– Ты просто маньяк, – смеюсь я. Мы перебираемся на крохотную кухню, где стоит небольшой стол. На нем стоят вазы с конфетами и тарелка с пирожками. Раковина под завязку заполнена грязной посудой. Курт подходит к окну и открывает его. Садится на табурет и закидывает ногу на ногу. – Ты ведь о Маркусе пришел поговорить, да? – обхватывая руками колено, переходит к делу он. – Ко мне приходила Барита со своим щенком… Орали, обвиняли меня. Обещали убить. Честно говоря, мне не по себе от этой истории. И если уж быть совсем откровенным, то я боюсь за свою жизнь. – Так чего вы с ним не поделили-то? – спрашиваю я, выглядывая в окно. – Есть такая легенда о пророке Чори, который написал три книги, которые самым чудесным образом помогут тебе после их прочтения стать королем мира, – с воодушевлением начинает рассказывать Курт. – Признаюсь сразу, я в это не верю. Но у меня есть друг, который бредит ими. У него должен был быть юбилей – тысячу лет. Не каждый доживает до такого возраста, и я решил сделать ему этот подарок. Я нашел библиотеку, где были две из этих книг. Договорился о цене. Это была недешевая покупка, знаешь. И вот я уже приезжаю, чтобы оплатить и забрать, а мне говорят, что ее уже купили! Я в бешенстве, ведь я столько надежд на нее возлагал! Пытаюсь понять, кто меня обхитрил и узнаю, что это Маркус! Я имел как-то глупость похвастать ему своей находкой. Ну, я иду к нему, хочу разобраться. А он уперся, что ни сном, ни духом про эту покупку! Я счел, что в нем проснулся трус, мы сильно повздорили. В общем, я в нем очень разочаровался. – Тем не менее, Маркус сказал тебе правду, – задумчиво произношу я. – Он не выкупал ту библиотеку. Его подставили. И сделал это Конрад Грей. – Вот шельмец! – с досадой говорит Курт. – А казался таким порядочным! Обходительная тварь! – Вот только разве Маркус и Конрад не были друзьями? – задумчиво потирая подбородок, спрашиваю я. – Или между ними что-то произошло? – В последнее время они сильно не ладили. Когда я пришел высказать ему свое фи, слышал, как они скандалили из-за какой-то девицы по имени Антонелла. Конрад сказал, что выбрал ее и она для него важнее всех остальных. Ну, ты ведь в курсе, что они с Маркусом были любовниками. – До меня долетали слухи, что у Конрада появился новый парень из отверженных, – говорю я. Курт морщится. – Брехня. Девица ему голову вскружила. Я когда узнал, что его убили, грешным делом решил, что это сделал Маркус. Обманутые чувства, измена, все дела… Но потом решил, что раз в деле замешана баба, то скорее всего это преступление как-то связано с ней. В общем, если ты возьмешься это расследовать, найди эту мадам и задай ей пару вопросов. Могу поспорить, узнаешь много интересного. Слушай, ко мне сейчас должны прийти дети. Мне надо прибраться и плотно подкрепиться. Тебе лучше уйти. Благодарю его за уделенное мне время и информацию, которой он со мной поделился. Курт расстроено улыбается. Мне кажется, что он несколько сожалеет о своей откровенности. Но слово, как говорится, не воробей. Выхожу на улицу. Вечереет, сгущаются сумерки. Сильный ветер нещадно треплет волосы и обжигает кожу. В Лондоне он особенно беспощадный и колкий. И дует так, словно от него нет спасения. Поднимаю воротник и втягиваю шею. Не люблю мерзнуть. Мои мысли возвращаются в тот вечер, когда я встретил в ресторане Лив. Получается, что она каким-то образом знала о связи моего сына с делом Конрада, и что Америго будет искать меня? Но как, откуда? В прошлом мы с братом оба боролись за ее внимание, но она выбрала меня и тот отступил. Неужели после нашего с ней разрыва он возобновил попытки добиться ее, и Ливия ответила ему благосклонностью? От этого предположения меня передергивает. Нет, не верю. Хотя, скорее всего, во мне просто говорит ревность, на которую я больше не имею никакого права. Медленно иду к месту, где я оставил свою машину. Не могу отделаться от ощущения, что за мной кто-то следит. Оборачиваюсь. Ничего подозрительного. Америго нужна флэшка и вряд ли он отступит, пока не получит желаемое. Он никогда не сдается. Этот тип не умеет признавать поражения. Когда-то эта черта характера меня в нем восхищала, а теперь пугает. Никто, лучше меня не знает, на что он может быть способен. А за то, что я сделал, он будет мстить. Я бы на его месте поступил так же. Правда, не стал бы ждать для этого столько времени. Сильный удар в спину сбивает меня с ног и заставляет упасть на колени. Мне не дают обернуться, чтобы узнать напавшего. Острая боль в шее, за ухом оглушает, выбивает из реальности. Дыхание перехватывает, а перед глазами тут же разливается чернильная пустота. Глава 9 Медленно прихожу в себя. Болит голова. Меня приводит в недоумение, что я чувствую свой пульс. Такого никогда не было. Пытаюсь пошевелить руками, но они связаны. А еще там, где я нахожусь, очень тесно и душно. Смею предположить, что меня запихали в багажник. Совсем чудесно. Прислушиваюсь. Шаги. Идут двое. Один из них – человек. Он тяжело дышит и, судя по тому, как наступает, у него есть лишний вес и из-за него он имеет проблемы с суставами. Второй двигается почти бесшумно. Очень легко, словно земли не касается. Обычно, так ходят вампиры. Они подходят совсем близко. Человек всей своей тяжестью опирается на крышку, которая нас разделяет. – Вот, доставил тебе твоего голубчика, – басом произносит он и у меня звенит в ушах от его голоса. – Без проблем? – осведомляется его спутник, и я узнаю Америго. – Выключился на раз. – Ладно, открывай багажник. Отчаянно пытаюсь высвободить руки до того, как крышка багажника взметнется вверх. Легкое скольжение шарниров, бородатая физиономия – вот и все, что успеваю выхватить взглядом, прежде чем оказываюсь на ногах. Бородач вытаскивает меня из моего заточения легко, словно перышко. Злым, всклоченным – именно таким я предстаю перед Америго. Он с усмешкой смотрит на то, как я шатаюсь, желаю удержать равновесие. Мы стоим посреди пустынной дороги друг против друга. Ветер треплет его кудри, от которых исходит запах табака и восточных специй. Повязка на этот раз не скрывает клейма отверженного. На нем кожаные штаны, такой же плащ до пят. На руках перчатки-митенки. Бунтарь, да и только. – Приятно ведь, когда друзья о тебе помнят, не так ли? – улыбаясь, говорит он, бросая на меня оценивающий взгляд. И тут же со злостью бьет меня ногой в грудь. Мне удается устоять, но второй удар все-такт сбивает с ног. – И я так же сильно рад видеть тебя, дружище, – в один прыжок поднимаясь на ноги, заставляю себя улыбнуться. – До меня доходили слухи, что ты живешь в Арабских Эмиратах. Увлекаешься духовными практиками, медитируешь, познаешь дзен. Что, не помогает это тебе? Врут буддисты, что медитация панацея ото всего? – Вообще-то, я жил в ЮАР, но перепутать его с ОАЭ, для такого имбецила, как ты, простительно, – снисходительно говорит Америго. – Полторы тысячи лет дружбы со слабоумным…Кому ты сейчас льстишь? – смеюсь я. Глаза брата хищно сужаются. Ко мне возвращаются силы, и я разрываю веревки. Потираю онемевшие запястья, готовый в любой момент отразить любую атаку. – Прокатимся? – неожиданно говорит Америго. Швыряет мне ключи и жестом приказывает идти за ним. Мы идем к развилке, где стоят два автомобиля Шевроле Корвета – желтый и красный. Не знаю, что задумал мой брат, но если он не изменился, то должно быть весело. – Твоя, как и всякого Иуды – желтая, – говорит Америго и садится за руль. Следую его примеру и забираюсь в салон. Здесь пахнет кожей и этот запах приятно щекочет ноздри, создавая ощущение роскоши. Смотрю на панель приборов, и меня охватывает радость, сравнимая с детским восторгом. Давно я не чувствовал ничего подобного. Опускаю боковое стекло и оборачиваюсь к брату. – Эта детка разгоняется с ноля до ста километров в час за четыре секунды, – с воодушевлением говорит Америго и подмигивает мне. – Совершенный зверь. – Зачем тебе все это? – спрашиваю я, понимая, что без подвоха здесь не обошлось. – Соскучился по тебе, чертов придурок, – просто отвечает Америго. – Готов? Киваю. Мягко поворачиваю ключ в зажигании. Слышу, как урчит мотор. Мы с братом переглядываемся и одновременно трогаемся с места. Даю ему немного форы, чтобы понять его тактику. Машина идет легко, у меня даже исчезает ощущение, что я ей управляю. Только скорость, только драйв! Меня охватывает настоящая эйфория. Я – король дороги! Губы трогает улыбка. Нагоняю корвет брата и ухожу на опережение. Если бы я был человеком, мог бы с уверенностью сказать, что адреналин в моей крови зашкаливает. Но я вампир и для моего вида это скорее отклонение, чем естественное положение вещей. Неужели это от того, что этот тип вколол мне? Задумавшись об этом, прибавляю скорость. Она переваливает за сто двадцать. В зеркало бокового вида вижу, как Америго приближается ко мне. В ту же минуту авто сотрясает от мощного удара сзади. Ему что, тачку не жалко?! От двух последующих ударов едва не слетаю с дороги, но мне каким-то чудом удается вырулить и уйти немного вперед. Америго не желает сдаваться. Он снова теснит меня, бесцеремонно ударяясь в бок. Встретившись с ним взглядом, вижу, что он хохочет. Похоже, эта игра доставляет ему удовольствие. Снова отрываюсь от него и ныряю за бензовоз. Корвет брата вырывается вперед. Давлю на педаль газа и врезаюсь ему в заднюю часть авто. Его заносит, но он справляется с управлением. Снова оказывается впереди и показывает мне средний палец. Смеюсь над этим и понимаю, что больше не чувствую эмоций. Я вернулся в свое прежнее вампирское состояние. Нагоняю Америго и какое-то время мы едем рядом. Но потом он опять возвращается к своим прежним маневрам, пытаясь спихнуть меня с обочины. Уйти вперед не получается. Машину выбрасывает на встречную полосу. Я продолжаю крутить руль, хоть и понимаю, что это уже бесполезно. Тормозить не получается. Слетаю с шоссе и несколько раз переворачиваюсь. Странное дело, чувствовать, как твои кости ломаются. Как позвоночник перестает поддерживать тело. Осколки разбившегося стекла режут кожу. Еще один глухой удар и машина замирает на месте. Силюсь дотянуться до ручки и толкнуть дверцу, но сломанные руки не слушаются. Если эта консервная банка сейчас взорвется, то мне конец. Не желая сдаваться, продолжаю барахтаться. Но с каждой новой попыткой отчаянье все сильнее сжимает мне горло. Почему кости не срастаются так долго? Почему регенерация не срабатывает? Понимаю, если бы она шла медленно, будь я мертв. Но я жив! Это должно занять не больше минуты. Слышу чьи-то шаги и замираю. Секунда – и я вижу лицо Америго. Он победно улыбается. – Удобно ли тебе, Зотикус? – с издевкой спрашивает он. – Шел бы ты отсюда… – хриплю я. Хотя он единственный, у кого я могу сейчас попросить помощи. Но я не буду этого делать. – Еще пара минут – и ты станешь копченостью, – замечает брат. – Я, конечно, всегда мечтал посмотреть, как ты сдохнешь, но сейчас меня волнует только один вопрос – где флэшка? – Что твой пес вколол мне?! – шепчу я, когда зрение начинает садиться. – Скажи, где флэшка, и я вытащу тебя, – в голосе Америго улавливаю напряжение. Во взгляде – нетерпение. Ему жизненно важно найти этот чертов кусок пластмассы. – Или ты хочешь сдохнуть из-за своей гордости? – Что за укол мне сделали?! – регенерация начинается стремительно. Боль настолько сильная, что я скриплю зубами, чтобы не кричать. – Какая тебе разница, если ты все равно умрешь сейчас? – возмущается Америго и рывком дергает дверцу на себя. Определенно, он не хочет моей гибели, пока не узнает то, что ему нужно. – Так почему бы тебе не ответить? – зверю я. Кости целы, я снова могу двигаться. Быстро выбираюсь наружу, хватаю осколок стекла и, не давая Америго опомниться, вгоняю его ему в горло. Мы встречаемся взглядами, и я вижу в его глазах удивление, смешанное с недоумением. Похоже, я не должен был подняться на ноги. Брат падает на землю, захлебываясь собственной кровью. Я не намерен ему помогать, оставляю его лежать в кювете, а сам выбираюсь на шоссе. У меня пищит телефон. Экран у него треснул, но он все еще подает признаки жизни. Сообщение от Вианора. Мне приходится изрядно поднапрячься, чтобы прочитать, что там написано. Зрение становится все хуже. «Якуб вылетел в Париж» – информирует меня законник. Что, черт побери, это значит? До дома добираюсь на попутке. Мне везет, меня подбирает энергичный мужичок, который тут же поддается моему внушению и становится не только моим водителем, но и ужином. Впрочем, он об этом даже не вспомнит. Зрение возвращается, но оно все равно не такое четкое, как прежде, и меня это беспокоит. За ухом, куда был сделан укол, пульсирует боль. Дотрагиваюсь до того места пальцами и чувствую уплотнение, похожее на гематому. Мне становится не по себе. По коже пробегает озноб. Нужно чтобы Дэшэн как можно быстрее разобрался, что это. Когда я выбираюсь из машины и иду к дому, перед газами опускается черная пелена. Ничего не вижу. На ощупь нахожу кнопку звонка. Долго держу на нем палец, прежде чем дверь откроется. – О Господи, Зотикус, что с тобой? – слышу я испуганный голос Дины.