Лиам заменил паракорд, которым связывал ноги пленника, но у него на исходе бинты и гранулы для свертывания крови. Закончив осмотр, он упаковал все предметы, чтобы в случае необходимости их можно было легко достать. Затем наточил свой «Гербер», время от времени поглядывая на окно. Его мысли вернулись к Ханне. Человечество Лиама мало интересовало. Несколько человек делали все это стоящим. И ради этих людей он готов пожертвовать всем, что у него есть, включая свою жизнь. За малышку Шарлотту и ЭлДжея. За Тревиса и Эвелин. Квинн, Майло и Молли. Но первая, последняя и всегда — Ханна. Лиам хотел, чтобы она находилась здесь, рядом с ним, с ее теплом, ее смехом, и прекрасными зелеными глазами, в которых он мог потеряться. Он скучал по ней с каждым ударом своего сердца. В ее присутствии кошмары исчезали. С ней он верил, что может быть больше, чем просто солдатом с кровью на руках. Лиам вытеснил все мысли из головы и заставил себя отдохнуть. Время шло. Он не спал, а позволил себе погрузиться в состояние полузабытья, не двигая телом, осознавая свои физические чувства, бдительно реагируя только на потенциальную угрозу. Когда первый румянец рассвета окрасил небо в розовый цвет, он сел и окончательно очнулся. Лиам подавил свое разочарование, снял очки и спрятал их в рюкзак у ног. Он достал свою бутылку с водой и выпил, после чего вернул ее на место. Пора уходить. Иначе он опоздает на встречу с Квинн. Впереди еще целый день работы, тренировок и охраны. После этого — несколько украденных минут с Ханной. Он не мог больше тратить время на Джеймса Лютера. Лютер подвел его. Лиаму следовало догадаться, что лучше не доверять такому человеку, как он. Он должен был… Рация затрещала. — Это Эхо-3. Альфа-1, ты здесь? Глава 38 Лиам День сто тринадцатый Лиам схватил рацию. — Это Альфа-1. На связи. — Мне удалось улизнуть, — сообщил Лютер. — Солдаты думают, что я пытаюсь найти укромное место, чтобы посрать. Ты не поверишь, как трудно это здесь сделать. — Мне плевать. — Ну, ладно… — Какого черта ты меня не предупредил? — О чем? — О тех наемниках, что прислал генерал. — Я не… какие наемники? — Двое боевиков проникли в наш периметр пешком и направились прямо к Тэнглвуд-Драйв. Они знали, где живет Ханна. Они напали на ее маленькую дочь и чуть не убили Ханну. Тишина в эфире. — Ты не предупредил нас! — Я не знал! — Я послал тебя туда, чтобы помочь нам, а не для того, чтобы передавать врагам координаты нашего уничтожения! Снова тишина. Рация шипела помехами. Рассвет окрасил небо в оттенки алого, мандаринового и лососево-розового. — Клянусь, я не знал. — выдавил Лютер с трудом, его голос прозвучал сокрушенно. Лиаму плевать. — Как, черт возьми, он узнал, где живет Ханна? Сомневаюсь, что у Саттера нашлось время, чтобы передать Генералу эту крупицу информации. — Ты же сам велел мне поделиться с ним информацией, если придется! — Не такой информацией. — Послушай, — заикался Лютер. — Он не сказал, что планирует сделать. Он хотел знать местонахождение детей, чтобы пощадить их в случае нападения… Лиам недоверчиво фыркнул. — Я понимаю, как это звучит. — На чьей ты стороне, Лютер? — произнес Лиам низким, опасным голосом. — Потому что не похоже, что на нашей. — Мне жаль, — ответил Лютер. — Правда. — Будь очень осторожен, прежде чем запишешь меня во враги. — Я уже причинил большой вред семье Ханны Шеридан. Я прекрасно осознаю этот факт. — Правда? — Да! Я бы не сделал ничего, чтобы навредить им, клянусь тебе. Я чуть не убил ее сына, помнишь? Вся причина, по которой я здесь, это чтобы… не знаю, загладить свою вину или что-то в этом роде. Уж точно не для того, чтобы подвергать ее дальнейшей опасности. Я бы этого не сделал. Я и не делал. Не намеренно. Клянусь. В его голосе звучало раскаяние. Лиам вспомнил высказывание Квинн о Лютере: «Вежливый убийца — все равно убийца». Она верно подметила. Некоторые люди использовали свою вину и благие намерения, чтобы оправдать собственные злодеяния. Лютер как змея в траве. Безобидный полоз или смертоносная черная мамба — Лиам до сих пор не знает. — Слушай, ты хотел, чтобы я проник внутрь, — продолжил Лютер. — Мне следовало дать ему полезную информацию. Я так и сделал. Я дал и тебе информацию! Ты знаешь, сколько у него людей, где они размещены. Я передал тебе все, что у меня было о мобильных подразделениях и силах реагирования. Ты уничтожил половину транспорта и большую часть припасов. Теперь мы все голодные и несчастные, благодаря тебе. Солнце показалось над линией деревьев — желтый шар в ясном голубом небе. Облака за ночь рассеялись. С большим усилием Лиам обуздал свою ярость. Что сделано, то сделано. Лютер оставался его единственной связью с генералом Синклером. Лиам нуждался в нем. Он выдохнул и выровнял пульс. — Ты встречался с ним лицом к лицу. Опиши его. — Он… он похож на Розамонд. Я вижу схожие черты. Но он жестче, чем она. Она хотела нравиться. Я не уверен, что ему не все равно. Он хочет, чтобы его запомнили. Увековечили в книгах по истории. Для достижения своих целей он собирается уничтожить кого угодно и что угодно. Рядовым гвардейцам он не нравится, но они ему подчиняются. — Что он собирается делать дальше? — Он одержим наследием. Если он считает, что ребенок Ханны — его родная кровь, он будет продолжать ее искать. И он пойдет за тобой. Это личная вендетта. Лиам сжал челюсть. В этом нет ничего, что бы он не ожидал, но все равно Лиаму до глубины души не по себе от того, что его подозрения подтвердились. — Я знаю. Что он собирается делать? — Я не посвящен в его планы. Он очень скрытный и держит свою личную охрану рядом, как буфер между собой и солдатами… — Тогда стань посвященным. — Потребуется время, чтобы войти к нему в доверие, — проворчал Лютер. — Я пытаюсь подружиться с человеком по имени Бакстер. Он из внутреннего круга. Он не солдат. Если у кого-то из них есть совесть или хотя бы несдержанный язык… На заднем плане появился звук, едва слышный. Лиам напрягся. — Что это за шум?