В туалет вошел мужчина лет сорока, в хорошем костюме, высокий, крепкий. Но сейчас он не выглядел ни высоким, ни крепким. Как видно, увиденная картина потрясла его, плечи его согнулись, руки висели как плети. – Вы первый обнаружили тело Крупнова? – спросил его Гуров. – Да, я… – неуверенно ответил чиновник. – Как это произошло, расскажите. – Ну, я вошел в туалет… двери трех кабинок были открыты, и только одна плотно затворена. «Кто-то там засел», – подумал я. И тут вдруг увидел… – Что вы увидели? – Веревку! Над дверью кабинки была видна веревка, привязанная к крюку. У меня сразу сердце сжалось. Я спешно подошел, дернул ее… – Она не была заперта? – Нет, просто прикрыта. Так вот, я ее открыл и увидел… Увидел Максима… Это было ужасно! Ужасно! – Я вам сочувствую, – покачал головой Лев, – но нужно взять себя в руки. Вы запомнили, сколько времени было, когда вы обнаружили тело? – Да, я помню, – кивнул Курочкин. – Я, знаете, привык всегда точно знать, сколько сейчас времени. Поэтому, как только увидел Максима, сразу машинально посмотрел на часы. Было одиннадцать часов тринадцать минут. – И что вы сделали после этого? – Первой моей мыслью было закричать во все горло, позвать людей, – ответил чиновник. – Но я сдержался. Решил, что в первую очередь нужно известить охрану, и, позвонив на проходную, сказал дежурному, что случилось. После этого я вышел из туалета и стоял рядом с дверью, пока не подошел охранник. – То есть с момента обнаружения вами трупа и до прибытия охранника никто не мог выйти из туалета незамеченным? – Нет, никто не мог. Сначала там стоял я один, потом пришел один охранник, следом за ним другой… Потом стали подходить люди, которые услышали о том, что случилось… – Скажите, когда вы подходили к туалету, вам кто-нибудь попался навстречу? Или, может быть, вы видели кого-то, кто оттуда выходил? Никита Курочкин задумался. Потом решительно тряхнул головой: – Нет, пока я шел по коридору, никто не выходил. И навстречу никто не попался. Но вдали я видел кого-то, кто уходил прочь. Серое такое пятно… – Это был человек в сером костюме? – Да, наверное, так. Но я не могу сказать, кто это был. У нас многие ходят в костюмах такого цвета. – Знаете что, Курочкин? – неожиданно предложил Лев. – Давайте проведем один эксперимент. Вот перед вами капитан Щербинин. Сможете вы его поднять? – Поднять? – удивился чиновник. – Что значит – поднять? – Ну, обнять за талию и приподнять. Хотя бы на два, на три сантиметра. Сможете? Ничего не понимающий Курочкин подошел к капитану, обхватил его за пояс, напрягся… Его лицо покраснело от напряжения, но в итоге он едва смог оторвать ноги Щербинина от пола. – Хорошо, достаточно, – кивнул Лев, внимательно следивший за экспериментом. – А теперь можно посмотреть на ваши руки? – Мои руки? – Да, протяните их вперед. Меня интересуют только ладони. Ага, теперь поверните… Все, достаточно. Хорошо, вы можете идти. Позже вас пригласят, чтобы вы дали показания под запись, и кто-то из оперативников составит протокол. Когда чиновник вышел, он повернулся к Глухову и Щербинину и сказал: – Что ж, картина совершенно ясна. Здесь, конечно же, произошло убийство. И совершил его, скорее всего, тот, кто работает в этом здании. Или неизвестный, сумевший проникнуть сюда, минуя проходную. Его необходимо найти! Глава 23 – Вы сделали выводы на основании осмотра тела? – спросил Глухов. – В основном да. Но не только. Основанием также могут служить мои наблюдения над Крупновым, которые я сделал, пока общался с ним. Он был совсем не такой человек, чтобы покончить с собой. Нет, он принадлежал к другому типу людей. Если бы он был в чем-то действительно виноват, он бы рыдал, впал в отчаяние, может быть, попытался бы бежать, но не пошел бы на самоубийство. А еще важны показания этого Никиты Курочкина. Он видел человека в сером костюме, который за несколько минут до Курочкина вышел из туалета. А когда свидетель вошел туда, Крупнов не только висел в петле, но был мертв уже несколько минут. Что же он – вешался, когда в туалете находился посторонний? Нет, это убийство. – Но, может, никакого человека в сером костюме и не было? – предположил Щербинин. – Сам Курочкин и повесил своего сослуживца, а теперь изобразил перед нами приступ ужаса… – Изобразить подобные расстроенные чувства, конечно, несложно, – согласился Гуров. – Но ведь я проверил этого Курочкина. Я не зря заставлял его тебя поднять, капитан. Если предположить, что это он оглушил Крупнова, а затем повесил его, то он должен обладать немалой физической силой. Ты попробуй сам подтянуть человека к крюку! У тебя сложение похоже на сложение Крупнова, между тем Курочкин едва смог оторвать тебя от пола. Нет, он не мог быть убийцей. И на руках у него нет следов борьбы. Убийца пока гуляет на свободе! Его надо искать. Приметы следующие: это мужчина, достаточно высокий, крепкого сложения, физически сильный. – Может быть, это тот же киллер, который убил Приходько, Котова и Галустяна? – спросил Глухов. – Может быть, – кивнул Лев. – Он человек сильный, опытный и вполне мог имитировать самоубийство Крупнова. Или же это человек «здешний», работающий в этом здании. В таком случае получается, что он уходил со своего рабочего места в промежутке между 10.45 и 11.15. Вот его и надо искать. – Он должен работать на этом этаже? – спросил Глухов. – Совсем не обязательно. Он может работать двумя, даже тремя этажами ниже или выше. Он заранее ушел со своего рабочего места и караулил Крупнова, слонялся где-то неподалеку. Его должны были видеть! Ищите! Оперативники дружно кивнули и вышли из туалета. Гуров вышел вслед за ними, спустился вниз и прошел через проходную на улицу. Согласно заранее составленному плану, ему сейчас следовало нанести визит в дом убитого министра Приходько, побеседовать с его вдовой и сыном, но ему почему-то не хотелось этого делать. Он чувствовал, что беседа с вдовой министра даст ему так же мало, как и встреча с вдовой Галустяна. Главное направление расследования лежало где-то в другом месте. Но где? Пока что он этого не знал. А раз так, значит, необходимо проводить рутинные следственные действия. Поэтому Лев достал телефон, позвонил вдове министра Лидии Захаровне и предупредил о своем визите. А через час он уже подходил к коттеджу, в котором обитала семья убитого министра. В доме Приходько царили некоторая растерянность и уныние. Калитка во двор стояла открытая, а дверь в дом Гурову открыла сама вдова. – Понимаете, после смерти Семена оказалось, что мы не можем вести прежнюю жизнь, – объяснила она гостю. – Я до этого совсем не знала, сколько денег у нас уходит на хозяйство, что сколько стоит. Всем этим занималась Наташа, наша экономка. А теперь оказалось, что нам не хватает денег не только на содержание охранника, но и на зарплату самой Наташе. Так что она у нас работает буквально последние дни. Но что это я все жалуюсь! Даже чаю гостю не предложила. У вас может создаться впечатление, что у нас вообще ничего нет. Однако чай я могу и сама соорудить. – Зачем же вам самой это делать, Лидия Захаровна, – раздался вдруг голос экономки. А вслед за этим и она сама показалась из кухни. – Вы проводите гостя в гостиную или в столовую, где вам будет удобнее разговаривать. А я пока все приготовлю. Вы ведь от чая не откажетесь? – спросила она Гурова. – Нет, не откажусь, – ответил Лев, который в этот день, как и в оба предыдущие, забыл об обеде. Он только сейчас это сообразил и заодно подумал, что не отказался бы не только от чая, но и от чего-нибудь более существенного. Но ведь не будешь просить у хозяев, которых пришел допрашивать, тарелку щей или пельмени! Однако Наташа словно прочитала его мысли и неожиданно проговорила: – А может, вам чего-нибудь поесть предложить? – Да, действительно! – поддержала экономку Лидия Приходько. – Мы как раз обедать собирались. Садитесь с нами! У нас сегодня, кажется, на обед бифштексы… – Мне как-то неудобно… – Что же тут неудобного? Вы делаете самое нужное для нас сейчас дело – ищете убийц Семена Васильевича. Так что вы для нас дорогой гость. – Тем более я по привычке все время готовлю лишнее, – заметила Наташа. – Никак не приучусь, что едоков меньше стало. – Ну, если я вас не стесню, то не откажусь, – кивнул Лев. Хозяйка пригласила его в столовую. Наташа накрыла стол на двоих. Фарфор, столовое серебро – все сияло прежним великолепием, но за столом было грустно. – А где же сын? Он с вами не обедает? – спросил Гуров. – Это вы про Женю? – отозвалась Лидия Захаровна. – Он еще в школе. Он ведь одиннадцатый класс оканчивает, часть занятий у них проходит уже в университете. Домой он возвращается часам к четырем, а то и к пяти, прямо как студент. А старший, Аркадий, у нас в Москве работает. На похороны приехал – и сразу обратно. Так что мы с Женей остались вдвоем… – Но почему у вас в семье недостаток денег? – продолжал расспрашивать Гуров. – Разве после Семена Васильевича не осталось никаких накоплений? – Какие-то деньги, конечно, остались, – подтвердила вдова. – Мне говорили, какая там сумма на счете. Но, во-первых, я еще не вошла в права наследства, для этого должно пройти время. А когда и войду, я не хочу тратить эти деньги просто на жизнь. Вот, у меня сын растет. Ему потребуются деньги на дальнейшую учебу, на то, чтобы встать на ноги. И потом, деньги там, на счету, совсем небольшие. Тут Наташа подала на стол бифштексы, Гуров и хозяйка приступили к еде, и на некоторое время разговор прервался. Когда же с едой было покончено и они перешли к чаю, Лев снова приступил к расспросам. Теперь его интересовали карточные вечера, которые проходили в доме Приходько. – Скажите, а вы не присутствовали во время игры? – спросил он. – Нет, никогда, – покачала головой хозяйка. – Семен был категорически против. Это было чисто мужское общение, их круг. – Но гостей-то вы встречали? И, наверное, после игры был какой-то стол… – Гостей я встречала, если в это время была дома. А вот угощений после партии не было. Наташа им заранее накрывала здесь, в столовой, и они выпивали и закусывали во время игры. После игры не оставались. – Но все-таки вы их видели, слышали. Да и Наташа слышала. Наверное, можете сказать, часто ли они ругались? Ссорились? – При мне вообще никогда не было ни ссор, ни конфликтов, – уверенно заявила Лидия Захаровна. – А Наташу мы сейчас спросим. Наташа, можно тебя на минутку? – позвала она. Экономка вошла в столовую и остановилась возле стола. – Наташа, вот Лев Иванович интересуется, какие были отношения у Семена Васильевича и остальных его партнеров по карточной игре. Не слышала ли ты каких-то ссор? – Нет, никогда ничего такого не было, – ответила Наташа. – Отношения у них были исключительно дружеские. – А во время игры не жаловался ли кто-то из игроков на другого, что тот ведет нечестную игру? – Да что вы! – Наташа от возмущения всплеснула руками. – Такое и представить себе нельзя! Я же говорю: очень теплые, дружеские были отношения. Ну, как между родными людьми.