— Мне следовало пойти с тобой. Лиам махнул усталой рукой. — Я просил тебя оберегать их. Они в безопасности. Ты сделал все, что требовалось. — И все же, ты не должен был идти один. Ни один солдат никогда не должен оставаться один. Мне стоило прикрывать твою спину. Лиам пожал плечами. От такого внимания ему стало не по себе. Когда он служил в отряде «Дельта», у него всегда была команда братьев. Его армейское подразделение постоянно прикрывало его спину. Однако за прошедшие годы… До Коллапса он стремился к изоляции, прячась в своем поместье на севере Мичигана. Это казалось проще и безопаснее. «И ты потерял цель, радость или смысл», — напомнил ему голос в его голове. Здесь Лиам их снова нашел. Здесь он нашел Ханну. — Мы добрались до дома. Это главное. — Они правы, — заметила Эвелин. — У вас обоих есть люди, которым не все равно, что с вами происходит. Самоубийство во имя славы никому не поможет. Она передала чистые повязки Ханне, чтобы та закончила перевязывать ладонь Квинн, и вернулась к Лиаму. Расстегнув пуговицы на его рубашке, она освободила его от нее. Холодный воздух ударил ему в грудь, кожа покрылась мурашками. На его торсе виднелись старые шрамы — порезы от ножей, круглые белые пятна от пары пуль, рельефные утолщения от осколков на бицепсе и левом верхнем ребре. Эвелин велела ему лечь на спину, сдирая пропитанные гноем и кровью бинты с его левой нижней стороны. Нахмурившись, она указала на красную рану от последнего огнестрельного ранения. — Ты можешь умереть от инфекции так же легко, как и любой другой парень. Поэтому дай себе время вылечиться. Больше никаких геройств. — Я согласен, — ответил Лиам. — Но, боюсь, это невозможно. — Почему? — спросила Перес. — Квинн рассказала еще не все. — Разве может быть что-то больше? — удивился Дейв. Рейносо не сводил с Лиама пристального взгляда, уже ожидая худшего. — Выкладывай. — Синклеры, — произнес Лиам. — Есть еще один. Глава 3 Ханна День сто второй Сердце Ханны учащенно забилось в груди и в ушах. Тревога сковала все тело. — Что ты имеешь в виду? — Они называют его Генералом, — ответила Квинн. — Или, по крайней мере, Саттер так называл. Его зовут Байрон Синклер. Он отец Розамонд Синклер. И он знает о нас. Все в шоке уставились на Квинн. Ее голос задрожал. — Он знает, что мы убили Розамонд. Хотя пропановый обогреватель согревал комнату, холод высасывал тепло из тела Ханны. На секунду все вокруг помутнело и отдалилось. Она резко вдохнула и заставила себя остаться в настоящем, чтобы понять, что это значит — угроза, нависшая над ее семьей и домом. — Можем ли мы вообще доверять Саттеру? — спросил Рейносо. — У Саттера не было причин лгать, — отозвалась Квинн. — Он решил рассказать об этом, чтобы помучить меня. Он не думал, что я выберусь оттуда живой. — Она вздернула подбородок. — Но я все же выбралась. Ханна стерла запекшуюся кровь с лица Квинн. Ее руки дрожали; она прикусила губу и усилием воли заставила их успокоиться. Ей нужно думать, сохранять ясность ума и сосредоточенность. — Что именно он сказал? — Что губернатор Мичигана дал ему небольшую армию. Он должен справиться с какой-то угрозой в Иллинойсе… — Александр По, — уточнил Лиам. — Но сначала он собирается прийти сюда, чтобы отомстить. — Когда? — спросил Рейносо. Квинн не отрывала взгляда от ковра. — Саттер сказал, что через пару дней, но кто знает. Рейносо выругался. — Кто сказал, что мы не можем попытаться образумить его? — спросил Ли. — Как мы пытались вразумить Розамонд? — заметила Перес. — Это так здорово получилось. — Скажем ему, что мы не имеем никакого отношения к смерти его дочери. — Ли бросил виноватый взгляд на Бишопа. — Не обижайтесь, пастор. Я знаю, что это ложь, но что еще нам остается делать? — Ничего, — согласился Бишоп. — Я понимаю необходимость обмана, когда сталкиваешься с таким врагом, как этот. Вот только я сомневаюсь, что это сработает. Весь юго-западный Мичиган знает, что Фолл-Крик разгромил ополчение и положил конец Розамонд. Это не секрет. Большинство людей предполагали, что это Лиам совершил преступление. На самом деле это Ханна и Квинн противостояли суперинтенданту и вышли победителями. Ханна не видела причин поправлять людей. Кроме того, у Квинн и без того хватало забот. — Мы предполагаем, что он такой же плохой, как и Розамонд, — сказал Ли. — А что, если это ошибка? — А что, если он еще хуже? — произнёс Бишоп. — Разве это не более вероятно? Шен Ли не увидел Розамонд настоящей. Сначала он поддерживал ополченцев, и еще долгое время после того, как ему не следовало этого делать. — Каждый член этой семьи отравлен. — Ханна перевела взгляд на Ли. — Гэвин Пайк был психопатом-убийцей. Джулиан — интриганом-пособником. Розамонд — эгоистичным, манипулирующим тираном. — Можно предположить, что отравленные яблоки упали недалеко от дерева, — заметил Бишоп. — Если генерал и есть дерево… — …то нам грозит куча проблем, — закончил Дейв, кровь отхлынула от его лица. Ханна продолжала смотреть на Ли. Смутившись, он опустил глаза, его щеки покраснели. — Мы должны предположить, что он представляет собой реальную угрозу, как утверждает Саттер, — отметил Лиам. — Пока не получим достоверных данных об обратном, мы противостоим самой серьезной угрозе нашей безопасности, с которой еще не сталкивались. Лиам отмахнулся от Эвелин, как от надоедливой осы, и сел. Не обращая внимания, она отбросила его руку в сторону и вернулась к работе, обрабатывая рану. Мысли Ханны вихрем проносились в голове. Ее мозг продолжал искать другое объяснение, выход. Но его просто нет. — Мы думали, что с ней все закончилось, — сказала Молли с легкой дрожью в голосе. — Все должно было закончиться. — С момента Коллапса никогда ничего не заканчивалось, — возразил Лиам. Ханна вздрогнула, ей вдруг стало холодно. Он не ошибся. Три с половиной месяца назад ЭМИ-атака уничтожила страну. Серия одновременных ядерных взрывов на большой высоте вызвала электромагнитный импульс, который разрушил энергосистему на большей части континентальной части Соединенных Штатов. Он поджарил электронные системы в автомобилях, самолетах, ноутбуках и телефонах, даже многие генераторы новейших моделей. В тот первый день погибли десятки тысяч людей. Города захлестнули пожары, взрывы упавших самолетов и массовые столкновения автомобилей. Последующие недели проходили в ужасе. Жестокая зима убила миллионы людей от переохлаждения, голода и болезней, вызванных плохими санитарными условиями и испорченной водой. Сотни тысяч слабых в медицинском отношении людей погибли без доступа к аппаратам и важнейшим лекарствам, которые поддерживали их жизнь. И насилие. Люди убивали друг друга за банку бобов или пузырек антибиотиков. Банды и картели боролись за господство в вакууме власти, оставленном бессильными местными и государственными структурами.