Стараясь не обращать внимания на других, Анна хотела, что бы это закончилось как можно скорее. Пусть это и не открытие бала, но быть в центре зала, это не тоже самое что стоять где-то в тени и наблюдать со стороны. Когда музыка стихла, мужчина отпустил её руку и поклонился. – Вы скрасили мне вечер, благодарю. – с теплотой в голосе произнёс он. – Могу ли я украсть вашу даму? – спросил Адам, похлопав друга по плечу. – Конечно, – кивнул Калеб и подмигнув Анне, тихо добавил, – Будьте осторожны с этим искусителем. Уже отойдя в сторону, Адам позволил себе прикоснуться к руке девушки. – Я ещё не поздравил вас с рождением света и у меня есть кое-что для вас, маленький подарок. – Но вы уже подарили мне этот наряд. – возразила Анна, чувствуя смущение. – Платье было необходимостью, мне хотелось вас как-то порадовать, а этот дар, лишь знак моей благодарности. Вы были очень добры к Айрин, несмотря на её сложный характер, а когда случилась беда, вы самоотверженно погрузились в её жизнь, дабы отвлечь от грустных мыслей. – Это мой долг. Не стоит придавать этому такое большое значение. Я выполняла свои обязанности и не более. – И всё же, я прошу вас принять его. Запустив руку в карман, он достал нечто блестящее. Это была бриллиантовая брошь в виде цветка. Закрепив украшение на лифе платья, мужчина несколько раз коснулся обнажённой кожи, тем самым вызывая сладостное томление в груди. Опустив взгляд, Анна на мгновение залюбовалась блеском камней. – Мистер Хэлтор. Вы очень добры, но разве я могу принять этот дар? – Почему нет? – спросил Адам, совсем не удивлённый очередным протестом. – Это слишком ценный подарок. Гувернантки такое не носят. Слегка склонив голову набок, он насмешливо смотрел на девушку, будто бы пытаясь угадать, что же творится в её душе. – Моя дорогая мисс Лейн, – легко ответил он. – Все запреты только в вашей голове. Я не потребую от вас ответной услуги, так как я хочу таким образом проявить своё почтение. Боюсь, что я в силу своего положения не вполне осознаю, насколько ценным должен быть подарок, что бы вы его согласились принять. Анна почувствовала как кровь прилила к лицу и вновь опустив взгляд, выдохнула: – Но это всё ещё очень дорогое украшение. – пролепетала она. – Да и вряд ли я когда-либо ещё смогу надеть столь ценное украшение, мне просто некуда в нём выйти. – Как знать. – пожал плечами Адам. – Я чувствую, что не имею права... – Моя дорогая Аннет, – негромко произнёс он. – Кажется, я начинаю понимать в чём проблема. Вы наверное полагаете, что каждый мужчина наделяет подарки тем же смыслом, что и мистер Лэнгвертон, когда он дарил вам Солнечную. – Я бы не сказала что все, но… – И вы безусловно правы, – перебил её Адам. – Однако такое бывает далеко не всегда. Ведь насколько мне известно, когда вы отказали Калебу, он принял ваш отказ и не потребовал вернуть подарок. Я же не предлагаю вам ничего предосудительного, брошь преподнесена вам из совершенно иных побуждений. – Но ваши предложения… – начала было Анна, но тут же осеклась, сражённая неловкостью. – Мои предложения идут отдельно от подарков. Я хочу лишь сделать вам приятно, а не купить вас. Но если вы воспринимаете всё как сделку, то мне будет достаточно вашей улыбки. – Неужели только из одной симпатии вы готовы осыпать меня подарками? – Я ещё и не начинал. Пока что я только благодарю вас за доброту. Меньше чем за год вы достигли больших результатов с Айрин, да и она к вам сильно привязалась. Вы дали ей неизмеримо больше, чем мой скромный дар. Не только как гувернантка, но и как женщина. Вы стали для неё мудрым родителем, коим не смог стать я. И эта брошь, мой знак признательности от нас обоих. Он улыбнулся и Анна почувствовала как в грудной клетке разливается тепло. – Не стоит в такой прекрасный вечер убегать от гостей и обсуждать рабочие вопросы. Звонкий голос Эбигейл заставил гувернантку вздрогнуть. Во взгляде аристократки читалось недовольство, настолько явное, что понять ход её мыслей не составляло труда. Её глаза говорили: «В такой большой праздник можно и гувернантку пригласить на танец, но следует ли ей забыть о своём положении? Какая возмутительная наглость! Всего лишь прислуга, а ведёт себя как хозяйка вечера.» Однако Эбигейл была слишком горделивой, и тут жескрыла свои чувства за тёплой улыбкой. – Мне не следует быть здесь. – Мисс Лейн, вам не стоит стесняться, это же бал-маскарад, никто не узнает что вы гувернантка, а значит, на один вечер вы можете позволить себе расслабиться. – подмигнула Эбигейл и взяв Адама под руку, добавила, – Только не уводите от гостей Адама, на правах хозяина ему предстоит ещё не раз станцевать. – Что ж, в таком случае не буду больше вас задерживать. – ответила Анна присев в реверансе, после чего направилась к столу с закусками. Несмотря на слегка подпорченное впечатление, она всё равно была на седьмом небе от счастья. Решив, что никто более не омрачит этот вечер, Анна наблюдала за гостями и даже несколько раз дала согласие на танец. Этот вечер должен был навсегда остаться в памяти, как большая радость и вместе с этим доказательство того, почему не стоит поддаваться чувствам. Именно чувства привели её сюда и только трезвый разум удерживал от шага в пустоту. «Ко мне относятся хорошо ровно до тех пор, пока я не стала падшей женщиной. Но даже если мисс Эбигейл начала проявлять недовольство, значит дело совсем плохо.» – думала Анна, стараясь запомнить каждую деталь этого вечера. Самым болезненным в её наблюдениях было осознание того, что будь её положение несколько выше, она непременно пользовалась бы успехом. Но никакой ум и благовоспитанность не могли изменить низменного происхождения. После одного из танцев с немного застенчивым молодым человеком, Анна отошла к потайной нише, дабы немного перевести дух, но увидела что место уже занято. – Вы можете занять кресло. – скрипучим голосом повелительно произнёс старик. Он выглядел как человек на исходе жизни. Крайне бледная, даже немного сероватая кожа была покрыта множеством морщин, а редкие седые волосы были аккуратно уложены в хвост на затылке. – Простите. Я не хотела нарушить ваш покой. – извинилась Анна. – Староват я для танцев, мисс… – Лейн, – подсказала она, плавно опустившись в кресло. – Вы могли назваться цветком, розой там или гортензией, как это принято во время маскарада. Но вы придумали себе самое несуразное имя из всех возможных. – пробурчал он. – Я обязательно учту ваш совет на будущее. – без тени злобы ответила она. – Вы не только красивы, но и весьма недурно воспитаны, раз предпочли танцам, общество ворчливого старика. – Я и сама не прочь отдохнуть. – вспомнив инструкции учительницы по этикету, вежливо ответила Анна. – Моя прекрасная жена просто обожает танцы. У неё очень живой нрав, хотя иногда мне кажется, что этой страсти к жизни могло бы быть и поменьше. – Но раз вы не любите танцы, почему же приняли приглашение мистера Хэлтора? – Такие развлечения принадлежат пылким и юным сердцам, а таким как я, иногда просто хочется понаблюдать со стороны. Кстати, вот и моя жена. – указав рукой на особу в изумрудном платье, он довольно ухмыльнулся. Несмотря на изящную маску из павлиньих перьев, Анна узнала леди Дариэль. Она как раз флиртовала с Адамом. – Посмотрите как извивается. – хохотнул старик, явно довольный представлением. – Она настоящая красавица, – отметила Анна. – Но разве вас не оскорбляет подобное поведение? – Почему меня должно это оскорблять? Моя жена прекрасна и каждый мужчина в зале завидует мне. Я знаю что за моей спиной все так и исходятся ядом, гадая, когда же моя дорогая супруга наконец станет вдовой. Но вот он я, живой и здоровый. Пусть и не танцующий из-за больных коленей, но явно не собирающийся в могилу. – Стало быть вас это забавляет? – В моём возрасте многое приедается, но единственное, что по-прежнему приносит радость, так это наблюдение за людьми. Мистер Баверти выглядел как человек пресыщенный жизнью, циничный и весьма жестокий. Уголки его губ смотрели вниз, а ухмылка превращала морщинистое лицо в глиняную маску. Благо терпеть его общество долго не пришлось, так как гостей пригласили к столу. В большой столовой уже всё было готово. Столы ломились от яств, а глаза разбегались от такого многообразия. Чего только не было, всевозможные пироги, совсем маленькие и изящно украшенные, мясные блюда, многие из которых Анна видела впервые. На отдельном столике стояли всевозможные графины с напитками, предполагалось что нужно просить слуг наполнить бокал. К своему удивлению, девушка обнаружила, что на именных карточках указано только описание костюма, и никаких других данных. Несмотря на то, что многие гости знали друг друга, Адам Хэлтор хотел сохранить некую таинственность. Анна настолько погрузилась в свои размышления, что совсем упустила тот момент, когда почти все гости уже заняли свои места. В числе последних, в комнату вошёл Адам, под руку с мисс Дариэль. Красавица прильнула к нему, будто между ними и вправду было нечто большее чем дружба, но тут же плавно отстранилась, дабы столь неподобающее зрелище не попалось на глаза её мужу, который по счастью сидел спиной к входу. Глядя на эту сцену, девушка почувствовала как в груди что-то сжалось. Она была лишь гостьей на этом празднике жизни, а для таких как леди Баверти, всё было игрой. Защищённая мужем, она могла делать что угодно и что самое удивительное, её совсем не волновало, что о ней подумают другие. Это так раздражало, что невольно возникало праведное негодование и желание, что бы Светлый покарал распутницу. Ужин прошёл достаточно спокойно. Насытившись, гости захотели вновь вернуться к танцам и большая их часть направилась обратно в зал, в то время как любители предаться чревоугодию пересели поближе друг к другу и продолжили трапезу, ведя неспешную беседу. Чувствуя себя лишней, Анна решила что пора бы и ей уйти. Ведь такой образ жизни, не мог быть привычным для воспитанницы пансиона. Пусть девушка и желала быть частью этого мира, но она не могла найти в себе сил, что бы веселиться до самого утра. Да и зачем ей было оставаться? Что бы наблюдать, как Адам будет флиртовать с мисс Дариэль и внутренне сгорать от запретных чувств? «Нет уж, с глаз долой из сердца вон!» – подумала она, решительно направляясь к себе. Несмотря на всё то хорошее, что было сегодня, девушка всё равно ощущала себя как героиня сказки, которую добрая тётушка отправила на бал, но с условием, что та вернётся после первого танца.