Луи удивленно рассмеялся: — Я в шоке. Ты уверена в том, что говоришь? Я только за — сама понимаешь. — Вот и сделай теперь так, чтобы и она была «за». За мУжем. То есть за тобой. И желательно поскорее. Луи кивнул, отставил стакан с соком в сторону и потянулся за бокалами с шампанским. — Мам, но ты помнишь… — «Бентли» и двушка в Сити — обещаю. Сассекс, поместье Солсберри, 2 ноября, 20:01 Ровно в 20:00 дворецкий пригласил всех в обеденную залу. Что-то слева цепануло взгляд Питера: повернув голову, он увидел, что Кристина что-то объясняет матери и старику Солсберри. Тот, в свою очередь, успокаивает Алану и о чем-то говорит стоящему тут же внуку, мальчишка кивает, и они с Кристиной уходят. Мысленно Питер уже садился за стол, когда понял, что ноги несут его в противоположную от залы сторону. Он шел по пустому коридору и прислушивался. Куда они пошли? Пропустить ужин на загородном приеме — немыслимо. Значит, либо что-то очень важное, либо… Он решил все выяснить. Он хотел это знать. Он прошел первый коридор и перешел во второй, когда за одним из гобеленов услышал возню. Мыши? Слуги? Или?.. Подойдя поближе, он разобрал тихие голоса: — Не верю. Точно? — Можешь не верить. Мне все равно. — А ты убеди меня! Ну, давай же, Крис! Один поцелуй. Иначе я всем нашим растреплю, что в восемнадцать лет ты еще не целовалась. И потом это дело поправимое. Я тебя научу. Жизнь такая штука — не знаешь, что когда пригодится. Сассекс, поместье Солсберри, 2 ноября, 20:11 Кристина не очень хорошо соображала: выпитые с горя два бокала шампанского притупили понимание реальности происходящего. А тут еще Луи решил ее поцеловать. А она согласна! Да! Фигу ему, Питеру Девенпорту, а не первый поцелуй Кристины Линли! Пусть с Дженни целуется. Она, небось, отлично это делает. А Кристина и тут ей проигрывает. Значит, будем целоваться! С Луи — так с Луи! Но целоваться с Луи не хотелось. Хотелось в комнату, скинуть жмущие туфли и плакать. А Луи… Он так настойчив. И руки у него везде лезут… За гобеленами темно и душно, а он настроен целоваться, и надо что-то решать… Внезапно гобелен отлетел в сторону, и Кристина увидела взирающего на них… ПИТЕР?! Он-то здесь что делает?! — И что здесь происходит? Парочка в нише застыла. Первым отмер Луи. — Кристина приболела… — И ты ее лечишь. Сарказм! Вечный друг Питера Девенпорта! — Нет. Я провожаю ее в комнату. — Вот как! В этот раз вас поселили за гобеленом? Это уже ей. Матерь Божья, помоги мне не начать истерически смеяться. Молчать. Надо просто молчать. — Нет, сэр. Мы не селим гостей за гобеленами. Молодец, Луи, держит оборону. — Вы им их демонстрируете… с обратной стороны. Питер смотрел только на Луи. — Значит, так, молодой человек. Вы сейчас возвращаетесь в обеденную залу, и мы, так и быть, забываем об этом… инциденте. А леди до ее покоев провожу я. «Леди»? «Покоев»? Три ха! — Но, сэр… — Идите. И никто не узнает о вашем недостойном джентльмена поведении. Склонив голову, Луи вылетел из ниши и поспешил в сторону обеденной залы. Теперь взгляд Питера был направлен на Кристину: — Что же касается вас, то вы должны понимать, что прятаться с юношами за гобеленами порой небезопасно и чревато… ЧТО?! Он собрался меня отчитывать??? Да кем он себя возомнил?! Кристина отрыла рот и поняла, что злость придала резвости только ее ногам, язык же, в противоположность, слушаться хозяйку отказывался. Значит, ноги. Подхватив платье, она припустила по коридору в сторону своей комнаты. Ей вдогонку понеслось удивленное: — Мисс Линли?.. Только добежав до комнаты и заперев дверь, Кристина поняла, что Питер Девенпорт испортил ее первый поцелуй. Сассекс, поместье Солсберри, 3 ноября, 11:00 Выглянувшее солнце застало Питера в жутком состоянии — как духа, так и тела. Вчера после происшествия в коридоре он решил не возвращаться в обеденную залу, пойти к себе и, пользуясь отсутствием Дженни, надраться. В полночь, к ее приходу, он был уже в том состоянии, когда мог только смотреть на нее сквозь стакан и мрачно улыбаться собственным мыслям. «Инцидента», «недостойное джентльмена поведение»… Дебил!.. Но лучшее, что я мог сказать, впервые за четыре года заговорив с ней, это «прятаться с юношами за гобеленами порой небезопасно и чревато». Серьезно?! Да ты бы отдал половину своего состояния за то, чтобы самому постоять с ней за тем гобеленом. Или за чем угодно… Кретин! А она сбежала от тебя, как от чумного. И правильно сделала — о чем с тобой говорить, с придурком?.. Утром рано проснувшаяся Дженни начала задавать неудобные вопросы, и Питер быстро свалил от нее сначала в душ, а после вниз, завтракать. Традиции в этом доме чтили, и потому завтрак был накрыт в соответствии с протоколом многовековой давности: буфет был заставлен блюдами с яичницей, жареным беконом, сосисками и картофелем, не говоря уж о тостах, многочисленных видах джема и масла и, конечно же, поридже — овсяной каше. Гости самостоятельно набирали еду в тарелки и садились за большой общий стол. Лакеи занимались всем остальным — от напитков до столовых приборов и особых пожеланий. На часах было около одиннадцати, большинство гостей уже успели позавтракать и разойтись по комнатам, чтобы составить планы на день. Столовая была почти пуста, и Питера это очень устраивало. Кофе. Сейчас ему нужен был только кофе. Он сел за стол, и лакей тут же поставил перед ним двойную порцию эспрессо без сливок и сахара. Питер поблагодарил осторожным кивком головы и сделал первый глоток. Кайф. Это был ни с чем не сравнимый кайф — вот уж действительно «живительная влага». Питер допил чашку и поднял глаза, высматривая лакея — ему требовалась еще доза кофеина, и остолбенел — напротив него, не мигая и смотря ему прямо в глаза, сидела собранная и очень серьезная Алана Линли. Питер напрягся. Он почему-то сразу понял, что она явилась по его душу. — Доброе утро, милорд.