Бубнов. На что совесть? Я – не богатый… Пепел. Вот и я то же говорю: честь-совесть богатым нужна, да! А Клещ ругает нас, нет, говорит, у нас совести… Бубнов. А он что – занять хотел? Пепел. У него – своей много… Бубнов. Значит, продает? Ну, здесь этого никто не купит. Вот картонки ломаные я бы купил… да и то в долг… Пепел (поучительно). Дурак ты, Андрюшка! Ты бы, насчет совести, Сатина послушал… а то – Барона… Клещ. Не о чем мне с ними говорить… Пепел. Они – поумнее тебя будут… хоть и пьяницы… Бубнов. А кто пьян да умен – два угодья в нем… Пепел. Сатин говорит: всякий человек хочет, чтобы сосед его совесть имел, да никому, видишь, не выгодно иметь-то ее… И это – верно… Наташа входит. За нею – Лука с палкой в руке, с котомкой за плечами, котелком и чайником у пояса. Лука. Доброго здоровья, народ честной! Пепел (приглаживая усы). А-а, Наташа! Бубнов (Луке). Был честной, да позапрошлой весной… Наташа. Вот – новый постоялец… Лука. Мне – все равно! Я и жуликов уважаю, по-моему, ни одна блоха – не плоха: все – черненькие, все – прыгают… так-то. Где тут, милая, приспособиться мне? Наташа (указывая на дверь в кухню). Туда иди, дедушка… Лука. Спасибо, девушка! Туда, так туда… Старику – где тепло, там и родина… Пепел. Какого занятного старичишку-то привели вы, Наташа… Наташа. Поинтереснее вас… Андрей! Жена твоя в кухне у нас… ты, погодя, приди за ней. Клещ. Ладно… приду… Наташа. Ты бы, чай, теперь поласковее с ней обращался… ведь уж недолго… Клещ. Знаю… Наташа. Знаешь… Мало знать, ты – понимай. Ведь умирать-то страшно… Пепел. А я вот – не боюсь… Наташа. Как же!.. Храбрость… Бубнов (свистнув). А нитки-то гнилые… Пепел. Право – не боюсь! Хоть сейчас – смерть приму! Возьмите вы нож, ударьте против сердца… умру – не охну! Даже – с радостью, потому что – от чистой руки… Наташа (уходит). Ну, вы другим уж зубы-то заговаривайте. Бубнов (протяжно). А ниточки-то гнилые… Наташа (у двери в сени). Не забудь, Андрей, про жену… Клещ. Ладно… Пепел. Славная девка! Бубнов. Девица – ничего… Пепел. Чего она со мной… так? Отвергает… Все равно ведь – пропадет здесь… Бубнов. Через тебя пропадет… Пепел. Зачем – через меня? Я ее – жалею… Бубнов. Как волк овцу… Пепел. Врешь ты! Я очень… жалею ее… Плохо ей тут жить… я вижу… Клещ. Погоди, вот Василиса увидит тебя в разговоре с ней… Бубнов. Василиса? Н-да, она своего даром не отдаст… баба – лютая… Пепел (ложится на нары). Подите вы к чертям оба… пророки! Клещ. Увидишь… погоди!.. Лука (в кухне, напевает). Середь но-очи… пу-уть-дорогу не-е видать… Клещ (уходя в сени). Ишь, воет… тоже… Пепел. А скушно… чего это скушно мне бывает? Живешь-живешь – все хорошо! И вдруг – точно озябнешь: сделается скушно… Бубнов. Скушно? М-м… Пепел. Ей-ей! Лука (поет). Эх, и не вида-ать пути-и… Пепел. Старик! Эй! Лука (выглядывая из двери). Это я? Пепел. Ты. Не пой. Лука (выходит). Не любишь? Пепел. Когда хорошо поют – люблю… Лука. А я, значит, не хорошо? Пепел. Стало быть… Лука. Ишь ты! А я думал – хорошо пою. Вот всегда так выходит: человек-то думает про себя – хорошо я делаю! Хвать – а люди недовольны… Пепел (смеясь). Вот! Верно… Бубнов. Говоришь – скушно, а сам хохочешь. Пепел. А тебе что? Ворон… Лука. Это кому – скушно? Пепел. Мне вот… Барон входит. Лука. Ишь ты! А там, в кухне, девица сидит, книгу читает и – плачет! Право! Слезы текут… Я ей говорю: милая, ты чего это, а? А она – жалко! Кого, говорю, жалко? А вот, говорит, в книжке… Вот чем человек занимается, а? Тоже, видно, со скуки… Барон. Это – дура… Пепел. Барон! Чай пил?