Хоть разговор с Амандой и оставил у меня неприятное впечатление, будто меня отчитали, словно зарвавшегося слугу, мы с Лекси прекрасно провели вечер в городе. Как оказалось, бургерная Луиса представляла собой крохотный дайнер, едва ли не вагончик, где в качестве основного блюда подавали что-то среднее между бургером и сэндвичем с огромным куском рубленого мяса, щедро заправленным луком, помидорами и салатом. Порция вполне могла бы насытить утомленного тяжелым рабочим днем шахтера, но Лекси ловко с ней расправилась, не забыв про жаренную картошку и яблочный пирог. Я старался не отставать, хотя, пришлось признать, что на «эпиццу» у нас уже не осталось сил. После мы покатались по городу, а затем решили припарковать машину и прогуляться вдоль залива. Я предложил зайти в какой-нибудь бар и выпить по коктейлю. Лекси сообщила, что предпочла бы что-нибудь покрепче, чтобы переварить оригинальные нью-хейвенские бургеры. По пути в бар мы увидели несколько вывесок заведений, предлагающих свежие морепродукты, и я предложил зайти попробовать, если у нас потом снова разгуляется аппетит. Неожиданно разговор зашел об устрицах, которых я никогда не пробовал — в Лос-Анджелесе их попросту не было, возможно в рестораны вроде «Максимилиана» их доставляли на льду на самолете. Сидя в баре и попивая виски, Лекси рассказала мне, как правильно выбирать сорта устриц и что их нельзя есть в месяцы, в названии которых нет буквы «р», какое вино заказывать к рыбным блюдам, а какое к мясным. Французские названия слетали с ее губ так быстро, что я не понимал ни слова. — Наверное, однажды вы станете прекрасной женой, — сделал я комплимент. — Правда? Никогда об этом не думала, — девушка равнодушно повела плечами. — Может быть, однажды я и выйду замуж. Пока что мне этого совсем не хочется. — А чего вам хочется? — Найти дело себе по душе. Я говорю совершенно искренне. Я училась в Париже, учусь в Барнарде, а до сих пор не представляю, чем хочу заниматься. У меня до сих пор такое ощущение, что я топчусь на месте. Когда я говорю, что думаю заниматься политикой или журналистикой, я сама в это не до конца верю. Мне, например, нравится проводить расследования, докапываться до истины. Я даже стала задумываться о том, чтобы пойти работать в полицию или в ФБР. — Поверьте, вам не понравится. Вам почти ничего не придется решать самой, а в основном делать то, что говорят другие. — Вы поэтому уволились? — Во многом да. — Я могу вас понять. В любом случае, мне необязательно все решать прямо сейчас. С одной стороны, женщинам пробиваться намного сложнее. Даже в образовании. Надо с самого начала решить, чего ты хочешь добиться, и отвоевывать свое право у мужчин. Сью много об этом говорила. С другой стороны, моя мама, например, изучала какую-то никому не нужную ерунду в университете вроде французской литературы. Потом, когда мы оказались в Англии, она стала работать секретарем в одном из оксфордских колледжей. Между прочим, там они и познакомились с Грегори. Но еще там был кинематографический кружок, где студенты снимали любительские фильмы ужасов. Мама стала его участником, она помогала им со сценариями, с режиссурой, даже снялась в паре фильмов. Я тоже приходила на съемки, это было очень забавно. Потом мама стала искать деньги для новых фильмов, придумывала разные приемы, чтобы продать их эффектнее. В итоге ее пригласили работать в лондонскую студию. Она стала ездить на фестивали, заводить нужные знакомства. И закончилось все Голливудом. Так что, мне кажется, бывает и так, что интересная работа сама тебя находит. Вы не думаете, мистер Стин? Я подумал, что бывает всякое. Многие люди проводят жизнь, так и ожидая, что их посетит вдохновение, чем бы им, наконец, заняться. А некоторые, как отец Лекси, упорно стремятся к делу, к которому у них нет совершенно никакого таланта. И, конечно, мне совершенно не хотелось разочаровывать девушку, говоря, что одна сокрушительная любовь может изменить все ее жизненные приоритеты. Впрочем, судя по спокойному сиянию ее васильковых глаз, я предположил, что Лекси, возможно, и не из тех, кто ищет любви. Скорее всего, больше будет страдать тот несчастный, который решит следовать за ней, пока она ищет своего призвания. — А вы мистер Стин? Вы женаты? — Нет и никогда не был, — ответил я. — Как-то не сложилось. Хотя у меня есть подруга. Почему-то вдруг мне захотелось рассказать Лекси про Габриэлу. Не вдаваясь в подробности я описал наше знакомство, сдержанные отношения и молчаливую ссору по телефону перед отлетом в Нью-Йорк. — И вы ей с тех пор так и не позвонили? — спросила Лекси. — Конечно же, нет. Она просила не звонить. Сказала, что ей нужно подумать. — Мистер Стин, вы совсем не разбираетесь в женщинах. Сейчас она дает вам шанс продемонстрировать свои чувства. Если ваша подруга говорит вам не звонить, и вы ей действительно не звоните — она окончательно убедится, что ничего для вас не значит. — И что я ей скажу? Кто бы мог подумать, что я буду спрашивать совета о личной жизни у двадцатилетней девчонки. — О, просто скажите, что скучаете. И думаете о ней. Если она вам действительно дорога. Да, Лекси определенно могла бы разбивать сердца, если бы ее это хоть в малейшей степени интересовало. Глава 19 Когда мы вернулись в пансион, миссис Миллс с видимым возмущением сообщила, что мне звонила некая миссис Хэйр. — Это моя мама! — радостно воскликнула Лекси, чем сразу же смягчила пожилую даму. — Я перезвоню из библиотеки за счет вызываемого абонента, — коротко кивнул я. Этот семейный пансион определенно начинал меня утомлять. Подвыпившим одиноким мужчинам-путешественникам тут явно были не рады, хотя на дворе уже явно были не 20-е годы. Прежде чем набрать номер Аманды, я, разогретый несколькими порциями виски, сделал еще один звонок. Абонент на другом конце провода также согласился принять вызов из Коннектикута. — Габи, это ты? — спросил я. — Да. Привет, Дуг. Зачем ты звонишь? Ты знаешь, что поздно? — Извини, забыл про разницу во времени. Я помню, что ты просила меня не звонить. Но я просто хотел сказать тебе, что соскучился. Неожиданно я сам понял, что это правда, и покрепче сжал трубку. — Я тоже, Дуг. Я по тебе скучаю. Почему ты звонишь из Коннектикута? — Это рядом с Нью-Йорком. Я потом тебе объясню. — Когда ты вернешься? — Завтра. То есть я уже завтра вылетаю из Айдлфилда, надеюсь, буду в Лос-Анджелесе к вечеру. — У меня как раз завтра ночная смена. А на следующий день выходной. Мы могли бы встретиться. — Обязательно, Габи. Я позвоню тебе прямо с утра. И мы сходим куда-нибудь. — Буду ждать, Дуг. Спокойной ночи. — Спокойной ночи, дорогая. Ощутив прилив бодрости, я положил трубку и испытал острое желание порыскать в библиотеке в поисках еще одной порции бурбона. Но затем с сожалением осознал, что вряд ли в логове старой грымзы вообще водится спиртное для гостей. Пришлось довольствоваться сигаретой, после чего я набрал номер Аманды. — Дуглас, я ждала вашего звонка, — без предисловий начала она. — Я подумала над вашими сегодняшними словами. И связалась с офисом нашего детективного агентства в Нью-Йорке, к которому я предлагала обратиться с самого начала. Дело в том, что пулю, убившую вашего агента по недвижимости мистера Борроудейла, отправили на баллистическую экспертизу именно в Нью-Йорк, потому что в Коннектикуте нет нормальной криминалистической лаборатории. Наш агент имеет связи в полиции и он выяснил, что они обнаружили интересное совпадение. — Не связанное со стрельбой в Калифорнии? — Совсем не связанное. А связанное со стрельбой в Нью-Йорке. Он предложил отправить мне отчет экспресс-почтой, но я подумала, что, раз уж вы сами завтра будете в городе, то почему бы вам не повидаться и не услышать всю историю из первых уст. Он говорит, что это что-то очень занимательное. Я вам сейчас продиктую его имя и адрес. Он вас будет ждать завтра с десяти утра в своем офисе. Так что я пока что не буду выкупать билеты. Кто знает, может, вам придется на день задержаться в Нью-Йорке. Аманда продолжала что-то говорить про то, что Лекси пересдала свою квартиру на лето двум практикантам, поэтому остановиться в ней не получится, да это и неприлично, поэтому на всякий случай она забронировала нам два номера в каком-то отеле. Я даже механически продолжал вносить в блокнот записи. Но думать я мог только о том, как я глупо поступил с Габриэлой, сказав ей, что завтра прилетаю. Ведь никто же меня за язык не тянул. Наше прохладное молчание могло продолжаться еще несколько дней, а потом естественным путем разрешиться прохладным перемирием. Теперь же определенно будет скандал. С этими мыслями я пошел спать, начисто забыв о каком-то интересном совпадении баллистической экспертизы. Глава 20 На следующее утро я проснулся с легким похмельем, которое быстро победили таблетка аспирина, яичница с беконом и огромная чашка кофе. Впрочем, они смогли справиться только с моим физическим состоянием, но не с подавленным настроением. Я даже спросил Лекси, не сможет ли она вести машину обратно в Нью-Йорк. — Конечно, — ответила девушка, всем своим видом давая понять, что я слишком серьезно вжился в роль ее шофера и телохранителя. По пути я рассказал о вчерашнем разговоре с Амандой и предстоящей встрече с местным частным детективом, который должен был пролить свет на историю пули, убившей мистера Борроудейла. Как можно было ожидать, Лекси пришла в восторг — в деле появилась новая зацепка, а, значит, летнее приключение продолжалось. Затем она обратила внимание на мой сухой тон, и тот факт, что я задумчиво смотрю в окно на пролетающие пейзажи. — Вам, кажется, надоела эта история, мистер Стин? — Если честно, да. Я вчера предлагал вашей матери отдать все добытые нами материалы полиции. Вы наняли меня, чтобы разыскать свою подругу и узнать, не замешана ли она во что-то противозаконное. Мы знаем, что она вернулась к родителям и имеем все основания подозревать, что до, во что-то она определенно вляпалась. Если мы гонимся за убийцей или убийцами — то это совершенно не наше дело. — А как же дом, который купил мой родной отец? И за что его убили? Я уверена, что здесь есть связь. — Может, есть, а, может, и нет. Мне кажется, мы этого не узнаем. Ваш отец умер и, скорее всего, женщина, которую он ждал, тоже. Он не вспоминал о вас, и вы прекрасно жили без него все эти годы. Так что просто перешагните через этот эпизод и двигайтесь дальше. Руки Лекси крепко сжали руль, так что даже костяшки пальцев побелели. — Я собираюсь встретиться с этим детективом сегодня. Если хотите, могу отвезти вас прямо в аэропорт, попытайтесь вылететь сегодня в Лос-Анджелес. Я понимал, что это отчасти шантаж. Девушка отказывалась бросать свое расследование, а оставить ее одну в таком состоянии мне не позволяла совесть и ответственность перед ее матерью. Оставалось только надеяться, что встреча с нью-йоркским детективом пройдет быстро и удовлетворит ее любопытство. Я снова подумал о Габриэле. Если бы я не был вчера таким усталым и немного пьяным, то, конечно, догадался бы вначале позвонить Аманде, а уже потом звонить своей подруге с дурацкими обещаниями. Даже если я прямо сейчас найду где-то междугородний телефон и сообщу ей, что задержусь еще на день, она будет очень разочарована, а, возможно, снова начнет подозревать меня в выдуманной измене. Ведь ее бывший муж именно так и поступал. Он уезжал на несуществующие конференции, потом сообщал, что задерживается еще на день или на два, а потом и вовсе перестал утруждаться и придумывать хоть какие-то объяснения. То, что началось в их отношениях с маленькой лжи и недомолвок, превратилось в откровенное пренебрежение. Естественно, Габриэла стала подозрительной и не могла доверять мне до конца. Но и я устал постоянно нести на себе груз вины за поведение ее бывшего мужа. Решив, что я не могу придумать достойного решения этой ситуации, я поступил, как обычно, когда возникали трудности с Габи — просто перестал думать о них. Сейчас следовало сосредоточиться на текущем расследовании. Глава 21