Пепел. Чего ты испугалась? Теперь никто не смеет тронуть тебя! Василиса. Не бойся, Наталья! Он тебя бить не станет… Он ни бить, ни любить не может… я знаю! Лука (негромко). Ах, баба… гадюка ядовитая… Василиса. Он больше на словах удал… Костылев (выходит). Наташка! Ты что тут делаешь, дармоедка? Сплетни плетешь? На родных жалуешься? А самовар не готов? На стол не собрано? Наташа (уходя). Да ведь вы в церковь идти хотели… Костылев. Не твое дело, чего мы хотели! Ты должна свое дело делать… что тебе приказано! Пепел. Цыц, ты! Она тебе больше не слуга… Наталья, не ходи… не делай ничего!.. Наташа. Ты – не командуй… рано еще! (Уходит.) Пепел (Костылеву). Будет вам! Поиздевались над человеком… достаточно! Теперь она – моя! Костылев. Тво-оя? Когда купил? Сколько дал? Василиса хохочет. Лука. Вася! Ты – уйди… Пепел. Глядите вы… веселые! Не заплакать бы вам! Василиса. Ой, страшно! Ой, боюсь! Лука. Василий – уйди! Видишь – подстрекает она тебя… подзадоривает – понимаешь? Пепел. Да… ага! Врет… врешь! Не быть тому, чего тебе хочется! Василиса. И того не будет, чего я не захочу, Вася! Пепел (грозит ей кулаком). Поглядим!.. (Уходит.) Василиса (исчезая из окна). Устрою я тебе свадебку! Костылев (подходит к Луке). Что, старичок? Лука. Ничего, старичок!.. Костылев. Так… Уходишь, говорят? Лука. Пора… Костылев. Куда? Лука. Куда глаза поведут… Костылев. Бродяжить, значит… Неудобство, видно, имеешь на одном-то месте жить? Лука. Под лежач камень – сказано – и вода не течет… Костылев. То – камень. А человек должен на одном месте жить… Нельзя, чтобы люди вроде тараканов жили… Куда кто хочет – туда и ползет… Человек должен определять себя к месту… а не путаться зря на земле… Лука. А если которому – везде место? Костылев. Стало быть, он – бродяга… бесполезный человек… Нужно, чтоб от человека польза была… чтобы он работал… Лука. Ишь ты! Костылев. Да. А как же?.. Что такое… странник? Странный человек… непохожий на других… Ежели он – настояще странен… что-нибудь знает… что-нибудь узнал эда-кое… не нужное никому… может, он и правду узнал там… ну, не всякая правда нужна… да! Он – про себя ее храни… и – молчи! Ежели он настояще-то… странен… он – молчит! А то – так говорит, что никому не понятно… И он – ничего не желает, ни во что не мешается, людей зря не мутит… Как люди живут – не его дело… Он должен преследовать праведную жизнь… должен жить в лесах… в трущобах… невидимо! И никому не мешать, никого не осуждать… а за всех – молиться… за все мирские грехи… за мои, за твои… за все! Он для того и суеты мирской бежит… чтобы молиться. Вот как… Пауза. А ты… какой ты странник?.. Пачпорта не имеешь… Хороший человек должен иметь пачпорт… Все хорошие люди пачпорта имеют… да!.. Лука. Есть – люди, а есть – иные – и человеки… Костылев. Ты… не мудри! Загадок не загадывай… Я тебя не глупее… Что такое – люди и человеки? Лука. Где тут загадка? Я говорю – есть земля, неудобная для посева… и есть урожайная земля… что ни посеешь на ней – родит… Так-то вот… Костылев. Ну? Это к чему же? Лука. Вот ты, примерно… Ежели тебе сам господь бог скажет: «Михаиле! Будь человеком!..» Все равно – никакого толку не будет… как ты есть – так и останешься… Костылев. А… а – ты знаешь? – у жены моей дядя – полицейский? И если я… Василиса (входит). Михаила Иваныч, иди чай пить. Костылев (Луке). Ты… вот что: пошел-ка вон! долой с квартиры!.. Василиса. Да, убирайся-ка, старик!.. Больно у тебя язычок длинен… Да и кто знает?.. может, ты беглый какой… Костылев. Сегодня же чтобы духа твоего не было! А то я… смотри! Лука. Дядю позовешь? Позови дядю… Беглого, мол, изловил… Награду дядя получить может… копейки три… Бубнов (в окне). Чем тут торгуют? За что – три копейки? Лука. Меня вот грозятся продать… Василиса (мужу). Идем… Бубнов. За три копейки? Ну, гляди, старик… Они и за копейку продадут… Костылев (Бубнову). Ты… вытаращился, ровно домовой из-под печки! (Идет с женой.) Василиса. Сколько на свете темных людей… и жуликов разных!.. Лука. Приятного вам аппетиту!.. Василиса (оборачиваясь). Попридержи язык… гриб поганый! (Уходит с мужем за угол.) Лука. Сегодня в ночь – уйду… Бубнов. Это – лучше. Вовремя уйти всегда лучше… Лука. Верно говоришь… Бубнов. Я – знаю! Я, может, от каторги спасся тем, что вовремя ушел. Лука. Ну? Бубнов. Правда. Было так: жена у меня с мастером связалась… Мастер, положим, хороший… очень он ловко собак в енотов перекрашивал… кошек тоже – в кенгурий мех… выхухоль… и всяко. Ловкач. Так вот – связалась с ним жена… И так они крепко друг за друга взялись, что – того и гляди – либо отравят меня, либо еще как со света сживут. Я было – жену бить… а мастер – меня… Очень злобно дрался! Раз – половину бороды выдрал у меня и ребро сломал. Ну и я тоже обозлился… однажды жену по башке железным аршином тяпнул… и вообще – большая война началась! Однако вижу – ничего эдак не выйдет… одолевают они меня! И задумал я тут – укокошить жену… крепко задумал! Но вовремя спохватился – ушел… Лука. Эдак-то лучше! Пускай их там из собак енотов делают!.. Бубнов. Только… мастерская-то на жену была… и остался я – как видишь! Хоть, по правде говоря, пропил бы я мастерскую… Запой у меня, видишь ли… Лука. Запой? А-а! Бубнов. Злющий запой! Как начну я заливать – весь пропьюсь, одна кожа остается… И еще – ленив я. Страсть как работать не люблю!.. Сатин и Актер входят, споря.