Кристина улыбалась, сидя на диване: — Иди уже, тебя доктор ждет! — Подождет. Алана переоделась в элегантные черные брючки, салатовый джемпер и черную укороченную куртку. Черные ботиночки и рюкзачок завершали образ. Кристина знала, что, надев солнцезащитные очки, мать будет выглядеть не старше двадцатипятилетней девушки, и очень гордилась этим. — Ты знаешь, что не дает мне покоя? Кристина состроила забавную мордочку: — Кроме моего пикника с Питером Девенпортом? — Именно! Пикник! Как все это будет? — В смысле? — На пикнике едят, Крисси! Ты сидишь на диване, он в кресле напротив — что это будет? Обладающая хорошим воображением Кристина окинула комнату взглядом и поняла, о чем говорит мать: — Ты имеешь в виду его… — Да, дорогая, его рост. Учитывая стол, ему будет некомфортно. — Но еще неделю назад ты говорила, что ему не должно быть комфортно! — Это не тот случай! — И что делать, мама?! Алана задумалась: — Ну есть один вариант… Перебирайся на пол! — Что?! — Если ты сядешь на пол, то у него появится больше возможностей для маневров, а значит, ему будет комфортней. Отлично! Кристина была в восторге! Она села на пол, облокотившись спиной на диван — столешница маленького столика оказалась чуть повыше ее груди. И если Питер сядет напротив, то он сможет спиной облокотиться на кресло, и ему будет так же… — Нет, не пойдет. Алана возвышалась над Кристиной, критически осматривая мебель. — Почему? — Потому что этот стол между вами… Он тебе по ключицу, дорогая. Да и ему тоже будет… Убираем его! И Алана принялась оттаскивать столик к стене. Кристина попыталась помочь, но мать только отмахнулась: — Не мешай! Времени почти не осталось. Отпинав столик, Алана посмотрела на дочь. Теперь на месте для пикника остался диван, напротив него два кресла и между ними — ковер, на котором и сидела Кристина. — Все прекрасно, но тебе надо переодеться. — Зачем? Все же хорошо. — Нет, надень мою длинную широкую юбку — она закроет бандаж на ноге, все же это неэстетично. Дочь кивнула, и Алана понеслась в спальню. Вернулась она с темной юбкой в мелкий цветочек, в которую помогла переодеться дочери: — И ради бога, Крисси, не разувайся! Твою любовь к хождению босиком не все одобрят. Кристина кивала, запоминая все наставления матери. В дверь постучали. Они посмотрели друг на друга. Ответила Алана: — Войдите! В комнату, еле волоча большую корзину, вошла горничная. Алана облегченно выдохнула: — Боже, Рози, я и забыла о тебе! Спасибо, дорогая! Поставь у дивана, да, там, под окном. Кристина казалась искренне удивленной: — Мама? Это что? Алана дождалась, пока Рози покинет комнату, и только после этого ответила: — А это твой запасной парашют, детка. Дочь непонимающе смотрела на мать. — Если пикник окажется лишь предлогом для… чего-нибудь, чего тебе не захочется или не понравится, ты всегда сможешь достать эту корзину и заткнуть ему рот — в прямом и переносном смысле. Не возьмет же он тебя силой! Кристина была потрясена: — Мама, ты невероятная! — И звони, пожалуйста, если что не так, ладно? — Все будет хорошо, даже не сомневайся! Алана подошла к дочери и поцеловала ее: — Я люблю тебя, Крисси. — И я тебя, мам! Алана побежала к двери и быстро скрылась за ней. Кристина посмотрела на старинные часы, висящие на стене, — они показывали без пяти двенадцать. Сассекс, поместье Солсберри, 9 ноября, 12:00 Питер подошел к двери, ведущей в покои Кристины. Позади него стоял Беннет с корзинкой. Питер постучал, услышал «Войдите!» и забрал корзинку. — Но милорд… — Я сам. Беннет поклонился, Питер вошел один. Первое, что бросилось ему в глаза, — отсутствие стола. Вернее, стол был, но не на привычном месте в центре комнаты, а у стены. Кристина же сидела на полу, раскинув широкую юбку цветком по ковру. С распущенными волосами она была похожа на цыганку. Он остановился. — Добрый день, милорд. Снова-здорово! Вчерашние позиции придется отвоевывать заново? — Добрый день, мисс Линли. Начнем сначала? Я — Питер, а вы? Девушка улыбнулась: