Слуга вздохнул: — Он курил, миледи. Сигареты. Много курил. По полторы-две пачки в день. А потом появился этот покер по пятницам, и добавились сигары. Тут все и началось… — Началось что? — Головные боли, миледи. И тошнота, простите, до рвоты. Ему и пить было не надо. Он просыпался утром после этого покера и натурально умирал. Кристина в ужасе слушала Беннета. — Было настолько плохо, что он обратился к врачам, и они запретили ему курить. Категорически. И он бросил! Да, он бросил, миледи! Он очень тяжело, мучительно бросал, но смог! Оставил себе, как он говорил, «радость» — сигары по пятницам во время покера. А четыре года назад мы уехали в Америку, покера не стало, и сигары тоже как-то сошли на нет. Кристина понимающе закивала. — Когда в феврале он снова начал играть, я побоялся, что табак вернется в нашу жизнь. И оказался прав. Заслышав голос приближающегося мужа, она сжала локоть камердинера. — Я поняла, Беннет. Спасибо. Лондон, офис Davenport Privacy Protection, 4 апреля, 09:05 Они поднимались с парковки, когда на первом этаже к ним присоединился Патрик. Увидев Кристину, он вежливо поздоровался и аккуратно отошел к дальнему углу лифта. Кристина сдержанно ответила. Так они доехали до второго этажа, где она, пожелав джентльменам хорошего дня, вышла. Не успела за ней закрыться дверь, как Питер рассмеялся: — Ты что, боишься ее? — Ну если она не убила тебя, это не значит, что пожалеет меня. Как она? Сильно ты ее шокировал? — Больше Беннета, когда грязно его домогался. В ответ на потрясенный взгляд Патрика Питер пояснил: — Судя по всему, именно так он воспринял мои сексуальные откровения. Патрик захохотал и сжал плечо друга: — Боже, старина, мне так жаль! — Пожалей Беннета. Из открывшегося на административном этаже лифта вышли два босса и с улыбкой на лицах разошлись по кабинетам. Миссис Токкер поприветствовала Питера: — Доброе утро, сэр. Только что доставили конверт с надписью «лично в руки». Так как он предназначен Его сиятельству маркизу Солтлейну, я его не регистрировала, а просто положила вам на стол. Продолжая улыбаться, Питер кивнул. — Доброе утро. Да, спасибо. Он зашел в кабинет, подошел к столу, сел в любимое кресло и открыл ноутбук. Прямо посреди стола лежал белый конверт размером с журнал. Питер автоматически принялся открывать его. А ведь Пат мне позавидовал. Наверняка большинство жен отреагировали бы иначе. Мне действительно повезло. Кристи… Кристи… Из открытого конверта на стол выехали фотографии. Большие, цветные. На них была его жена. В незнакомой ему комнате с хорошо знакомым ему мужчиной. Мозг основателя «Девенпорт Прайваси Протекшн» автоматически отмечал детали. Фотосъемка велась через окно, скорее всего, из здания, стоящего под углом напротив… отеля? Похоже на отель, да. Двое, он и она, занимаются сексом в разных позах. Хорошо видно фигуры и лица: Кристи и Николас Аттенборо. Фотографий было восемь. Все сняты с одного ракурса, но позы у пары разные. Судя по всему, одним разом они не ограничились. Особенно Питера потрясла третья фотография: женщина сидела на мужчине, судя по всему дело шло к финалу. Ее рот зашелся в крике восторга. Он как зачарованный рассматривал ее лицо. Он никогда не видел ее такой. Они вообще не занимались любовью при свете. Он не любил. А она, выходит, любила… Поняв, что стоит, он сел за стол и заставил себя успокоиться. Самый первый вариант: подделка, фотомонтаж. При нынешних технологиях это не так уж сложно. Любой мальчишка справится. У тебя есть специалисты, покажи, в два счета разберутся. А если… Даже «если». Тебе нужно знать. Действуй! Он взвешивал все за и против еще минут пятнадцать и, приняв решение, набрал номер внутреннего телефона и пригласил человека немедленно зайти. Лондон, офис Davenport Privacy Protection, 4 апреля, 09:51 В это время Кристина, сидя за рабочим столом, мыслями была очень далеко. Рассказ Беннета потряс ее. Патрик не мог этого не знать. Он видел, что Питер закурил, и позволил ему. Я не могу запретить Питеру играть, я ему не мать, но Патрик, сидя рядом, может не дать ему курить. Надо будет поговорить с ним об этом. Лондон, офис Davenport Privacy Protection, 4 апреля, 13:12 Последние четыре часа Питер провел в аду. Поначалу Слай, компьютерный гений, судя по всему, ни разу не видевший его жену, долго рассказывал ему о способах обнаружения «фальшака»: — Сначала установим автора. — Каким образом? Фото не электронные. — Верно, сэр. Фотки не электронные, что сильно усложняет задачу. Тот, кто послал их клиенту, хорошо знал, что делает. Но мы сосканируем их и попробуем определить EXIF-данные: когда было сделано, каким устройством, параметры и прочее. Потом поищем дорисованные и вставленные при редактировании области. Увидим оригинал фотки — сможем попробовать найти место, где она была сделана, а там, по погоде, уже проще ориентироваться в датах, и все. Они, считай у нас в руках. И он ушел «колдовать». А Питер остался ждать. И просто ходил четыре часа по кабинету, периодически останавливаясь у окна. А через четыре часа появился Слай, и, судя по соболезнующему выражению его лица, Питер понял: знает. Он знает, что это его жена. Но сейчас его интересовал только результат. — Оригинал, сэр. Никакой подделки. В этот момент Питер осознал, что все эти четыре часа не верил в реальность происходящего. На память пришел вчерашний разговор, когда он в очередной раз рассказал ей то, чего не рассказывал никому, кроме Патрика. И тут же вспомнил, как она была спокойна, даже безразлична к его рассказу, ее ровное дыхание… Все равно это не могла быть она!.. Но все же была… — Это точно? — Абсолютно, сэр. Я и ребят из отдела привлек, простите… Мы и так, и сяк. Настоящие фото. — Что с датой и местом? — Не нашли пока. Если вы скажете… — Не надо. Слай кивнул и пошел к двери. — Простите, сэр. Да, наверно, прощу. Если пойму. Но, скорее всего, пойму, а значит, прощу… Питер не заметил ухода Слая. Этому должно быть объяснение. Она объяснит, и я пойму. Она сама любит повторять: «Просто ответь, и я успокоюсь».