– Блестящая версия, ничего не скажешь, – покачал головой Лев. – И она вполне бы годилась, если бы ее не надо было доказывать. Но я абсолютно – слышишь, абсолютно! – уверен, что все это чепуха. Что между запиской, найденной сегодня в доме Галустяна, и первыми двумя убийствами нет никакой связи. У меня вообще крепнет уверенность, что между этими тремя убийствами нет связи. – Как же так? – удивился Крячко. – Ты что же, считаешь, что тут имеет место совпадение? – Ты же знаешь, что я не верю в подобные совпадения. Я, наверное, неудачно выразился. Связь между убийствами, конечно, есть. Хотя я не уверен, что всех троих убил один и тот же человек. Возможно, убийц было несколько, поэтому и способы совершения преступления разные: Приходько и Галустяна задушили, а Котова застрелили. Способы разные, а вот заказчик, который все это задумал, – он один. В этом смысле связь есть. Но какой-то одной для всех причины убийства, мне кажется, нет. – Что-то у тебя уж очень заумно получается, с ходу и не разберешься, – хмыкнул Стас. – Ты есть еще будешь? А пить? Тоже нет? Тогда я все убираю. Ты мне лучше скажи, какие у нас завтра главные направления работы. Чем будем заниматься? – Ну, Киршером нам заняться не дадут, – задумчиво произнес Гуров, – в него мертвой хваткой вцепится следователь. Скорее всего, он уже завтра утром получит ордер на арест банкира. А после этого будет строить обвинение в том, что он является заказчиком всех трех преступлений. Постарается раскрыть все дело без нашей помощи и получить одобрение начальства. Значит, нам остаются трое погибших. И работы по ним непочатый край. По Приходько основная зацепка – этот фальшивый разносчик. Если удастся его отыскать, мы поймаем убийцу. По Котову надо шаг за шагом проследить весь его путь от места работы до той самой стройплощадки, где он встретил свою смерть. Не может быть, чтобы его никто не видел! Время было еще не такое позднее, людей на улице достаточно. Лейтенант Удальцов у нас занимается поиском свидетелей рядом с местом преступления, в районе парка, а я, пожалуй, подключусь к этому делу, так сказать, по пути следования. Побываю у Котова на работе, познакомлюсь с его сослуживцами. Ну а ты ведь занимался Галустяном, так? Вот и продолжай им заниматься. Нам нужно выяснить, где и при каких обстоятельствах убийца сел в машину ресторатора. И, конечно, необходимо выяснить все про этот странный звонок, о котором говорила Катя. Кто звонил Галустяну? И куда он поехал из ресторана? Давай, займись этим. – Ну вот, мы с тобой будем заниматься всякой второстепенной мелочовкой, а этот следователь пойдет по главному направлению, – пробурчал Крячко. – Ясно же, что главное направление – это как раз Киршер… – Значит, хмырю из Следственного комитета, которого ты даже в глаза не видел, ты веришь, а другу не веришь? – с нарочитой обидой в голосе проговорил Лев. – Теперь ночь не спать буду, буду думать, как ты меня обидел. – Я верю своему здравому смыслу, – рассудительно ответил Крячко. – А ты уж, пожалуйста, не обижайся. И постарайся выспаться. А то не выспишься, и завтра у тебя все оперативные способности упадут ниже ватерлинии. – Не бойся, не упадут, – заверил Гуров. Глава 11 С утра друзья разделились. Крячко сел в свой «Опель» и поехал в ресторан «Застолье», где располагался офис компании погибшего бизнесмена. А Гуров, выяснив, что здание правительства находится всего в двадцати минутах ходьбы от гостиницы, отправился пешком туда, где работали двое карточных партнеров – Котов и Приходько. Для начала он решил посетить главу региона – губернатора Артема Нагаева. Разумеется, Лев понимал, что никакой существенной информации он от губернатора не получит. Но не посетить руководителя области было нельзя, следовало нанести визит вежливости. К счастью, ждать приема пришлось недолго. Он не просидел в приемной и десяти минут, как его пригласили в кабинет. Губернатор, склонный к полноте мужчина лет пятидесяти, усадил гостя в кресло, всячески старался его угостить то чаем, то кофе. А когда разговор зашел о деле, ради которого Гуров прибыл в Сарматов, губернатор заметил: – Мы, конечно, очень рады, что к нам приехал на помощь такой известный специалист, как вы. Но ведь, кажется, ваша помощь не потребуется? – Почему же не потребуется? – удивился Лев. – Разве все три убийства уже раскрыты? – Ну, насчет всех не знаю, но мне сегодня утром докладывали, что последнее преступление, убийство владельца ресторанов, точно раскрыто. Виновный арестован и, кажется, уже признался в совершенном преступлении. – Что вы говорите! – покачал Лев головой. – Оказывается, вы осведомлены лучше, чем я. И все же я сомневаюсь, что преступление, о котором вы говорите, на самом деле полностью раскрыто. Не вводят ли вас в заблуждение? Может, следственные органы выдают желаемое за действительное? Во всяком случае, остаются еще два убийства. И в обоих случаях погибли сотрудники вашей администрации. Разве эти преступления не нужно раскрыть? И разве здесь не понадобится моя помощь? – Нужно, очень нужно! – согласился губернатор. – И ваша помощь нам будет очень нужна. Да я, наверное, не совсем удачно выразился. – Вот и хорошо, что мы пришли к согласию, – поднялся Лев. – Стало быть, вы не станете возражать, если я поработаю здесь? Мне нужно расспросить сослуживцев обоих погибших – и Приходько, и Котова. – Конечно, работайте, работайте! Я дам указание всем сотрудникам, чтобы вам оказывали всяческое содействие. – Буду весьма вам признателен, – поблагодарил Гуров и вышел. Идя по коридору, он подумал, что его предчувствия в отношении действий следователя Железнова полностью оправдались. Он действительно уже арестовал Киршера и предъявил ему обвинение. Банкир ждал опасности для себя с одной стороны, от неведомого убийцы, а она пришла с другой – со стороны следствия… И это еще Железнов не знает о тех показаниях, которые Катя дала вчера Крячко! И пусть не знает. Лев дошел до двери, возле которой висела табличка: «Министр инфраструктуры и коммуникаций Приходько С. В.». Постоял возле нее секунду и двинулся дальше. Ему хотелось сегодня заняться расследованием убийства Котова. Он был уверен, что именно в этом направлении они достигнут наибольшего успеха. Поэтому, дойдя до конца коридора, свернул и остановился у двери с другой табличкой: «Министерство земельных ресурсов. Министр Толдоев Р. А.». Войдя в приемную, представился секретарше и сказал, что ему нужно побеседовать с министром или с кем-то из его заместителей. Спустя несколько минут его провели в кабинет самого министра. Это оказался довольно молодой, не старше сорока лет, крепкий мужчина. Усадив гостя в кресло, он спросил, чем он может ему помочь. И при этом украдкой взглянул на настенные часы. – Я понимаю, что ваше время ограничено, – произнес Гуров, – поэтому не буду его напрасно тратить. Мне нужно узнать, что за человек был ваш начальник департамента Денис Котов. Пожалуйста, охарактеризуйте его в нескольких словах. – Мне это будет довольно легко сделать, – сказал министр. – Денис был моим лучшим сотрудником – вот как я его охарактеризую. Он был не просто влюблен в свою работу – он только о ней и думал. Работящий, инициативный, энергичный… А самое главное его качество было – абсолютная честность. Ну, вы сами понимаете, что у него была за должность. Юридический департамент! Он должен был проверять законность всех операций с земельными участками, в частности, перевод земель из участков сельхозназначения в иные. Должность, весьма склоняющая к коррупции, однако у Дениса Григорьевича ничего такого не происходило. Знаете, меня приглашают на должность вице-губернатора в соседнюю область, то есть иду на повышение, так вот я собирался рекомендовать на свое место как раз Дениса Котова. – А у кого я мог бы узнать о нем подробнее? Какие у него были привычки, распорядок дня… – Тогда вам лучше поговорить с его коллегами, – ответил Толдоев. – С руководителями других департаментов, с его подчиненными… Например, насколько я слышал, у него были близкие, даже дружеские отношения с руководителем разрешительного отдела Сидоровым Борисом Николаевичем. Поговорите с ним, думаю, он вам многое расскажет. Сейчас я ему позвоню, скажу о вашем визите. Если хотите, вызову его сюда, и вы сможете поговорить в моей комнате отдыха. Там вам никто не будет мешать. – Спасибо за совет и за ваше предложение, – сказал Гуров, вставая. – Но ведь у этого Сидорова, как я понимаю, есть свой кабинет? Там мы и поговорим. Он отыскал кабинет начальника разрешительного отдела. Впрочем, найти его было легко – возле кабинета Бориса Сидорова в коридоре на скамьях сидело полдюжины посетителей. Сам начальник отдела встретил Гурова в дверях и проводил его к столу. – Я смотрю, ваш отдел пользуется повышенным вниманием. Больше нигде во всем здании правительства я не видел столько людей, ожидающих приема, – заметил Лев. – Что поделаешь! – развел руками Сидоров. – Многим требуется разрешение на изменение статуса земельного участка, или на строительство, или на иную деятельность. Но я не один здесь такой популярный. В лицензионном департаменте вы тоже найдете немало людей в очереди. Однако перейдем к делу. Как я понял из слов Рината Ахметовича, вы хотели поговорить о Денисе? – Да, мне нужна информация о Котове, – кивнул Лев. – Меня интересует абсолютно все: привычки, вкусы, его близкие, его стиль работы… – Тогда вы пришли по адресу. Ведь мы с Денисом были друзьями, я не раз бывал у него дома… С чего же мне начать свой рассказ? Что вас интересует в первую очередь? – Знаете, чтобы не растекаться мыслью по древу, я задам вам конкретный вопрос. Скажите, что связывало между собой таких разных по возрасту и по положению людей, как Денис Котов и министр Семен Приходько? – Как, вы не знаете, что они были карточными партнерами? – удивился Сидоров. – Почему же, известно. Но ведь любителей покера в мире много. Думаю, и у вас в администрации найдется несколько десятков заядлых картежников. Но они не попали в этот круг. Должна быть еще какая-то причина. – Да, такая причина была, – кивнул начальник разрешительного отдела. – Дело в том, что и Семен Васильевич, и Денис были страстными, почти профессиональными велосипедистами. Приходько в молодости очень много занимался спортом, имел звание мастера. А Денис был, можно сказать, его учеником. Потом у Семена Васильевича стало сердце пошаливать, да и работа ответственная, некогда колеса крутить. А Денис до последнего времени гонял по шоссе. Гуров даже не пытался скрыть свое удивление. – Никогда бы не подумал о таком! – признался он. – И даже не слышал никогда, чтобы чиновники такого уровня занимались спортом. Хотя нет, бывают исключения. Теннисом иногда люди занимаются, в хоккей играют. Значит, у Приходько и Котова имелось общее увлечение… А остальные два участника карточной игры – они имели какое-то отношение к велоспорту? – Галустян имел, – ответил Сидоров. – Он, правда, никогда не выходил на мастерский уровень, оставался любителем. Но увлечение у него было то же самое. Только Александр Львович никогда педали не крутил. Он как-то иначе вошел в их круг, я даже не знаю как. – Значит, трое из них были спортсменами… – задумчиво проговорил Гуров. – Им было что вспомнить. А Киршер оставался немного в стороне… – Да, Александр Львович был для них, в общем, человек чужой, – согласился Сидоров. – А вы, я вижу, хорошо осведомлены о делах в этой группе. Может, вы тоже присутствовали на этих встречах? – Нет, я не присутствовал, – с улыбкой покачал головой начальник отдела. – А что так? Играть не нравится? – Наоборот – слишком нравится. – Сидоров наклонился к гостю и доверительным тоном произнес: – Сейчас я вам выдам небольшую тайну. Видите ли, выяснилось, что я человек азартный. Нельзя мне в карточные игры играть. И вообще ни в какие игры, где делают ставки и выигрыш зависит от случая. Я это уже давно про себя понял и дал зарок – никогда за карточный стол не садиться. – Откуда же вы так хорошо знаете, как обстояли дела у картежников? – Так мне Денис говорил. Мы с ним часто беседовали, и он мне многое рассказывал. И о служебных делах, и о семейных… Мы же с ним давние друзья. – А на какой почве вы сошлись? – Да на той же самой, на какой он сошелся с Приходько, – на почве спорта. Мы тренировались в одном Дворце спорта. Только они занимались велоспортом, а я – борьбой. – Если вы были так близки с Котовым, может, вы догадываетесь, кто его убил? – спросил Гуров. Переход от доверительного разговора об увлечениях к вопросу об убийстве был неожиданным, но хозяин кабинета не вздрогнул, не растерялся. Он кивнул, словно соглашался с собеседником, и произнес: – Я ждал этого вопроса. Собственно, это главный вопрос сейчас. Конечно, я сам об этом третий день думаю, с тех пор, как это случилось. Сказать, кто именно убил, я, конечно, не могу. Да вы этого от меня, думаю, и не ожидаете. А вот некоторые соображения могу высказать. – Буду очень вам признателен и внимательно выслушаю ваши соображения. – Денис мне не раз жаловался на некоторых просителей, – начал Сидоров. – Люди приносят кое-как оформленные бумаги, обращаются с просьбами, явно незаконными, и при этом с первого шага предлагают деньги. Приходят, совершенно уверенные, что с помощью денег они могут решить любой вопрос. И когда он им отказывает, очень обижаются. И не просто обижаются – начинают злиться, ругаться… Знаете, что мне Денис говорил? «Я у некоторых по глазам вижу, что, будь их воля, я бы и дня не прожил. Убили бы меня немедленно, и с большим удовольствием». И, как я его понял, таких посетителей у него было немало. Пусть и не каждый день, но каждую неделю точно такие попадались. Он мне еще вот как говорил: «Знаешь, они никак не могут поверить, что я не беру у них деньги из-за каких-то моральных соображений. Думают, что я просто хочу получить больше. И это их страшно злит…» Высказав все это, Сидоров замолчал и выжидательно посмотрел на Гурова. – Стало быть, вы считаете, что убийцу следует искать среди таких вот «обиженных» посетителей юридического департамента? – спросил Лев. – Да, именно так я и считаю. Не обязательно это должен быть последний по времени «отказник». Люди ведь иногда долго могут копить обиду, взращивать в себе месть. Может быть, это тот, кому было отказано в визе летом или даже весной. Но это кто-то из них, я уверен. Больше просто некому было желать Денису смерти. В жизни он был человек очень мягкий, отзывчивый. У него не было врагов – только друзья. Смерть могла прийти к нему только вместе с очередным просителем. – Очень интересное соображение, – заметил Гуров. – И все же постарайтесь вспомнить: в последнее время не жаловался ли ваш друг на кого-то? Не говорил о том, что получает угрозы? Что за ним следят? Хозяин кабинета на минуту задумался, потом покачал головой: – Нет, такого я не припомню. – Хорошо, еще раз благодарю, – сказал Лев, поднимаясь. – Вы очень помогли следствию. В течение следующих двух часов он посетил еще несколько кабинетов и побеседовал с другими сослуживцами погибшего руководителя. Поговорил и с чиновниками, равными Котову по рангу, и с рядовыми клерками. Все отзывы, в общем, совпадали с тем, который дал Борис Сидоров: Котов был человеком мягким, отзывчивым, у него не было врагов. А еще все подтвердили, что Сидоров и Котов были дружны, их часто видели вместе и что погибший действительно занимался спортом. Единственным человеком, с которым Гурову в тот день не удалось поговорить, была секретарша погибшего чиновника. Ее звали Наташа Сорокина, и она второй день находилась на больничном. – Понимаете, у Наташи утром, как только пришло известие о смерти Дениса Григорьевича, случился гипертонический криз, – объяснила Гурову девушка Анжела, сидевшая на ее месте. – Прямо здесь, на работе, ей стало плохо, так что пришлось «Скорую» вызывать. И с тех пор она никак в себя не придет. – Надо же, как близко она приняла к сердцу это известие, – заметил Гуров. – Что же, у этой Наташи были с вашим руководителем какие-то… особые отношения?