- Хватит в этом сомневаться! Неужели ты позволишь себе сдаться? Я отрицательно покачала головой. - То-то же! И чтоб я больше этого не слышал! И хватит сипеть, мне не нужны работники без голоса! Сейчас я пойду к Веронике, чтобы ни на шаг не отходила от Макса! Ясно? Я кивнула, и поймала себя на мысли, что не хочу, чтобы он уходил от меня далеко, он был настолько властным и уверенным в себе, что эта уверенность передавалась и мне. Кроме того, я видела, как внимательно он следил за мной, и от этого становилось легче, я знала, что он не даст мне упасть или пораниться. Но понимала, что он прав, Максиму нужно немного отдохнуть. Дима встал, я увидела, как даже его огромную фигуру практически сдувает ветром. Он посмотрел на меня и медленно пошел вперед к Максиму с Вероникой, которые были от нас в нескольких метрах. Мне сразу стало еще страшнее, ощущение холода пронизывало насквозь, снег забивался под шапку, в рукавицы и таял, все лицо было мокрым от растаявших снежинок, от этого было еще холоднее и больнее. У меня почему-то начали болеть щеки, и я старалась растереть их рукавицами. Я видела, как Дима подошел к ребятам, что-то сказал, а Макс отрицательно замотал головой, но директор перебил его и начал активно жестикулировать, я даже представляла, что сейчас он говорит повышенным тоном, не терпящим возражений, и все его слушаются. Вот и Макс помолчал и через несколько секунд все-таки кивнул. Он помог встать Веронике, а Дима одной рукой крепко взял её за талию, а второй махнул Андрею, чтоб тот вставал и шел вперед. Максим уже пошел в мою сторону, но Дима снова его окрикнул и показал рукой сначала на меня, а потом на трещины в горе недалеко от нас. Максим кивнул и пошел ко мне. Я с трудом встала и поняла, что сил во мне осталось очень и очень мало. - Я смотрю, ты все-таки начала общаться с нашим директором, как с обычным нормальным человеком, перестала считать его вселенским злом, - Максим подошел и поправил рюкзак у меня на спине, а я снова поразилась, как даже в такой ситуации, он умудряется шутить. - Это точно, особенно после того, как он не дал мне только что свариться в кипятке, - хрипло ответила я. - Ну ничего себе у тебя голосок! Давай-ка ты помолчи тогда. Кстати, он строго настрого приказал ни на секунду с тебя глаз не спускать! – после этой фразы он похабно улыбнулся и подмигнул, а я снова закатила глаза, как и раньше, на все его шутки в подобном контексте. Максим повернулся и пошел вперед, но я взяла его за локоть: - Погоди! – он снова повернулся ко мне, - как Вероника? Его лицо моментально стало серьезным и сильно встревоженным: - Не очень. Иногда идет сама, но чаще всего словно сознание теряет, болтала что-то бессвязное... Ей срочно нужно в больницу! Это будет первым местом, куда мы отправимся, как только доберемся до джипа! - Конечно... - А вторым будет полиция, хочу как можно быстрее избавиться от нашего спутника! Он развернулся и пошел вниз, внимательно глядя на Диму и Веронику, идущих впереди. Снова буря, бьющая в лицо, снова монотонные движения рук и ног, за которыми нужно внимательно следить, чтобы не оступиться и не сорваться. Теперь я не позволяла себе думать о чем-то кроме своих шагов. Теперь уже холод пробирал до костей даже несмотря на постоянное движение. Я думала, что вниз идти намного легче, чем наверх, но, когда настолько сильный ветер встает у тебя на пути, оказывается, что это тяжелее. Я пыталась посмотреть по сторонам и вспомнить вчерашний путь, но ничего не получалось. Такое ощущение, словно в этом месте я впервые. Один раз я даже постаралась забыть о пронизывающем холоде, и посмотреть, какая красота вокруг, ведь еще вчера я восхищалась всем этим, но все происходящее и снег, и эта проклятая гора, и эти костюмы, все вызывало у меня злобу и ненависть. Я не могла думать больше ни о чем, кроме того, что все! Я устала, я больше не могу! Снова я заставляла себя делать шаги и втыкать палки и шипы на обуви в этот лед на камнях. Я заставляла себя открыть глаза и смотреть, куда ступаю, несмотря на постоянно летящий в них снег. Я говорила себе не сметь останавливаться, потому что осознавала, что если остановлюсь, то упаду в изнеможении и больше уже не заставлю себя встать. Дима также тащил на себе Веронику, как до этого её тащил Максим, и я ощутила такую злобу, которой сама не понимала. Максим повернулся ко мне и по моему лицу понял, что еще несколько метров и больше я не смогу сдвинуться: - Снимай рюкзак! Наверно, я не сразу поняла, чего он хочет, потому что он сам стащил с меня лямки и одел себе на одно плечо. Не знаю, стало ли мне легче, но я продолжала идти. Я боялась, что снова могу отключиться на ходу, но от этого помогала дерущая боль в горле, которой сопровождался каждый вдох, боль доходила прямо до груди, до самых легких. Вдруг Максим повернулся ко мне и сказал, задыхаясь от усталости: - Смотри, спуск становится менее крутым, значит осталось не далеко! Я пойду к Веронике, нужно помочь Диме! Я не ответила, а просто смотрела, как он ускорил шаг и пошел вперед. А в мозгу как на повторе крутились его слова: «Значит осталось не далеко! Значит осталось не далеко!» Эта мысль должна была бы придать мне сил, но им больше не откуда было взяться. Как только я осталась одна, шаги стали даваться тяжелее, движения замедлялись, и я все больше отставала. Я даже не сразу поняла, что уже не иду, а лежу лицом на снегу. Он был на моих пересохших и замерзших губах, но быстро растаял, и я облизала его. Почувствовав влагу во рту, поняла, как же сильно я хочу пить, но не могла заставить себя двинуться и взять в рот побольше снега. Я закрыла глаза и снова вспомнила об Оле, прощай, моя дорогая, прости, что всё так получилось, я знаю, тебе будет больно, но у меня больше нет сил... Не знаю, сколько прошло времени, но из забытья меня вывел уже знакомый нарастающий из-под земли гул! Сердце забилось с молниеносной быстротой, глаза открылись, и я смогла приподняться на ладонях. Такого сильного и страшного гула я еще не слышала, и я не видела с собой рядом совсем никого! Я была одна! Все вокруг тряслось и грохотало, мимо пролетали комья снега и камни! Я обхватила голову руками, чтобы не слышать этого гула, но в тот же момент поняла, что скатываюсь вниз, я пыталась за что-то схватиться, но под пальцы попадал только снег. Огромные камни, по которым мы только что шли, ходили ходуном и никак не останавливались, я почувствовала, как мне на ногу упал один из них, я вскрикнула от боли, но из горла вырвался только хрип, потонувший в гуле этого хаоса. От боли из глаз брызнули слезы, но тут же на меня упал еще один камень, только в области плеча, я пыталась орать, но голос полностью пропал. Ужас происходящего сводил с ума, но сквозь грохот я услышала: - Не двигайся! Дима схватил меня и резко оторвал от земли, но я успела увидеть, как на то место, где только что была моя голова, упал огромный булыжник и полетел дальше. Он снова положил меня на камни и полностью закрыл собой, по тому, как сильно он дергался я понимала, что камни били его по спине, но он не сдвинулся с места. И вот все стихло... Такое ощущение, что наступила полная тишина, хотя ветер так и не переставал завывать, но я больше его не слышала. Дима оторвался от меня, и я поняла, что моя голова лежала на его руке. Он скатился, лег рядом со мной на снег спиной и старался отдышаться. Я хотела привстать, но усталость, боль, пережитый ужас не давали даже пошевелиться. Спустя несколько минут Дима сел: - Живая?! Я собрала всю силу воли и кивнула. Он приподнял меня, я ощутила боль в месте удара камня и поморщилась, а он положил меня к себе на руки и сказал: - Отдохнем несколько минут. Он сидел, привалившись спиной к камню и вытянув ноги. Моя голова лежала у него на плече, я закрыла глаза и, казалось, ничто не в силах заставить меня их открыть. Я слышала быстрый стук его сердца, чувствовала, как поднимается и опускается грудь. Я не одна. Это подействовало так успокаивающе, что я мгновенно провалилась в сон. - Элина... Элина... – Дима звал меня таких мягким голосом, которого я прежде от него никогда не слышала, когда открыла глаза, его лицо было так близко к моему, - мне нужно посмотреть, как там остальные... Нет! Только не снова одной! Я с огромными от страха глазами вцепилась в него, пытаясь произнести: - Не оставляй меня! Помоги мне встать! Я дойду с тобой, только не оставляй меня! Не знаю, что он услышал из того, что я сказала, но все понял. Я видела, как сильно он сам устал, никак не мог отдышаться и лицо было в царапинах и ссадинах от падавших камней. Дима несколько раз глубоко вздохнул, встал сам и помог встать на ноги мне, я сразу поняла, что по ноге камнем попало очень сильно, потому что вставать на эту ногу практически не могла. Он увидел это, одной рукой обнял меня за талию и крепко прижал к себе, а второй взял за руку: - Без палок иди очень осторожно... И снова его лицо было практически в нескольких сантиметрах от моего, я чувствовала его тяжелое дыхание, ощущала, как сильно он меня к себе прижимает. Я увидела сквозь снег темное пятно на снегу и поняла, что это человек, но не могла разглядеть, кто именно. Дима тоже увидел это и инстинктивно ускорил шаг. Но подойдя ближе, мы поняли, что это не человек, а два человека. Они лежали на снегу без движения. Я не могла поверить в это! Неужели они... Но вот Максим поднял голову, а Вероника открыла глаза, как только мы подошли, и я вздохнула с облегчением. Дима помог мне сесть и сам сел рядом с ними, хотел что-то спросить, но Макс его опередил: - Как же ты успел?! Я думал, ей конец! – я поняла, что он говорит обо мне, но не совсем понимала, что произошло. - Сам не знаю, - ответил Дима, - просто повезло! - Я только отошел от тебя, - все-таки решил мне объяснить Максим, - успел их догнать, как все начало трясти, мы обернулись, а тебя нет! Дима сразу рванул в твою сторону, но, похоже, ты сильно отстала, было какое-то просветление между снегом, я увидел, что ты лежишь на камнях, а огромный булыжник летит прямо на тебя! - Это действительно просто чудо, что Дима успел к тебе до него! – проговорила Вероника и протянула мне руку, а я крепко сжала её и посмотрела на Диму: - Ты уже дважды сегодня спас мне жизнь, - прошептала я. - Должна будешь, - ответил он, и судя по всему был абсолютно серьезен, но тут же начал озираться по сторонам и вскочил, - а вы видели Андрея??? Вот тут все стали смотреть по сторонам, Дима и Максим оба практически побежали вперед. - Как думаешь, он разбился? – спросила Вероника, сжимая мою руку. Я легла рядом с ней и шепотом ответила: - Сомневаюсь... До машины не далеко... Тут я замолчала, потому что следующая мысль, пришедшая в голову нам обеим, привела в ужас. Если Андрей успеет добраться до машины, а парни его не догонят, нам отсюда будет не выбраться! Вероника идти не может, а у Максима и Димы больше не хватит сил нести её, а, возможно, и меня... Я опустила глаза и увидела, что по её щекам катятся слезы, сняла рукавицу и стерла их с её лица. И тут Вероника сказала: - Я не смогу идти, ты сама это знаешь... Уговори их оставить меня... - Ты спятила?! – я настолько была зла на нее за эти слова, что у меня почти прорезался голос. - Я больше не могу! Я с ума схожу от чувства вины... - Замолчи! – резко сказала я, - мы вместе пришли сюда и вместе вернемся! Максим на все готов ради тебя! – при этих словах она начала рыдать, а я прижала её к себе, - он почти всю дорогу тащил тебя на руках, я не представляю, какая на это нужна физическая сила и выдержка! И ты всерьез думаешь, что он тебя бросит тут? Или ты думаешь, что я на такое способна? Или Дима, который изначально рисковал собой, прилетев сюда? На такой длинной фразе у меня кончилось и дыхание, и голос, поэтому я замолчала и просто продолжала её обнимать. А в голову приходили страшные мысли, что пусть лучше Андрея убило камнями во время землетрясения, чем он успел добраться до машины и уехал. Мы были мокрыми почти насквозь и без движения одежда начала замерзать прямо на нас. Я смотрела на Веронику и мне становилось еще страшнее, периодически у нее закатывались глаза, и она теряла сознание, я хлопала её по щекам, и она снова приходила в себя. Но каждый раз я до смерти боялась, что она не очнется, бросит меня одну. Наверно, прошло около часа, когда, наконец, я увидела темные фигуры, идущие к нам сквозь снег: - Вероника, проснись! Они вернулись! Тут она моментально открыла глаза и стала всматриваться в том направлении, которое я показала, а увидев знакомую фигуру вся засияла: - Они вернулись за нами... Я сама со слезами на глазах смотрела, как они подходят к нам, и только сейчас осознала, как же у меня самой был велик тот страх, что они не вернутся... Максим тут же бросился к Веронике, стал целовать её, а она рыдала в его объятиях. И он, и Дима были практически без сил, мы вчетвером сидели на снегу у подножия страшного вулкана, замерзшие, уставшие так, словно были в аду. Андрей сбежал, как только началось землетрясение, те минуты, что Дима потратил на мое спасение, дали ему фору, и он успел добраться до машины раньше Димы с Максимом. Добравшись до того места, где стоял джип, они обнаружили только недавние следы от протектора. По пути был найден рюкзак, который Андрей сбросил, чтобы двигаться быстрее. Все понимали, что нужно пройти много километров, чтобы добраться до населенного пункта, но теперь это было невозможно, было трудно встать с места, не то, что идти сквозь бурю. Прошло несколько минут, вещи быстро стало заносить снегом, Дима молча поднялся, подошел к рюкзаку, который был у Андрея, и стал ставить палатку. Максим встал и начал ему помогать. Я сидела около Вероники и смотрела на них. Говорить никто не хотел, а я и не могла, горло болело так, словно в него залили кислоту. Но от усталости не было никаких эмоций, ни страха, ни паники, я просто смирилась с тем, что должно произойти, ничто не имело смысла, единственное желание, которое было, это желание тепла. Руки и ноги уже онемели, до лица было больно дотрагиваться. Несмотря на страшную усталость, мужчины быстро поставили палатку, место было довольно ровным для этого. Максим взял на руки Веронику и отнес в палатку, я встала, и медленно пошла за ними, хромая из-за боли от удара камня. Дима подошел, взял меня под руку и помог дойти. А на улице уже было снова темно и не видно ничего, кроме летящего снега и света от фонаря. Непродуваемая палатка, защитившая от летящего в лицо снега и ярко освещённая, с мягкими спальными мешками, показалась мне райским уголком. Мы быстро скинули промокшие куртки и в изнеможении сели. Я достала аптечку, делая все на автомате, дала Веронике обезболивающую таблетку, и сама выпила такую же. Быстро, как смогла, обработала раны на руках и лицах Димы и Максима. Вся Димина спина была в кровоподтеках от камней, падавших на него во время землетрясения, когда он закрыл меня собой, их я тоже смазала обезболивающей мазью. Моя нога посинела и опухла, пришлось намазать и наложить бинт. Никто так и не сказал при этом ни слова, но как только мы все снова легли в спальники, которых теперь было четыре, но всё равно тесно прижались друг к другу, Максим всё же озвучил мысль, которая у всех была в голове: - А теперь мы будем лежать и надеяться, чтобы нас не засыпало камнями и не смыло лавой... - Нет... – спустя некоторое время молчания ответил Дима, - мы отдохнем, поспим пару часов и пойдем дальше! Никто здесь не посмеет лежать и просто ждать смерти, мы будем бороться! - Мы будем бороться... – ответила эхом Вероника, но я поняла, что Дима уже не слышал этих слов, он уснул мгновенно...