— В милиции уже знают об этой Инге. И будут искать. — С милицией я как-нибудь разберусь. А вас прошу держаться подальше. Очень прошу. Более того, если вы еще раз здесь появитесь, я спущу вас с лестницы. — Классная речь, — заметила Женька уже на улице. — И налицо мотив, который движет несчастным отцом. Только ты не скажешь, отчего у меня такое паршивое чувство, что нас водят за нос? — Нет у тебя никакого чувства, — пожала я плечами. — Просто обида на то, что нас выгнали в шею… Роман Андреевич заскочил с работы перекусить. Я-то подозревала, что он просто заехал меня проведать: не далее как утром я клялась и божилась, что с частным сыском покончено, а я сегодня же засяду за работу, то есть начну наконец писать роман. И как только супруг отбыл на службу, в самом деле устроилась за письменным столом. Дверь на лоджию была открыта, со двора доносились детские голоса и обрывки мелодий, а я смотрела на девственно чистый лист бумаги и силилась собраться с мыслями. Через полчаса стало ясно: дело безнадежное. Я вздохнула и пошла загорать на лоджию, оправдываясь тем, что сюжет надо как следует продумать, настроиться на нужную волну, и вообще… Но мысли мои неизменно возвращались к Лельке. Конечно, то, что она с матерью, позволяет надеяться, что ничего плохого с ней не случилось, и все же беспокойство не только не проходило, оно нарастало. В общем, когда Роман Андреевич появился в квартире и бодро спросил: — Ну, как успехи? — Я нахмурилась и зло ответила: — Как будто я могу думать о чем-то, кроме Лельки. Книга в ознакомительном фрагменте. Купить с доставкой недорого можно у партнера здесь