Гуров находился в возбуждении, которое всегда охватывало его, когда расследование близилось к завершению. Крячко видел состояние друга и ни о чем его не спрашивал. Он знал, что сейчас тот ему ничего не скажет – его голова занята делами, которые необходимо сделать немедленно. Все объяснения последуют позже. Когда они приехали в управление, Гуров сел писать представление в прокуратуру и в суд, чтобы получить постановление на арест Сидорова. А Крячко он велел как можно скорее связаться с майором Глуховым и передать ему, чтобы он сосредоточил все внимание на поиске тайных счетов Бориса Сидорова. Когда Крячко передал Глухову это распоряжение, Гуров, не отрываясь от работы, сказал: – Сейчас закончу писать представление, и поедем с тобой в суд – получать разрешение на арест. А потом будем брать Бориса Сидорова. Так сказать, на рабочем месте. – А ты мне не расскажешь, как все-таки разворачивались события в этом деле? – спросил Крячко. – Хочется, знаешь, видеть всю картину. – Нет, сейчас не расскажу, – ответил Лев, – работы слишком много. Но обещаю, уже сегодня вечером ты все будешь знать. Увидишь всю картину, как ты выразился. Тут у него снова зазвонил телефон. Это опять был лейтенант Удальцов. – Да, лейтенант, в чем дело? – спросил Гуров, не отрываясь от клавиатуры. – Что у тебя стряслось? – Тут и правда стряслось, товарищ полковник! – воскликнул Удальцов. Он говорил громко, почти кричал в трубку, так что даже Крячко слышал каждое слово. – Да что такое? – Сидоров сбежал! Его нет на рабочем месте! Секретарша говорит, он ушел еще час назад и не сказал куда. – Может, он министра предупредил, что куда-то отправляется? А может, и сам министр послал его на какое-нибудь совещание? Ты узнай! – Я уже узнавал! Нет у них никакого совещания, и Толдоев Сидорова никуда не посылал. И тот у министра не отпрашивался, просто ушел – и все. Я на проходной спрашивал, и там подтвердили, что примерно час назад Сидоров вышел из здания. Гуров тут же оторвался от клавиатуры, вскочил с места и коротко бросил Крячко: – Давай на выход! А Удальцову отдал такое распоряжение: – Поговори со всеми сослуживцами Сидорова. Спроси, не упоминал ли он в разговорах какую-нибудь избушку, сторожку, охотничий домик. В общем, какое-нибудь убежище, где он мог бы укрыться. Всех спроси, буквально всех! Он мог обронить эти слова в случайном разговоре – сказать и забыть об этом. Действуй, лейтенант! – затем повернулся к Крячко. – Узнай адрес Бориса Сидорова, узнай, где работает его жена. Поехали к нему домой. Если жены нет дома, поедем к ней на работу. – Что, будем проводить обыск? – спросил Стас. – Нет, обыск мы пока проводить не можем. Ты же видел – я даже проект постановления об обыске и аресте не составил. Пока мы можем только проводить опрос близких и провести его задержание по подозрению в совершении определенных деяний. Но задержать его нужно срочно! – Тогда следует заняться вокзалами, аэропортом – всеми воротами, через которые он мог уйти из города, – сказал Крячко. – Ты прав! Хорошо, к жене я поеду один, а ты обзвони все эти «ворота» города, везде предупреди постовых. Узнай номер его машины, предупреди сотрудников ГИБДД. В общем, все на поиски Сидорова! Крячко ушел в другой кабинет, сел за стол и стал обзванивать посты. А Гуров выяснил адрес Сидорова, состав семьи и имя его жены. Оказалось, что начальник разрешительного отдела жил на набережной Волги, в новом элитном доме с охраной, и занимал там пятикомнатную квартиру. Супругу его звали Инесса Аркадьевна, она была моложе Сидорова на десять лет и являлась владелицей бутика модной одежды «Версаль». Детей у супругов не было. «Интересные дела получаются, – подумал Лев, когда ему сообщили эти сведения. – Казалось бы, у министра Толдоева, у других руководителей администрации должны были возникнуть вопросы, откуда у их чиновника деньги, чтобы купить жене магазин, а семье – большую квартиру в элитном доме. Если бы эти вопросы были заданы вовремя, может, и убийства удалось бы предотвратить. А если бы я выяснил имущественное положение Сидорова в самом начале расследования, вышел бы на правильный след значительно раньше». Он узнал телефон Инессы Сидоровой и позвонил ей. Ему ответил манерный женский голос: – Кто это? – Это полковник полиции Гуров из Москвы, – ответил Лев. – Скажите, где сейчас находится ваш муж? – Мой муж? Конечно, на работе, в министерстве, где ему еще находиться? А какие, интересно, вопросы могут быть у полиции к моему мужу? Борис Николаевич – уважаемый человек, руководитель… – Тут вы, мадам, сильно ошибаетесь, – усмехнулся Лев. – Ваш муж не находится на работе, он оттуда сбежал. И он уже вряд ли может считаться уважаемым человеком. Скажите, а вы сами сейчас где – в магазине? – Я? Нет, я сижу в салоне, мне тут руки обрабатывают… Так что мне неудобно с вами разговаривать. И вообще, какие-то странные вещи вы говорите. Это, наверное, какой-то розыгрыш. Учтите, если это шутка, то вас примерно накажут! – Я уже испугался, – хмыкнул в ответ Гуров. – Где находится этот ваш салон? Мне необходимо срочно задать вам несколько вопросов. – Какие еще вопросы? – Инесса Сидорова уже не скрывала своего раздражения. – У меня лак еще не высох! Ничего я вам не скажу! «Ну и черт с тобой!» – сказал Лев самому себе, отключая телефон. Можно было, конечно, вычислить название салона, в котором находилась мадам Сидорова, и нанести ей визит в эту обитель красоты. Но что это даст? «Вряд ли Сидоров доверял своей жене настоящие секреты, вряд ли она знает место, где он может залечь на дно, – размышлял он. – Но ведь кто-то может это знать! Не может быть, чтобы он хотя бы однажды не проговорился! И, скорее всего, такого осведомленного человека нужно искать среди сослуживцев Сидорова…» И тут ему пришли на ум имена, которые называла Наташа Сорокина, секретарша погибшего Котова. Среди этих людей был и Сидоров. «Кстати, Наташа тогда упомянула о ссоре, которая произошла между Сидоровым и Котовым незадолго до гибели последнего, – вспомнил он. – Теперь ясно, из-за чего произошла эта ссора. Котов откуда-то узнал, что его друг глубоко увяз в коррупции, ушел в нее с головой, и сказал это Сидорову напрямую… Да, это ясно, но сейчас речь не об этом. Сейчас надо вспомнить имена… Кого же еще называла Наташа?..» Он стал думать и вспомнил эти имена: Юматов, Резников и Спиридонов. Вот с этими людьми ему было необходимо срочно встретиться! Гуров нашел Стаса и попросил отвезти его в областную администрацию. Конечно, у него была надежда, что лейтенант Удальцов тоже не сидел без дела и что ему уже удалось найти адрес убежища, где мог скрываться сбежавший с работы чиновник. А еще можно было надеяться, что Сидорова перехватят на одном из вокзалов при попытке уехать из города. Однако пока он ехал, никаких звонков с вокзалов ему не поступило. А прибыв на место и встретившись с Удальцовым, Лев узнал, что тот в основном беседовал с людьми, которые служили под началом Сидорова. Между тем люди, которых называла Наташа Сорокина, работали в других департаментах. Гуров понял, что он не зря приехал сюда – без его личного участия тут не обойдется. Он решил начать расспросы с заместителя начальника службы земельного кадастра Константина Юматова. В течение минут двадцати Лев расспрашивал этого чиновника о Сидорове, о различных беседах с ним. Однако Юматов оказался человеком не слишком большого ума. Он никак не мог привыкнуть к мысли, что уважаемый начальник разрешительного отдела сбежал, что теперь он преступник, которого следует разыскать. Ему казалось, что все это недоразумение, которое как-то само собой уляжется. Кроме того, он не мог толком вспомнить содержание своих разговоров с Сидоровым и все время упорно твердил, что Борис никаких мест ему не называл. В общем, толку от разговора с ним было мало. Беседа с Дмитрием Резниковым оказалась не такой бесполезной. Этот сравнительно молодой чиновник уже был полностью в курсе произошедшего и отнесся к этому без особого удивления. – Да, Боря Сидоров иногда показывал, что он человек другого уровня, чем мы, – сказал он. – Не то чтобы он хвастался деньгами, но давал понять, что не испытывает особой нужды. Вообще, он любил говорить о деньгах, о том, в чем лучше хранить сбережения – в валюте, в акциях или в драгоценных металлах. – И чему же ваш знакомый отдавал предпочтение? – Золоту и драгоценным камням, – без колебаний ответил Резников. – Говорил, что золото и камни – это абсолютная ценность, они никогда не обесценятся. – Но в таком случае необходимо место, где их хранить, – заметил Гуров. – Или же он мог хранить алмазы дома? – Вряд ли, – покачал головой Резников. – Боря Сидоров мало говорил о своей жене. Зато с пренебрежением высказывался обо всех женщинах, об их уме. У меня сложилось впечатление, что свою Инессу он презирает и не доверяет ей. Вряд ли бы он стал хранить свои сбережения дома. – В таком случае не называл ли он место, где мог бы чувствовать себя в безопасности? Было у него какое-то убежище? – задал Лев главный вопрос. Его собеседник с сожалением пожал плечами: – Может, такое место у него и было, но при мне он о нем ни разу не говорил. Приступая к разговору с последним из людей, близких к сбежавшему чиновнику, Гуров уже начал бояться, что и этот разговор ничего не даст. Однако Данила Спиридонов на вопрос о возможном убежище Бориса Сидорова неожиданно заявил: – А ведь Борис Николаевич действительно упоминал такое место! Правда, он сказал о нем только один раз, совершенно случайно… Так что я сейчас не могу вспомнить… – Вы все-таки постарайтесь, – попросил его Гуров. – Это очень важно! При каких обстоятельствах он заговорил о своем убежище? – Это было в прошлом году, – начал вспоминать Спиридонов. – Да, прошлым летом. Мы пообедали и пошли прогуляться. Разговор зашел об отпуске – где его лучше проводить. Помню, упоминались Кавказ, Крым, Турция, Кипр… И тут Борис вдруг сказал: «Да, отпуск нужно проводить далеко отсюда. Полностью сменить обстановку! Но и здесь, под боком, неплохо иметь такое местечко, куда можно спрятаться от всех». Я, помнится, уточнил: «Ты о даче говоришь, что ли?» Он ответил: «Нет, не о даче. На даче от жены никуда не денешься. Место должно быть совсем твое, куда бы никому хода не было». Я спросил: «И что, у тебя есть такое местечко?» Он ответил: «Да, есть. Может, я как-нибудь тебя туда приглашу. Тебя, Диму, Костю Юматова, Дениса… Посидим в мужской компании… А то я там все время один». И после этого он назвал место… Какое-то растительное название… Вроде бы оно находится на берегу Волги – на нашем, правом берегу… – Может быть, название – это какое-то дерево? – попытался подсказать ему Гуров. – Или цветок? – Цветок – это ближе… – пробормотал Спиридонов. – Цветок, только засохший… Да, вспомнил! – вдруг радостно воскликнул он. – Это сено! Местечко называется Сенное! Это в тридцати километрах от Сарматова, вверх по Волге. Там у него избушка в лесу, что-то вроде охотничьей сторожки. – Значит, будем искать сторожку, – заключил Гуров. – А в ней – охотника… Глава 28 Следующий час у оперативной группы прошел в изучении подробных карт местности в окрестностях поселка Сенное. Полученные со спутника карты отличались большой точностью, на них было видно каждую ложбинку, каждое строение. Правда, спутник не мог сказать, что это за строение, кому оно принадлежит, но на это в распоряжении опергруппы имелись все резервы управления. Группа вновь, как и в начале расследования, собралась почти в полном составе. В большой комнате с несколькими мониторами собрались Гуров, Крячко, Щербинин и Удальцов. Только майор Глухов отсутствовал: он продолжал искать спрятанные счета Бориса Сидорова. Члены группы нашли на картах уже десяток отдельно стоящих строений. Но после проверки их пришлось отвергнуть: у каждого имелись хозяева. Между тем уже смеркалось. Ясно было, что операцию по задержанию преступника придется проводить уже в темноте. По приказу Гурова полиция уже перекрыла все дороги, ведущие из поселка, проверяла все машины. Если Борис Сидоров находился в своем «убежище», он не мог его покинуть. И все же у Гурова душа была не на месте. Ему хотелось как можно скорее завершить операцию и задержать беглого чиновника. Вдруг лейтенант Удальцов отложил в сторону телефон, по которому вел переговоры с Сенным, и воскликнул: – Кажется, я нашел! Вот у этого домика – он в трех километрах от поселка – по бумагам нет хозяина. Но полицейские в Сенном связались с прежним владельцем, и тот описал человека, купившего у него домик. Описание покупателя полностью совпадает с характеристиками Сидорова. – Ага, все-таки мы его нашли! – стукнул ладонью по столу Крячко. – И опять ты, Удальцов! Слушай, ты везучий человек! Тебе во всем сопутствует удача! Надо тебя с собой в Москву забрать. Ты мне в моем отделе пригодишься. – Нечего, нечего кадры у нас переманивать! – запротестовал капитан Щербинин, начальник Удальцова. – Его удача и нам пригодится. – Ладно, хватит лясы точить, – прервал их разговор Лев. – Раз место определено, поехали. Капитан, группа захвата готова? – Давно готова, уже час дожидается, – ответил Щербинин. – Пятнадцать человек. Хватит и оцепление поставить, и в захвате участвовать. – Тогда едем! – скомандовал Гуров. Спустя десять минут «Опель» Крячко уже катил к выезду из города. В нем сидели четверо оперативников. За легковушкой следовал автобус с группой захвата. В Сенное приехали спустя полтора часа, уже в полной темноте. Здесь их встретил лейтенант Игорь Мельников, руководивший местным отделом полиции. Он сообщил, что к сторожке, которая интересовала оперативников, ведет только одна грунтовая дорога, причем очень плохого качества. – Я походил по этой дороге, посмотрел, – сказал лейтенант. – Недавно дожди прошли, земля сырая, следы на ней хорошо видны. Так вот, видно, что по этой дороге сегодня прошла машина. – А назад эта машина не проходила? – спросил Крячко. – Обижаете, товарищ полковник! – покачал головой полицейский. – Во-первых, следы говорят, что ездили только в одну сторону. А во-вторых, мы уже три часа как эту дорогу перекрыли. Мимо моих ребят никто не проскочит.