- Ерунда, заживет... - Нет, я сейчас... – снова подала голос Вероника и выбежала из палатки буквально на несколько секунд, вернулась она уже с походной аптечкой в руках. Тогда она принялась обрабатывать ссадины на костяшках пальцев Максима, наверно, это было неприятно, больно, но он не подал виду, что хоть что-то чувствует. Голова Вероники была наклонена вниз, но мы увидели, как на её глаза выступили слезы и капают на руку Максима. Он приподнял её за подбородок и нежно поцеловал в губы, а она прошептала: - Я так испугалась... - Все позади, он больше никому не причинит вреда! Я смотрела на Макса и не узнавала, я никогда не видела от него ласки или нежности в отношении других девушек! Конечно, соблазнял он их лучше многих, но сам при этом не чувствовал чего-то помимо желания, такого я не замечала. И тут я вспомнила, что не сказала самого главного: - Максим... – он повернул голову в мою сторону, а Вероника дальше занялась его ранами, - спасибо тебе! Если бы не ты... - Элина, на моем месте так бы поступил любой! - Не любой! Если бы ты не заметил, что он собирается сделать, я бы сейчас... - Не надо! Не думай об этом! Все хорошо! - Но что мы теперь будем делать? – спросила Вероника, смыв кровь и заклеив ссадины на руках Максима. - Нужно спускаться вниз! Как можно скорее! – сказала я, мне не хотелось находиться в этом месте больше ни минуты, хотелось бежать и бежать отсюда. Вероника посмотрела на часы: - Сейчас начало двенадцатого, до нас дошел туман, причем довольно плотный, придется дождаться утра, чтобы идти вниз, в темноте это очень опасно... К тому же тебе, - она подвинулась ко мне и внимательно осмотрела на моей шее место, за которое взялся Андрей, а, судя по ощущениям, теперь там проступил синяк, - хорошо бы поспать! Спускаться легче, чем подниматься, но опасность оступиться и упасть выше, нужна светлая голова. - Максим, а он вообще жив? Мы все переглянулись, и он вышел из палатки. Прошло довольно много времени, прежде, чем Макс вернулся к нам: - Вероника, где страховочные веревки? - В моем рюкзаке в самом низу... – она еще не успела договорить, как парень уже снова скрылся на улице. Все это время мы сидели молча, не знаю, о чем думала девушка, но я не могла думать вообще, каждое движение или мысли отдавали болью в висках, поэтому я просто прилегла на мягкий спальный мешок, а Вероника села рядом. Видимо, на улице стало еще холоднее, потому что у нас обеих зуб на зуб не попадал, и мы все сильнее укутывались в спальники. Максим вернулся не меньше, чем через полчаса, сначала он закинул в палатку третий спальник, потом залез сам: - Жить будет, - сказал он и сел рядом. - Где он? – спросила Вероника дрожащим голосом то ли от холода, то ли от нервов. - Во второй палатке, он еще не очухался, но на улице стало слишком холодно, а костер погас. Я бы скинул его с горы, но потом пришлось бы отвечать за это, поэтому, чтоб насмерть не замерз, пришлось связать и засунуть в спальник. Он никуда не денется, я останусь с вами. Мне стало гораздо легче, что мы с Вероникой будем не одни. Похоже теперь я буду долго бояться оставаться в одиночестве. Максим соединил вместе все спальники, мы сняли верхнюю одежду, оставшись только в термобелье и свитерах. На улице становилось все холоднее и судя по тому, как палатка ходила ходуном, поднялся ветер. Вероника легла посередине, а мы с Максом по краям, прижавшись друг к другу. Когда выключили фонарик, прикрепленный к потолку, стало так темно, что невозможно было рассмотреть собственной руки. - Жутко как-то... – шепотом сказала Вероника. - Нам всем нужно поспать, утром будет лучше, - ответил Макс, и я почувствовала, что он крепко обнял её. И в тот же момент я ощутила такое одиночество, что сердце защемило, а на глаза выступили слезы. Не было рядом того, кто не допустил бы, чтобы я оказалась в такой ситуации, кто смог бы утешить, приласкать, поддержать... Я смахнула слезу со щеки, глаза немного привыкли к темноте, и я увидела, что Вероника смотрит на меня. Наверно, она увидела, что я плачу, потому что протянула руку и крепко сжала мою ладонь. Так мы и заснули. Мы все резко открыли глаза от того, что палатка дернулась сильнее обычного, ветер завывал так, словно кто-то кричал. Вокруг все еще было темно, Вероника посмотрела на часы: - Половина шестого... Ну и ужас там творится... - Я пойду посмотрю, что там с нашим «другом» и что с погодой, - сказал Максим, который лежал ближе всего к выходу, и вылез из палатки, так и не одев куртки. - Как ты? – Вероника включила фонарик и повернулась ко мне. - Кажется лучше... А ты поспала? - Да, но мне не нравится звук этого ветра и то, как сильно палатка двигается, при такой погоде будет очень тяжело спуститься! Я лежала и слушала страшные завывания ветра, боясь представить, что там снаружи палатки. Тут вернулся Макс, с него буквально капал таящий снег! - Там жуткий снегопад! – сказал он, пытаясь стряхнуть с себя воду. - Только этого не хватало, - воскликнула Вероника, натягивая на себя куртку. - Ты куда собралась? – схватил её Максим. - Мне нужно оценить силу урагана, сможем ли мы спуститься при таких условиях. Я вернусь через минуту! Она вылезла из палатки, а он последовал за ней, действительно через минуту оба вернулись, заснеженные и мокрые. - Так, все очень плохо! - Сказала Вероника, снимая куртку и залезая обратно в теплый спальный мешок, - метель непроглядная! Не может быть и речи, чтобы спускать с горы, пока хоть немного не уляжется! Сейчас еще темно, через пару часов начнет светать, может быть, погода улучшится. - И что нам делать? – упавшим голосом спросила я. - Пока подождать, - ответила Вероника и почти со слезами в голосе добавила, - простите, это я во всем виновата! - Давайте не паниковать, - сразу стал её успокаивать Макс, - ну в чём ты можешь быть виновата! - Ты не понимаешь... Мало того, что я уговорила вас лезть на эту гору, особенно Элину, она же не хотела! - Вероника, мы взрослые люди и сами приняли это решение, ты нас силой не тащила, - мне стало жаль девушку. - Я вас обманула! Когда я узнавала прогноз погоды, мне сказали, что надвигается циклон, что возможен снегопад! Но я просто безумно хотела сюда попасть и соврала вам! Вчера утром была такая хорошая погода, и я надеялась на удачу, что такой она и останется! А теперь мы здесь! Вокруг метель! В соседней палатке тот, кто пытался тебя... - Хватит! – я резко оборвала её, - держи себя в руках! Мы уже здесь! Так получилось, какой теперь смысл винить в этом тебя! Теперь нужно надеяться на то, что ветер скоро стихнет, и мы сможем вернуться к машине. - Если на станции МЧС узнают, что мы не вернулись, через сколько за нами пришлют кого-то? - Я не знаю, - практически бесшумно ответила Вероника. - Ну нас же будут искать, Дмитрий Эдуардович же не бросит нас... Мы же не так далеко ушли!! - Боюсь, он ничего не сможет сделать, пешком при таком ветре сюда не подняться, а метель не даст подняться в воздух вертолету. - Вероника, Элина! – рявкнул Максим, - прекратите панику! У нас плотные палатки, достаточно еды, с нами ничего не случится! Подождем, пока стихнет ветер, и спустимся! Его резкий голос словно отрезвил и привел в чувства. - Да, ты прав, - спустя несколько минут тишины первой голос подала Вероника, - не знаю, что со мной... Я уже попадала в подобную ситуацию... - И как все было? – спросила я, чтобы отвлечься от мыслей, что вчера почти не ела и попыток вспомнить, сколько еды осталось. - Я входила в группу из семи человек, мы поднимались на Эльбрус... - Ого, - восхитился Максим. - Да, - воспоминания вызывали у девушки улыбку, - так вот, мы успели подняться до вершины, признаю, было очень тяжело, по сравнению с ним Авачинский вулкан – это небольшой холмик... Там экспедиции занимали как минимум 10-12 дней. Нам повезло с погодой во время подъема, но на спуске нас застала жуткая метель и не прекращалась несколько дней, мы застряли на одной из перевалочных станций, которые там раскинуты для таких покорителей гор. Мы просидели там около двух недель... - Что-то меня пугает такая перспектива, - проговорила я. - Погода там переменчива, и все были удивлены такой продолжительной буре. Еду тогда пришлось ограничить, потому что народу было много, а сколько это продлится неизвестно. В последние дни бури стало уже страшновато, все начинали спорить и ссориться, стоит ли пробовать пройти по горам во время бури... Но все закончилось хорошо! Метель стихла, и, хоть и обессиленные, но мы спустились вниз. Но тогда у нас была группа, где все хорошо знали друг друга, и не было таких... Как Андрей... Что с ним теперь делать? – спрашивала она почему-то меня, а не Максима. - Я не знаю... Но придется его тоже кормить, а потом вместе спускаться... Он точно цел? Максим исподлобья посмотрел на меня: - Точно, я же не зверь! Несколько синяков на теле и пара ссадин на роже, там, кстати, и от твоих ногтей нормальные такие следы остались. Я содрогнулась, вспомнив его лицо над моим и как он замахнулся рукой... Внезапно мы все ощутили вибрацию под палаткой и услышали быстро нарастающий гул, всё стало ходить ходуном, словно гора сейчас расколется на части, мы автоматически схватились за руки, но через несколько секунд все прекратилось... Мы смотрели друг на друга с округлившимися от ужаса глазами, не в силах сказать ни слова, наконец, я выдавила: - Что... Что это было??? Мы с Вероникой обе вцепились в Максима и никак не могли разжать руки, ему пришлось силой отцепить наши ладони и соединить вместе, тогда он вылез из палатки и тут же вернулся обратно: - Словно ничего и не было, все на месте и цело, начало светать... Он старался держать себя в руках, но было видно, что он далек от спокойствия. - Скорее всего просто одно из мелких землетрясений, которые часто здесь бывают, - пролепетала Вероника, - мы же на действующем вулкане, тут такое обычное явление... - Ты уверена? – спросила я, не слыша и доли уверенности в её голосе. - Ага... – всё также тихо ответила она.