– И я. К месту происшествия сбежалась вся деревня: Куперы, почтмейстерша мисс Коул, ее племянница Сисси, портниха, Джеймс, брат мисс Коул, владелец лавки, пекарь мистер Мэггс, престарелый мистер Обадайя Крисп, а также толпа юных Криспов, Коулов, Куперов, связанных между собой сложной цепью свойства и родства. Все были перепуганы, возбуждены, преисполнены сочувствия и любопытства. Их слегка разочаровало, что Лайл ничего не сломала. Однако миссис Купер со знанием дела заметила: – Иногда переломы проявляются не сразу. Лайл, сидя на траве, смягчившей падение, ощупывала себя и без конца повторяла дрожащим голосом: – Не беспокойтесь, со мной все хорошо. Рейф выловил в толпе мисс Коул и попросил: – Пожалуйста, позвоните в усадьбу, пусть пришлют Эванса на другой машине, да поскорее. – И как только ее угораздило? – удивленно спросила Сисси Коул, переводя взгляд с тетки на Лайл. «Девицы вроде нее вечно уставятся в пол, будто ты с ними заигрываешь», – мелькнуло в голове Рейфа. Ему не нравилась Сисси – высокая тощая девица, грубое подобие Лайл, и к тому же неряшливая. Заправив за ухо соломенную прядку, Сисси скорбно пробубнила: – И как только ее угораздило? Этот же вопрос, но в других выражениях, задал ей Рейф спустя пару часов после аварии. Лайл отказалась лечь в постель и запретила себя опекать. Сменив безнадежно испорченное платье, Лайл устроилась в глубоком кресле на лужайке, откуда открывался вид на Тэйн-Хед, и в одиночестве пила чай. Здесь было тихо и хорошо. «А главное, нет Алисии», – думала Лайл. Рейф присел на табурет у ее ног и спросил: – Черт подери, что это было? – Что-то случилось с машиной на повороте. – Что именно? – Руль перестал слушаться. – А раньше ты ничего не замечала? – Дейл заметил. Рейф передернул плечами и отвернулся. – Дейл? Что именно он заметил? Лайл всхлипнула. – Он рассердился – сказал, что барахлит рулевое… Рейф перебил: – Кто вел машину – ты или он? – Дейл. Он ненавидит сидеть рядом с водителем. Дейл велел мне проверить машину у Лэнема. – Дейл велел тебе проверить машину, а ты не послушалась? Почему? – Не захотела… – Лайл покраснела. – Но почему? – С нами была Алисия. Приехала за своей машиной. Она пыталась завязать ссору, а я не хотела ссориться. Рейф пытливо всматривался Лайл в лицо. – По-твоему, лучше угодить в аварию, чем поссориться? – Я же не думала, что все кончится аварией! Дейл хотел, чтобы машину осмотрел Эванс, а уходя, велел мне ехать к Лэнему. – Лайл нервно усмехнулась. – Откуда мне было знать, что все так серьезно? Рейф обхватил руками колени. В светлых брюках и белом свитере, небрежно накинутом на плечи, он казался смуглее обычного. Темные волосы курчавились над ушами слегка вытянутой формы. – Из-за чего вы с Алисией поссорились? – Я не ссорилась. Рейф, почему она меня ненавидит? – Неужели не догадываешься? – Рейф тонким голоском пропел: – «Не презирала б так тебя, не будь ей он милей»[6]. Лайл густо покраснела. – Прекрати, Рейф. Он рассмеялся. – Тоже мне тайна! Причина ее ненависти стара как мир, прелесть моя, – Алисия тебя ревнует. А если ты и дальше собираешься изображать святую простоту, я скажу к кому. Лайл насупилась, однако с детской прямотой встретила его насмешливый взгляд. Вечно этот Рейф дразнится… Хотя, возможно, именно поэтому с ним легко болтать обо всем на свете. И никаких тайн, никаких подводных камней и зыбучих песков – лишь чистая прозрачная вода. – Скажи, в моих жилах течет разбавленное молоко? – спросила Лайл. Рейф расхохотался. – Это Алисия придумала? Лайл кивнула. – Тебе следовало ответить, что лучше молоко, чем уксус. – Ты тоже думаешь, что в моих жилах течет разбавленное молоко? На лице Рейфа появилось очень странное выражение. – Разбавленное? Нет. Скорее подслащенное медом. Лайл прыснула. – Фу, гадость! Ты говоришь как герой драмы. Меня сейчас стошнит! Рейф замолчал, довольный, что ему удалось ее рассмешить. На щеках Лайл снова играл румянец, и она больше не смотрела за горизонт невидящим взглядом. Внезапно Лайл нахмурилась. Герой драмы… Только вчера Дейл сказал о ком-то: «Его ждал драматичный конец». Тот человек разбился на машине, как едва не разбилась она. И вместо того чтобы сидеть на лужайке рядом с Рейфом, она могла бы… Но что толку думать об этом? Все в руках Божьих. – О чем задумалась? – спросил Рейф. – Если бы я не выпрыгнула… Он не сводил с нее напряженного взгляда. – Почему ты выпрыгнула? – Я подумала, это мой единственный шанс. Рейф кивнул. – Ты успела подумать или просто запаниковала? Глаза Лайл потемнели. – Я успела подумать… о многом. – Расскажи! В его тоне было столько нетерпения, что на миг Лайл оторопела, но доверие к Рейфу взяло верх. К тому же рассказывать о пережитом стало облегчением. – Знаешь, когда такое случается, в голове толпится столько мыслей! Я думала, что Дейл рассердится, потому что я его не послушала, а Алисия, напротив, обрадуется. Думала, что вовремя переписала завещание и теперь Дейлу не придется продавать Тэнфилд. А когда увидела перед собой белую стену, поняла, что если не выберусь из машины, то погибну. Углядела подходящую канаву – и прыгнула. На лице Рейфа застыла странная гримаса. – Ах ты, моя умница! И как это у тебя получается? Не успела испугаться, потому что думала о Дейле и прочем? – Почему же, испугалась. Я боялась порезать лицо. – Твое прекрасное личико. Что ж, оно того стоит. Царапина на щеке неглубокая – не успеешь оглянуться, заживет. А когда ты изменила завещание? Как это похоже на Рейфа – перескакивать с одной темы на другую, не меняя тона.