— Иди, Ань, — произнесла Маша. — Иди. Всю дорогу до дома Маша молчала, а я изо всех сил старалась сдержаться, чтобы не наброситься на нее с вопросами. Мне хотелось услышать абсолютно все. Нет, не так. Мне это было нужно. Но я понимала, что Маша, скорее всего, попросит меня уйти, как только мы доберемся до дома. Так оно и вышло. — Спасибо тебе, — устало произнесла она. — Да за что же? — За то, что не задаешь вопросов. Для меня это очень важно. Ее ровный тон настораживал. — Давай-ка я побуду с тобой, — решила я и отстегнула ремень безопасности. — Не нужно, — остановила меня Маша. — Я же сказала, что не собираюсь с собой что-то делать. — Точно? — с надеждой спросила я. — Абсолютно. За мной присмотрят. — Кто? — опешила я. — Они. Сначала я не поняла, о ком она говорит, но заметила возле подъезда высокую фигуру. Это был молодой человек, бросающий напряженные взгляды в сторону моей машины. Рядом с ним находилась собака породы сенбернар, я не заметила ее сразу, потому что она наполовину скрывалась за ногами хозяина. — Иди, — облегченно выдохнула я. Маша вышла из машины и пошла в сторону дома. Я смотрела ей вслед до тех пор, пока она не скрылась в подъезде. Тетя Мила с готовностью приняла из моих рук куртку. — Плохо выглядишь, — сказала она. — Сразу пойдешь спать? На часах не было и шести вечера, а я ощущала себя так, словно пересекла пролив Ла-Манш. В оба конца и без передышки. Благодаря кофе и обнаруженной в сумке шоколадке вскоре я почувствовала себя значительно лучше. Усталость, конечно, ощущалась, но хотя бы головная боль прошла. Я очень жалела о том, что Северский не разрешил мне присутствовать на допросе Маши. Кто внесет ясность, кто ответит на мои вопросы? Некоторые из них я бы задала Ане. Но теперь, кажется, мне никто ничего не расскажет. С какой стати? Но я точно не предполагала, что после случившегося Анна захочет поговорить. Увидев на экране мобильного ее имя, я помедлила с ответом. Очень не хотелось выслушивать претензии и упреки. Иногда Аня в запале легко переходила с человеческого языка на матерный, и желание общаться пропадало. На вызов я решила не отвечать. Но подруга так просто не сдавалась. Однажды летом я уехала в командировку и попросила Аню и тетю Милу обменяться номерами телефонов на тот случай, если тетушке понадобится что-то срочное. Работала я тогда далеко и не могла бы оказаться рядом в случае необходимости. Слава богу, тогда с тетей ничего не случилось. Но ее номер телефона Аня все-таки сохранила. Тетя Мила зашла в мою комнату и с недовольным видом протянула свой телефон. — Аня, — одними губами произнесла она. Пришлось чертыхнуться и приложить трубку к уху. — Прячешься от меня, подруга? — услышала я насмешливый голос, не суливший ничего хорошего. — Убегаешь? Думаешь, не достану? — Отчего же? — взяв себя в руки, ответила я. — Не бегаю. Напротив, засветилась везде, где только можно. — Это точно. Спасибо за то, что не утверждаешь обратного с пеной у рта. — И не собиралась. — Тогда, может, зайдешь ко мне? Угощу вином. Я сегодня решила крепко выпить. — Нет, прости, я не хочу пить. — Жду, — отрезала подруга и повесила трубку. Тетя Мила во время разговора стояла рядом как вкопанная. — Почему она позвонила мне, а не тебе? — спросила она. — Потому что я не ответила на ее звонок. Только ты не начинай, хорошо? — попросила я. — Схожу к ней и все узнаю. Разберемся. — Какое-то срочное дело? — Да откуда я знаю, теть Мил? — раздраженно спросила я. — Иногда чужие разговоры хорошо слышно, — заметила тетя Мила. — Ах ты Мата Хари моя… — Иди. Но не забывай, что я пока что еще жива. Я шагала по лестнице и понимала, что тетя Мила абсолютно права. Я действительно превратилась в того самого члена семьи, которого видят по пять минут в сутки. Он вечно занят, а когда появляется, то его начинают доставать со всех сторон, и он из-за постоянной занятости не знает о том, что творится в его собственном доме. Но несмотря на все безобразие, его все равно любят и ждут. Меня пока еще любили и ждали. Аня приказала мне топать в комнату, а сама отправилась за бокалами. — По глоточку, — попросила она и наполнила наши бокалы до краев. Мы расположились на диване. На стене напротив мерцал огромный экран телевизора, на котором беззвучно открывал рот импозантный диктор. — Не могу быть одна, — пожаловалась Аня. — После всего этого, после нескольких суток в Димкином доме. Отвыкла. — Как он там? — Артур сказал, что состояние стабилизировалось. На днях переведут из реанимации. — Он пришел в себя? — Пришел, но ему тут же ввели снотворное. Завтра они отправятся к нему, их должны пустить. — Постой, ты сказала, что в больницу звонил Артур? Аня отпила вино. — Его отпустили. И он, и Машка дома. Машку отпустили до суда под подписку о невыезде. И ее хмырь с бульдогом приперся. Значит, отпустили. Неожиданно быстро, на мой взгляд. Возможно, в этом снова была заслуга Северского. Я думала, что это произойдет не раньше, чем утром следующего дня. И Маша до суда тоже будет находиться дома, а ведь могла бы уже сидеть в камере. Снова следователь постарался, выбрав такую мягкую меру пресечения? Наверняка его рук дело. На душе сразу стало легче. Малознакомые люди, которые стремительно ворвались в мою жизнь и так же быстро из нее ушли, уже не казались чужими. Хотелось бы, чтобы Аня рассказала все, что ей известно о Машином признании. Разобраться бы, а потом уже спокойно жить дальше, не болея вопросами без ответов. — Не мучить тебя? — недовольно спросила подруга. — Мучить. — Я тоже так думаю. Хоть и не твое дело. — А ты пройдись по основам, а остальное я сама додумаю, — предложила я. — Не слушай меня, — внезапно попросила Аня. — Я очень сильно нервничала все эти дни. На Машке отыгрываться не имела никакого права. А ты всегда под боком. — Вот спасибо тебе, добрый ты человек, — поклонилась я. — Ощущаю твою любовь повсюду. А теперь, пожалуйста, расскажи все, пока еще можешь. Я указала на бутылку с вином. Намек Аня поняла. — Да не берет оно меня, — тихим голосом ответила подруга. — Пью и ничего не чувствую. — А потом накроет. Рассказывай. Она сползла с дивана и прислонилась к спинке. — Ноги гудят. Все тело, если честно. Начну с того, что Димка сам нарвался. Многолетние ссоры с Артуром… — …когда-нибудь обязательно привели бы к чему-то плохому, — продолжила я. — Ты это мне говорила уже. Или Маша. В любом случае кто-то из вас.