленно смотрел на Кристину, а тетка явно получала удовольствие, унижая девушку. Сука. Ей было мало зрителей, и она обернулась. Оппа! Завидев Девенпорта, дама пришла в ажиотаж — ее глаза хищно блеснули: — Милорд! Какая неожиданность! И вы с нами! — Простите, мадам, не имею чести… «Мадам». Получи, змея! Держаться дама умела. При обращении «мадам», подчеркнувшим ее возраст, ни один мускул не дрогнул на ее тщательно накрашенном лице. — Миледи Дюррей. Вот и у вас, милорд, я смотрю, наряд тоже черный. А у нас с мисс Линли — красный. Тетка подвинулась, чтобы дать ему место — теперь он ехал между ней и Кристиной. — Это так важно? — О, милорд! Это абсолютно таинственная история! Эдакий алгебраический детектив. Вот надо же, чтобы у бабы был такой отвратительный смех! А тетка продолжала заливаться над очень остроумной, по ее мнению, фразой. — Ну, посудите сами. Охоту запретили много лет назад, а мисс Линли… Сколько, дорогая? Кристина судорожно сжимала в руках поводья и молчала. Вмешался тупой сопляк: — Крис восемнадцать. — Ну вот. Значит, ей было… да, меньше пяти, когда она могла заработать право носить редингот красного цвета. Я уверена, милорд, это ошеломляющая история, и мы должны уговорить мисс Линли поведать ее нам. Кристина ехала, опустив голову, и была надежда на то, что она промолчит, но… — Я свой забыла дома, в Лондоне… — Что-что? Говорите громче, дорогая. Эта стерва наслаждалась унижением его девочки. МОЛЧИ! НЕ ОТВЕЧАЙ ЕЙ! — Я свой забыла… Кристина хотела повторить придуманное ею объяснение, когда ее прервал Питер Девенпорт: — Простите, мадам, но мне искренне наплевать, какого цвета у кого пиджак. Я, пожалуй, проеду вперед. Вы со мной? Поняв, что баснословно богатый маркиз обращается лично к нему, Луи с радостью кивнул и, забыв обо всех пиджаках и прочих элементах одежды, рванул вслед за Питером глубоко в лес. Сассекс, поместье Солсберри, 4 ноября, 09:23 Улыбка сползла с лица дамы. Она смотрела вслед удаляющимся мужчинам и молчала. Когда она повернулась к Кристине, та поняла, что экзекуция не окончена. Но сейчас единственного человека, не считая матери, чьим мнением она дорожила, рядом не было, и она могла поступить так, как ей давно хотелось.