Все удивленно посмотрели на меня. — Перри, — недовольно сказала мама. — После случившегося сегодня… — Из-за случившегося сегодня, — исправила я ее. Я не хотела говорить о призраках, но нужно было что-то сказать. — Он недавно в городе. И… с ним мне безопаснее. Сначала вся семья смотрела на меня, а теперь Ада, мама и папа переглядывались между собой. — Кто он? — спросил отец. — Ты ни о ком не говорила, — заметила Ада. — Это парень с фитнеса? — спросила мама с надеждой. Я забыла о ее страхах, что я стану старой девой, но теперь мне нужно было разбираться с этим. — Нет, — сказала я ей. Она помрачнела, и я добавила. — Это Максимус, о котором я тебе говорила. — Максимус? — глаза Ады загорелись. — Тот самый, которого ты встретила в Нью-Мексико? — Тот самый, — сказала я, голос был напряжен, я хмуро посмотрела на нее. Я не хотела, чтобы она упоминала дела с призраками. — О, Перри, я надеюсь, ты закончила с этими… этими… чудаками, — сказала мама, шлепнув по бедрам. Я была уверена, что она имеет в виду Декса. — Он не чудак. Серьезно, — сказала я, Ада хихикала. Мама с папой переглянулись. Они были настороженными, недоверчивыми. Но я к такому привыкла, потому что они всегда тревожились из-за меня, а не из-за загадочной персоны, оставившей обезглавленную свинью в доме. Они задали мне еще пару вопросов о нем, на большую часть у меня не было ответов, потому что я не знала сама, я даже его фамилии не знала. А потом мы повернулись к экрану и смотрели, пока Клинт Иствуд не убил пару мексиканцев. И тут прозвенел дверной звонок. Блин. Я вскочила и подбежала к двери, открыла ее и выбежала на крыльцо, где стоял Максимус. — Ого, где пожар? — он растягивал слова. Он опустил ладонь на мою руку и сжал, глядя на меня. — Ты в порядке, маленькая леди? Я быстро кивнула. — Да. Хотя не знаю. Но кое-что… Я склонилась и тихо закрыла входную дверь, чтобы меня не слышала семья внутри. Максимус вскинул бровь. Я понизила голос и продолжила: — Моя семья не знает, что ты говоришь с призраками. Они не верят в такое, и упоминание этого приведет к проблемам. Не знаю, почему. Особенно сегодня, когда они хотят верить, что это сделал кто-то живой, а не мертвый. Так что нужно все это скрывать, ладно? — Понял, — сказал он, поглядывая на окна прихожей. Свет только что включился там. Наверное, папа хотел понять, куда я пропала. — Так что случилось сегодня? Я кратко пересказала ему, пока папа следил за нами из окна. Я помахала ему, пока объясняла, надеясь, что он поймет, что мы скоро войдем, и не будет нас перебивать. — Голову ты нашла? — спросил Максимус, когда я закончила. — Нет, — я схватила его за руку. — Думаешь, у тебя получится уловить то, что происходило здесь сегодня? Ты сможешь что-то сделать? Он окинул дом взглядом. Он не выглядел уверенно. — Утверждать не могу. Процесс этот медленный. Можно только уловить, что чувствовал человек, когда умирал. Если это Эбби, она умерла не здесь. И я не знаю, что смогу сделать. Я уверен, что понимаю, что она чувствовала, когда умирала. — Но ты сказал, что можешь это исправить, — взмолилась я, чуть не топнув, как маленькая девочка. — Я попытаюсь, — сказал он, опустив ладонь на мою голову, чтобы успокоить. — Я обещал. Мы сначала поймем, что это, а потом уберем отсюда. — Куда? Это как экзорцизм? — я поежилась от мысли. — Ты не одержима, Перри, — сказал он. — Экзорцизм — трата времени. Сложно найти того, кто это сделает. А потом нужно доказать, что ты одержим, а это сложно, потому что, как я говорил, это часто в головах людей. Обычно причина в расстройстве личности. Но всегда есть другое объяснение. И очень опасно приводить жреца или шамана к человеку, который не одержим. Это опасно для жертвы, для шамана, да всех. И в доме так не делают. Его очищают. — И ты сможешь это сделать? Да? — с каждой секундой мне было все тревожнее. — Не говори, что ты попробуешь. Он замолчал, облизнул губы. А потом… — Я никогда не пробую, — медленно сказал он. — Я просто делаю. Это были слова из одного из моих любимых фильмов «Быстрее, кошечка! Убей! Убей!», и я ощутила, как уголки губ растягивает улыбка. Он знал, как меня успокоить и подобраться ближе. — Хочешь испытать меня? — добавил он. Я стукнула его по руке, а потом обхватила его ладонь и повела в дом. — Кстати, ты чем-то похожа на юную Туру Сатану, — прошептал он мне на ухо. — Наверное, грудью, — бросила я через плечо, папа появился перед нами, ожидая нас в прихожей все это время. — Перри, я думал, ты уже не зайдешь, — сказал он с нервной улыбкой, глядя на высокого рыжеволосого парня. Мой отец не был высоким, и Максимус возвышался над ним. — Папа, это Максимус, — сказала я. — Максимус, это папа. Максимус пожал руку моего отца, глядя ему в глаза, и сказал: — У вас очаровательная дочь, сэр. Отец просиял. Он никогда еще так не улыбался парням, которых я приводила домой. Хотя приводила я только одного, но все же. — О, да, мы ее любим, — он неловко рассмеялся. Ага. Теперь они меня любят. Мы прошли по коридору, папа спрашивал, где он рос в Луизиане, а потом они начали говорить о каджунской еде. Мы пришли в гостиную, где стояли Ада и мама, ожидая нас. Максимус пожал им руки, и я видела, что его вид, манеры и очаровательное произношение за секунды покорили мою маму. Ада была насторожена. Я насмешливо посмотрела на нее, прося вести себя, но она лишь закатила глаза и опустилась на диван, делая вид, что титры фильма интереснее. — Раз ты здесь, можно заказать китайский ужин, — предложила мама. — Я вряд ли буду в ближайшее время готовить на кухне. Максимус кивнул и скрестил руки. — Перри рассказала мне о случившемся. Мне очень жаль. Надеюсь, что тот, кто сделал это, получит по заслугам. Я пока я буду рад помочь всем, чем смогу. Он посмотрел на моего папу. — Знаю, завтра придут убирать ваш кабинет, но я был бы рад помочь вам сделать комнату такой, будто там ничего и не произошло. Знаю, очень расстраивает, когда убежище разрушают. Ох, он очень хорош. Отец был потрясен щедростью Максимуса. Я посмотрела на Аду, а она глядела на меня с сарказмом. Да что с ней такое? У нее ненависть к рыжим? Я пыталась придумать, как увести его от них, но Максимус сам был хорош и повернулся ко мне с ослепительной улыбкой. — Я бы хотел увидеть весь твой красивый дом, Перри. Я подавила смешок, взяла его за руку и вывела из гостиной к лестнице. Я оглянулась, чтобы проверить, не преследует ли нас моя семья. Они не шли, но я слышала приглушенные восторженные голоса. Они будут какое-то время говорить о нем. — Я бы хотел увидеть твою спальню, — сказал он, пока мы поднимались по ступенькам. — Ого, ты разогнался, — отметила я. — Там ведь чаще всего происходили странности? Ох. Конечно. Точно. Мы снова говорили о призраках. — Угу, — сказала я, повысив голос, открывая дверь в свою комнату. Я быстро убралась перед тем, как он пришел, так что там уже не лежали на виду вещи, которые я не хотела ему показывать. Он прошел в центр комнаты и медленно огляделся, сканируя взглядом каждый выступ. Я закрыла дверь и, прислонившись к столу, наблюдала за ним. Я молчала, не говорил и он какое-то время. А потом сказал: — Здесь что-то есть. Лед пронесся по моей спине, я поежилась. — Что? — пропищала я, озираясь, пытаясь увидеть что-то ненормальное за фасадом из моих плакатов групп, плюшевых зверей и фотографий в рамках. Я искала мерцание в воздухе, какое видела много раз до этого. Но ничего не было.