А я и забыла, что он знает, где я живу. — Тогда жду сигнала, — обрадовалась я. — Извините, если разбудила. — На связи. Капитан юстиции Виталий Андреевич Северский ради встречи со мной нарядился в белоснежный спортивный костюм и такие же ослепительные кроссовки. Мощное зрелище. От меня не ускользнуло, что встречные дамочки бросают на него заинтересованные взгляды. Я бы и сама так поступила, но девушки не знали, что видят перед собой молодого отца. Место встречи он тоже выбрал интересное — супермаркет неподалеку от моего дома. — Прошу прощения, что не в более спокойном месте, но нужно совместить полезное с приятным, — извинился он. — Может, и вам что-то купить нужно. Достав из кармана список, Северский быстрым шагом пошел вперед. Он складывал в корзину подгузники, баночки с детским питанием, влажные салфетки и бумажные полотенца. — Сколько вашему ребенку? — Три месяца. Мы с сестрой практически не спим. Что, простите? Опят брат с сестрой? Ребенок? — Если бы я знала, то не стала бы так смело набирать ваш номер, — пробормотала я. — Если бы я стал каждому встречному с умилением рассказывать о том, что у меня недавно родился племянник, то меня бы уволили, — резонно заметил Северский. — Так что за срочность? Племянник, значит. Снова пронесло. Миновав отдел с детскими товарами, мы наконец вошли во «взрослую» зону. — Мне нужен ваш совет, — решилась я. — Давайте. — Как вы думаете, можно ли считать преступником человека, который только замышлял совершить преступление? Северский нахмурился. — А дело до конца не довел, я верно понимаю? — Не довел. Хотел, но не сделал. — По какой причине он не стал совершать преступление? — Сначала ему что-то помешало, а потом… — Ага. То есть он все же отправился на вылазку? — перебил меня Северский. — Да, — призналась я. — Окей. И что же ему помешало? — Обстоятельства. Не смог проникнуть на объект. Это заставило его переосмыслить свой поступок. Одумался. — Ну так пусть сделает выводы и больше не лезет туда, куда не нужно, — отрезал следователь. — Что за мотив у него был? Почему он решился пойти на преступление? — Ради другого человека. — Понятно. В этот момент мы поравнялись с бакалейным отделом. Северский взял оттуда две коробки с овсянкой и бросил в тележку. — А о ком вы говорите? — внезапно спросил он. — Я знаю этого человека? — Нет, — замотала я головой. — Я просто гипотетически. — Ах, гипотетически. Тогда передайте ему, что некоторые умеют читать чужие мысли. — Не поняла, — растерялась я. — Вам и не нужно, — отрезал Северский, взглянул на массивные наручные часы. — У меня осталось мало времени. Яблоки забыл. Вернемся? Мы поспешили к отделу с овощами и фруктами. — Вы же не по доброте душевной разрешили Маше встретиться с братом? — Я еле успевала за ним. — Разумеется, — ответил следователь. — Их показания разнились, несмотря на то что оба были в одном месте в одно время. Они путались в мелочах. А важное всегда состоит из мелочей. — Вы говорите про ключи? Северский посмотрел на меня с нескрываемым интересом. — Значит, вы тоже догадались. Да, дело было именно в них. Артур очень старался привлечь внимание именно к роли этой несчастной связки ключей, тогда как мог бы ограничиться приоткрытой дверью в квартиру. Он также сильно прокололся, когда сказал, что Маша не услышала, как к отцу кто-то пришел. Ее комната расположена совсем рядом с коридором, там хорошая акустика, в комнате Маши голые стены, все звуки по дому так и гуляют. Но она почему-то ничего не слышала. А вот Артур сумел расслышать все сквозь шум воды. Сразу напрашивается мысль о том, что кто-то из них говорит неправду. Стоило надавить на нужные точки, как сестра не выдержала и во всем призналась. Я подумал, что она с собой что-то сделает в тот момент. А вы красотка — так крепко зафиксировать молодого сильного парня далеко не каждая женщина сможет. — А орудие убийства? — вспомнила я. — Нож нигде не фигурировал. Я не слышала, чтобы вы о нем говорили. — А нож унес с собой тот, кто помогал им замести следы. В квартире ножа не оказалось, следов крови и отпечатков на предметах, найденных в квартире и подходящих под орудие убийства, тоже не было обнаружено. Мы обыскали квартиру, подъезд и прилегающую территорию и пришли к выводу, что орудие убийства забрал с собой кто-то третий. Помощник. Я замедлила шаг. Аня. Но мне она ничего о ноже не сказала. — Как вы догадались, что им кто-то помогал? — спросила я, стараясь сохранить спокойствие. — Еще до чистосердечного признания Марии я понял, что если бы потерпевшего действительно ранил человек, которому он открыл дверь, то вряд ли он оставил бы их в живых. Убрал бы свидетелей, понимаете? Ну не может убийца ткнуть ножом в жертву и сразу убежать, зная, что в доме есть кто-то еще. — Почему не может? Может, — возразила я. — Зачем ему убивать тех, кто его не видел? — А почему он не довел дело до конца и оставил Замберга истекать кровью? — Его что-то спугнуло? — предположила я. Северский стал набирать в пакет яблоки. — С какой стороны двери? — спросил он. — А… не знаю. Северский взвесил яблоки и прилепил к пакету ценник. — Что его могло спугнуть, Женя? — Соседи… — Я их допросил. Они спали. — Вы меня запутали, — рассердилась я. — Пойдем на кассу? — предложил следователь. Мы встали в конец очереди. — Вот и меня хотели запутать, — продолжил Северский. — И мы бы с ребятами еще долго чесали репу, но опер, которого я приставил к Замбергу, сообщил мне, что какая-то Анна, называющая себя другом семьи, рвется его навестить. И делает это так настойчиво, что в голову закрадываются определенные мысли. Анна очень хотела его видеть. Именно видеть, а не поговорить с врачом или передать ему что-то вкусное. Ее настойчивость все решила. Показания Марии только подтвердили мою догадку. Анна с самого начала знала обо всем и изо всех сил старалась добраться до Замберга, чтобы перекрыть ему кислород. — Получается, что она непосредственный соучастник, — пробормотала я. — Получается, — согласился Северский. — Сейчас оперуполномоченный как раз с ней беседует в полиции. — Вы ее задержали? — Сама пришла. Саймон разложил фотографии по всему полу. — Распечатал их прямо в отеле. Для постояльцев услуга бесплатная, — похвастался он. — Ты только посмотри, как красиво. Разнообразие красивейших мест Тарасова и его окрестностей, конечно, поражало. Погода в тот день менялась несколько раз, и серия снимков запечатлела все метаморфозы. Серое небо с обрывками туч, залитый солнечным светом перекресток, дорожная развилка, разводящая трассу на две заасфальтированные кривые, покосившаяся скамейка в парке, целующаяся на стройке парочка, плачущий ребенок на руках у растрепанной мамы, редкие одичавшие березки на обочине. Саймону удалось увидеть окружающий мир таким, каким он был на самом деле. Просто во время постоянной движухи разнообразные фрагменты сливаются в сплошную линию, а там уже поди разбери подробности, из которых и складывается каждый день. Для лучшего просмотра фотографий мы разместились на полу в его номере.