Редкий проблеск нежности звучал в его голосе. Я не позволила себе радоваться этому. — Так почему Пиппа упомянула моих родителей? Он медленно выдохнул через нос и тряхнул головой. — Думаю, это нужно спросить у нее. Я чуть не бросилась на нее. Мне было плохо, и я устала играть! — Я не изображаю гада, — поспешил объяснить он. — У тебя это само выходит. — Я серьезно. Я не хочу говорить тебе. Это касается большего, чем ты думаешь. — О, так проще просто игнорировать? Мне не нравится, что ты знаешь то, чего не знаю я, особенно, что связывает тебя, Пиппу и моих родителей вместе! Ада пошевелилась рядом со мной, и я пожалела, что повысила голос. Но я злилась. Сильно злилась. — Что происходит? — сонно спросила она. — Она снова демон? — Да, — сказал Декс. — Нет! — заорала я и заерзала в коконе из скотча. — Ада, он скрывает от меня. От нас. Откуда он знает наших родителей. — Что? — она склонилась и стукнула его по плечу. — Зараза! Выкладывай. — Эй, я же за рулем, — сказал он, дергая плечом. Она пригрозила пальцем. — Говори. Откуда ты знаешь наших родителей? Они никогда не жили в Нью-Йорке. — Значит, они были там в гостях, — сказал он, с опаской поглядывая на ее палец. — У кого? — осведомилась она. Я хотела задать этот же вопрос, но вдруг горло начало сильно покалывать, как от аллергии на киви. Горло, казалось, распухало. Я слышала гудение, желудок сжимался. Что-то двигалось. Что-то происходило. Декс вздохнул. — У моей бабушки. — Ребята… — я закашлялась. Казалось, по горлу лезет что-то ужасное, словно я проглотила что-то еще живое, и ему нужно было выбраться. Скотч мешал делать глубокие вдохи, и воздуха, чтобы вытолкнуть это, не хватало. — Будто у тебя была бабушка, — сказала Ада. — Как ее зовут? Мэри Поппинс? Я закашляла громче, но они не обращали внимания. Наконец, Декс посмотрел в зеркало и спросил: — Перри, ты в порядке? Я покачала головой, лицо пылало, я содрогалась. Меня тошнило. — Тошнит? — Ада чуть отодвинулась от меня. Что-то выбиралось на мой язык. Кусочек еды? Нет. Он медленно полз в моем рту, щекоча нёбо. Я с отвращением плюнула, и черный шарик вылетел на сидение. Мы с Адой посмотрели на него с отвращением и любопытством. Черный шарик развернулся, и я увидела, что он и не черный вовсе. Черно-желтый. И живой. Оса. — Что происходит? — спросил безумно Декс, пытаясь ехать и оглядываться. — Фу-у-у-у, — сказала Ада. Оса попыталась улететь, но Ада была быстрее, сняла туфлю и раздавила ее. Мы выдохнули с облегчением. А потом гадкое ощущение усилилось, словно в моем животе было осиное гнездо, и они не давали мне дышать, лазая внутри. Я задыхалась. Я напряглась и корчилась в путах, пока Ада и Декс с ужасом смотрели на меня. Мой рот раскрылся, и на мои колени упала масса корчащихся ос с противным шлепком. Ада закричала. Меня тошнило, я не могла выгнать их всех из себя. А у Декса была на них смертельная аллергия. Он запаниковал первым. Я не могла винить его. Он закричал, попытался вести, но не смог. И машина медленно, как в фильме, слетела с шоссе. Мы подпрыгнули, шины скрежетали об асфальт, потом гравий, потом траву, и мы пару секунд были на ровном месте, время замедлилось. Дерево появилось в свете фар, раздался оглушительный грохот. И крики. Летели тела. Осы. Кровь. И все закончилось. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ Когда я пришла в себя, я была далеко от места аварии. Я шла по черной лесной чаще, озаренной сине-зелеными светлячками, что мелькали среди деревьев. Казалось, ожил мой сон. Если это было реальностью. Я остановилась у высокой сосны, пахнущей землей, и посмотрела на себя в лунном свете, проникающем среди ветвей. Скотч местами все еще был на моих руках и ногах, но был разорван посередине. Кровь была на моей пижаме сверху, и я не знала, чья она, и как я сюда попала. «Ада! — подумала я, вспоминая все. — Декс!». Туман рассеивался в голове. Где я была? Где они? — Ада! — завопила я в ночь. Мой голос заглушали слои коры и камня вокруг. — Меня слышно? Декс?! Я замолчала, задержала дыхание и слушала. Светлячки тихо жужжали, ветки шелестели от ветра. Я не слышала ничего, кроме биения сердца, и ощутила жуткий страх. А если с ними что-то случилось? А если они умерли в аварии? А если я убила их? Я оглядывала лес, но видела лишь темные тени и огромные булыжники, отражающие свет луны. Было ужасно холодно, я все еще была босиком, только в пижаме. Я ощущала только панику. Я пошла, убирая с пути грубые ветки, пытаясь найти путь в лабиринте стволов. А потом я побежала, не думая о камнях, прутиках, что впивались в мои ноги, не замечая хвою сосен, бьющую по глазам. Осы! Только не это. Если Декс пережил аварию, меня, то это он бы не пережил. Я бежала и бежала, используя все силы. Я была слабой от нехватки еды и воды, мышцы болели от каждого шага, слишком долго я ими не пользовалась. Я бежала, а потом… Вдруг я стояла перед поляной, где грубая трава была серебряно-белой в лунном свете. Луна была не с той стороны. И ниже. Я развернулась. Пока я бежала, существо захватило меня и направило в другую сторону. Теперь я была в сознании, но заблудилась еще сильнее. Было сложно понять, где я была, если я не знала, откуда я пришла. Это пугало. Я такого не ожидала. Где-то в лесу заплакал ребенок. Я сглотнула и попыталась успокоить сердце, оно оглушало меня биением. Ребенок заплакал снова. — Нет, — сказала я вслух. Ребенка не было. Это был сон. Это реальность. Ты вспоминаешь сны. Ты вспоминаешь свои сны.