— Ты поджег дом с моим сыном внутри. Мне не нужна твоя благодарность, Лютер. Мне ничего от тебя не нужно. Он вздрогнул, как будто она его ударила. Его взгляд метнулся к детской площадке, к Майло. — Не смотри на него, — прошипела Ханна сквозь стиснутые зубы. — Не смей! Лютер открыл рот, словно собираясь спорить с ней, пытаться отстаивать свою правоту, но поджал губы и кивнул. — Я заслужил это. — Чувство вины не делает тебя хорошим человеком, — отрезала Ханна. — Это делают твои поступки. Если хочешь быть хорошим человеком, будь им. — Я ничего не могу сделать, чтобы заслужить твое прощение? Ханна резко рассмеялась. — Прощение? Ты серьезно? Лютер уставился на нее, затравленным взглядом. Голодным и отчаянным. Она устало вздохнула. — Мы не убили тебя. Прими это и иди своей дорогой. — Я в долгу перед вами. За это. За то, что вы сделали для моего отца. — Его лицо исказилось, как будто он боролся с новыми слезами. — Скажи мне, что сделать. Она боролась со своим гневом, раздражением и обидой. Согласие встретиться с ним шло вразрез с ее собственными инстинктами. Он несчастен и жалок. Но Лютер не заслуживал ее жалости. Ханна почувствовала крошечную йоту того, чего хотела бы не чувствовать. Она встретила его взгляд. — Ты хочешь искупления? — Да. — Заслужи его. — Скажи, как. Шарлотта суетилась и хныкала. Она проголодалась. И слишком замерзла. Разочарованная, Ханна раскачивала коляску назад и вперед. У нее полно дел. Лучше, чем это. Им нужно подготовиться к встрече с генералом и его армией. — Тебе пора идти, — сказала она. Лютер помрачнел. — Когда он умрет, он будет один. Мой отец. Я не могу смириться с этой мыслью. — Он не один. Мы сделаем все возможное, чтобы ему было спокойно. Больше я ничего не могу обещать. — Это немало. Спасибо. Что захочешь. Я сделаю это. Просто скажи. Что угодно. Нехотя Ханна согласилась. — Поговори с Лиамом. Может, у него есть что-то для тебя. Что касается меня, я больше никогда не хочу тебя видеть. Получилось жестко, но это правда. Лютер кивнул, в его затравленном взгляде мелькнула искра надежды. — Справедливо. Но я хочу. Помочь, я имею в виду. Она повернулась, чтобы уйти. — Майло! Лютер прокричал Ханне вслед. — Я другой человек. Я лучше. Я могу быть лучше. Ханна толкала коляску быстрее и не отвечала. Глава 9 Квинн День сто четвертый — Эй, Росомаха! — прокричала Квинн сквозь грохот бензопилы. Лиам выключил бензопилу и выпрямился. Наступила жуткая тишина, птицы затаили дыхание. Квинн спрыгнула с велосипеда, откинула подставку и поправила винтовку, перекинутую через спину. Теперь она везде ездила на велосипеде, поскольку в ярко-оранжевом дедушкином Форде F150 1978 года — «Оранж Джулиусе» — почти кончился бензин. Она стянула с ручки сумку с бутылками воды; ее перевязанная рука вспыхнула от боли. Квинн проигнорировала боль. Порезы болели всю поездку на велосипеде. Синяки на бедрах и туловище причиняли страдания, а лицо напоминало разбитый арбуз. Что еще нового? Она по-новому зауважала Ханну, которая даже с искалеченной рукой добилась большего, чем большинство людей. Сила может выглядеть не только как что-то значительное. Квинн поковыляла по дороге к Лиаму, морщась от боли в ребрах. — Я принесла тебе свежей воды из нашего насоса. Это работа Уитни, но я вызвалась. Она держала рогатку и несколько флешетт в кармане куртки, но обновила оружие. Теперь Квинн повсюду брала с собой AR-15, «Берретта» висела в кобуре на поясе, а лезвие карамбита плотно прилегало к ремню. Она протянула Лиаму бутылку с водой. — Как поживаешь? Лиам нахмурился, но бутылку с водой принял. Он сделал большой глоток и вытер лоб рукавом куртки. Над ними сквозь решетку ветвей пробивался солнечный свет. Утро выдалось холодным, но около полудня сквозь облака проглянуло солнце. Может быть, эта арктическая зима наконец-то ослабит свою власть над Мичиганом. Впрочем, может быть, это слишком большая надежда. Джонас Маршалл и еще один волонтер, вооруженный винтовкой AR-15 с оптическим прицелом, дежурили в ста ярдах по обе стороны дороги, пока Лиам и Бишоп валили бензопилами платаны и клены. Несколько деревьев уже преграждали дорогу, расположенные на расстоянии около двадцати футов друг от друга. В тридцати ярдах от них Бишоп обвязывал веревкой участок толстого ствола, прикрепленного с помощью цепей к лебедке старого «Форда». Квинн беспокойно перевела взгляд с Лиама на Бишопа, потом обратно на свой велосипед. Они стояли одни на дороге. Она могла видеть разведчиков далеко впереди. Бишоп оторвался от своей работы, увидел ее и поднял большой палец вверх. Она знала, о чем он думает. Это ее шанс. Лучше им воспользоваться. Квинн нахмурилась, но пастор уже вернулся к креплению следующего дерева. — Как ребра? — Лиам изучал дорогу, деревья, дома, приютившиеся в лесу, всегда готовый к опасности. Квинн пнула кусок асфальта. — Все чертовски болит. У меня сплошные гематомы. Лиам хмыкнул, словно ему знакомо это чувство. — Что? Как я выгляжу? — Как будто поспорила с носорогом и проиграла. Она потрогала свою нижнюю рассеченную губу, начинающую покрываться струпьями. Ей не хватало кольца. Оно осталось где-то в складских помещениях «Вортекса», вместе со здоровым куском ее плоти.