– И что мне делать с этой информацией? – Принять к сведению и не бросаться в омут с головой. Я могу понять ваше желание возвыситься, но не стоит ломать себе жизнь. Бедняжка Селестина поверила и теперь лежит на кладбище, Джассемин как видите тоже покинула Ваден-Холд. Если будете следовать их примеру, разрушите своё будущее, а оно у вас может быть блестящим. – Так вот какого вы обо мне мнения? – оскорбилась Анна. – Именно поэтому, я и предупреждаю. Кого бы ни выбрал мистер Хэлтор, с вами, у него нет будущего. Аристократы не женятся на обслуге, какой бы образованной и прекрасной она не была. Слова экономки глубоко задели девушку. Она ещё ничего не успела сделать, а её уже отчитывают как грешницу. В этот момент на глаза должны были выступить слёзы, от обиды и правда хотелось плакать, но внутри всё сжалось. Помимо обиды, в душе клокотала и злость. – Мисс Мелис, вам не о чем беспокоиться, как только подойдёт к концу год моей службы, я покину поместье, лишив вас и всех остальных обитателей головной боли. – Мисс Лейн, вы всё неправильно поняли, я не хотела вас обидеть. Я глубоко вас уважаю и просто хочу помочь. Моя дорогая, если вам нужны будут рекомендации, я напишу вам самые лучшие и могу поспрашивать у знакомых, не требуется ли в какой-то достойный дом гувернантка. – Это было бы очень любезно с вашей стороны. – сдержанно ответила она, понимая что возвращаться в пансион, ей хочется меньше всего. От одной мысли о том, что ей вновь придётся пройти через окованные чёрным железом ворота, всё внутри сжималось. – У вас есть траурный наряд? – спросила экономка, стараясь своим вопросом как бы сгладить момент. – Полагаю что нет. Хотя одно из моих старых платьев могло бы подойти. Серое, строгое, как раз то что нужно. – с горечью в голосе усмехнулась девушка. – Тогда я посмотрю что есть в сундуках. Черную шляпку я для вас найду и дам чёрную ленту, что бы обшить ваш тёмно-серый плащ. Да и платье думаю, найдётся. Вам же нужно присутствовать только на службе в храме и во время прощания. Так что сопровождая мисс Айрин, вы не будете сильно выделяться. *** Похороны мистера Баверти были торжественными и по своей пышности могли затмить любое светское мероприятие. Если бы не скорбь, витающая в воздухе, то можно было бы подумать что это зимний пикник. Несмотря на сжатые сроки, народу приехало много. Айрин вместе с Анной всё же допустили в храм, но посадили у самого входа. С такого расстояния было сложно разглядеть что-то, но гувернантка была этому даже рада. Мистер Баверти был очень знатным господином и почтить его память собрались не только жители Лейстига, Овинье и их окрестностей, но и аристократы из столицы. Вопреки опасениям мисс Мелис, младшие дети барона всё же успели прибыть и теперь стояли у гроба в чёрных одеяниях под церемониальными плащами в цветах своего рода. Когда порог храма переступила леди Дариэль, все взгляды тут же были обращены в её сторону. В струящихся чёрных одеждах, она была такой же красивой, как всегда. Ее бледное, будто бы выточенное из мрамора лицо, было скрыто полупрозрачной вуалью. Несмотря на траур, у неё получалось быть чувственной и изящной одновременно. Чёрный цвет ей подходил не меньше зелёного и алого, которые она выбирала чаще других цветов. Движения девушки были грациозны, а скорбный вид делал её ещё большее женственной и трогательной. Адам тоже пришёл, ведь он не мог проигнорировать столь важный повод. Некоторые из присутствующих с интересом поглядывали то на него, то на вдову, пытаясь угадать, причастен ли мистер Хэлтор к смерти мужа своей любовницы. Никто не произносил своих подозрений вслух, но общее напряжение ощущалось в воздухе. Служитель Светлого произнёс длинную речь и зазвучали молитвы. Их было не так много как ожидала Анна, но Айрин к этому моменту уже успела устать. Когда к храму подъехал катафалк, запряженный лошадьми, служащие при храме взяли гроб и погрузили его внутрь. На улице собрались те, кого не пустили внутрь, возле храма были накрыты столы и каждому приходящему вручали кружку тёплого молока и пышку с мёдом и творогом. Под копыта лошадей люди кидали поздние цветы и маленькие травяные букеты. Это утро выдалось туманным и холодный ветер то и дело врывался в это молочное облако, заставляя поежиться. Солнце скрылось за пеленой серых туч, а люди всё продолжали подходить к гробу. Положив ладонь на гладкое дерево, нужно было произнести: «За всё прощаю». Что и сделала Анна, когда наконец пришла её очередь. Древний обычай, относящийся ещё к тёмным временам, когда люди ничего не знали о Светлом Святом и его милости, он сохранился в памяти людей. Раньше девушка не понимала, в чём смысл столь простого действия, но сделав это, она необъяснимым образом осознала, что это правильно. Мёртвых нужно прощать, просто потому что их земной путь был прерван. Нельзя прожить жизнь не обидев и не совершив зла, порой это происходит неосознанно и только прощение, может хоть как-то облегчить груз духовной вины. Когда все было кончено, провожающие, в том числе Адам, Эбигейл и Калеб, вернулись к экипажам и отправились в Овинье. Именно там и надлежало найти свой покой, мистеру Баверти, среди предков, в фамильном склепе. Туда должны были отправиться только аристократы. Поэтому гувернантка облегчённо выдохнула, ободряюще похлопав Айрин по плечу. По возвращению в Ваден-Холд, мисс Мелис предложила Анне выпить чаю и была явно чем-то взволнована, её глаза возбуждённо блестели и это выдавало её искреннее желание поговорить. Но экономка так и не смогла найти в себе сил, первой начать разговор. Её очевидно волновали любые, даже самые незначительные изменения, но из-за почтения к мёртвым, она предпочла сохранить молчание. Мистера Баверти не забыли. Его имя ещё долго упоминалось во время частных разговором между слугами и даже в аристократических кругах. Мистер Хэлтор устраивал ещё несколько званных вечеров, куда приглашал отдельные семьи и когда кто-нибудь вспоминал чету Баверти, мисс Мелис многозначительно отводила взгляд. По понятным причинам, мисс Дариэль не могла выезжать из Овинье и поэтому оставалось только гадать, когда же ей наскучит изоляция и она наконец покинет стены поместья. Судя по слухам, новый глава рода, не слишком жаловал свою мачеху даже в присутствии отца, поэтому дни бедняжки были сочтены. Ей срочно требовался новый муж, но из-за траура, мало кто из её поклонников желал навестить вдову. Бартра несмотря на все попытки быть сдержанной, то и дело отпускала язвительные комментарии. Принося по утрам воду, она не торопились уйти и рассказывала гувернантке обо всём, что могла услышать прислуживая во время ужина. Если раньше, Анне казалось что заниматься сплетничеством ниже её достоинства, то теперь, не видела в этом ничего плохого. Это был прекрасный доступ к информации, ведь свои контакты с мистером Хэлтором, она полностью свела на нет, после одного случая. Адам попросил её ненадолго развлечь гостей в малой гостиной, но оказавшись в обществе незнакомцев, девушка поняла, насколько плохой была эта идея. Её никто не оскорблял, но то, с какой страстью гости начали вспоминать своих гувернанток, это было словно ушат холодной воды на голову. Для них, она была всего лишь обслугой и эти люди, не имели ни малейшего представления о жизни тех, кто положил не один год на их воспитание. Они говорили обо всех розыгрышах, шутках, которые считали смешными и продолжали смеяться. Вынужденная улыбаться и поддерживать разговор, она теперь отчётливо понимала, что случай Айрин, был не самым запущенным или быть может, ей просто повезло и всё могло быть намного хуже. Работа гувернантки сильно отличалась от работы в пансионе, что заставляло девушку испытывать страх за своё будущее. Глава 18 «Тайны прошлого» Зима выдалась очень холодной. Горничные не снимали шерстяных шалей, что плотно повязывали поверх белого фартука, а гувернантка при этом чувствовала себя вполне спокойно. Ночи в стенах пансиона были не менее холодны. В самые лютые морозы, девочки ложились в кровати по двое, стараясь присоседиться к тем, чьи места были возле жаровен. Пусть это было не по правилам, но даже жрица Аделаида предпочитала сохранять молчание, ведь схватив простуду, можно было легко ослабнуть и умереть. Каждую зиму, пансион терял нескольких воспитанниц, что делало пребывание ещё более грустным. Годы проведённые в этом мрачном и суровом месте, оставили в душе Анны неизгладимый след. Именно поэтому, первые минуты утра, когда нужно было умыться и переодеться, навевали неприятные воспоминания. Учитывая, что Айрин уже чувствовала себя намного лучше и могла спокойно передвигаться по дому при помощи трости, Анна возобновила занятия в классной комнате. И теперь к ним на постоянной основе присоединялась Ламина. Работая с Айрин, гувернантка давала Ламине простые задания, по счёту и письму, каждый раз поощряя её за старание. Девочку увлекла учёба в классе, и она уже почти не отличалась от нормального ребёнка. Наблюдая за ней, Анна видела, что отставание идёт на несколько лет, но при должном усилии, шанс получить неплохое образование, у неё был. Однажды она даже призналась, что рядом с гувернанткой чувствует себя в безопасности, но на любой уточняющий вопрос, только застенчиво улыбалась. Когда-то она доверяла Офелии, но та была для неё как мать, поэтому, когда девочка перенесла свое доверие на Анну, это сильно её удивило. Айрин время от времени бросала в сторону Ламины заинтересованные взгляды и гувернантка видела в её глазах лёгкий дух соперничества. Маленькой госпоже хотелось быть лучше во всём, и если конные прогулки для неё были не доступны на неопределённый срок, то она решила компенсировать это учёбой. Порой, девочки даже ссорились, но вечно уступчивая Ламина просто не могла противостоять вспыльчивой Айрин, и как только ощущала на себе давление, сразу извинялась. Но главным было то, что не смотря на разногласия, они каждый раз мирились. Мистер Хэлтор иногда посещал их занятия, но присутствовал совсем недолго. Обычно он занимал место у двери и внимательно наблюдал за Анной. Раз в несколько дней, на её столе появлялась новая книга, что говорило о пристальном внимании со стороны хозяина поместья. Ведь книги выбирались на удивление подходящие под настроение девушки. Это были и любовные романы и свитки о таинствах неба, тонкие тетради с учебными пособиями или серьёзные книги учёных мужей. Этот молчаливый флирт доставлял Анне искреннее удовольствие и делал ожидание мимолётного взгляда со стороны мужчины, ещё более томительным. Такая тихая и мирная жизнь нравилась ей, но ночные кошмары продолжали преследовать гувернантку. Стоило закрыть глаза, как тени сгущались и плотоядный мрак являл обрывки прошлого. С каждым днём, трезвый рассудок уступал всё больше места суевериям и от этого безумия, Анна справлялась сплетнями. Ей очень хотелось знать, что говорят в доме, но было неловко спрашивать напрямую. Благо всегда поблизости была охочая до сплетен Бартра. – А я вчера леди Дариэль видела. – опустив на кресло стопку чистого белья сообщила горничная. – А разве она не должна отбывать положенный для траура срок в своём поместье близ Овинье? – удивилась Анна, помогая девушке перестелить постель. – Уж не знаю по какой причине она покинула город, но я абсолютно точно видела её в Лейстиге. – И как она? – Не слишком-то она похожа на безутешную вдову. – Да? Почему же? – Она была бледна, не улыбалась, но что-то в её лице выдавало обеспокоенность и вместе с этим, предвкушение. Понимаете, мисс? – Боюсь, что не понимаю. – покачала головой Анна. – Я была с Флаей и она это тоже заметила. Мисс Дариэль будто змея, сидит в зарослях сторожника, и выжидает. Ждать то конечно недолго, но я бы с ума сошла, целый год – это очень долго. Даже полгода, это большой срок. – А почему такие временные рамки? – спросила девушка, догадываясь, каким будет ответ. Бартра взглянула на гувернантку, будто бы та сказала нечто глупое и хихикнула. – Мисс Лейн, ну вы как малое дитя, видит Светлый. – снисходительно изрекла она. – Мисс Дариэль и мистер Хэлтор давно знакомы и между ними определённо что-то есть. Ведь куда он, туда и она. Эту закономерность, наверное только слепой не заметил бы. Но им сейчас некоторое время нельзя видеться. Мистер Баверти ведь здесь умер. Так и сказать могут, что они смерть для него позвали. – Что за глупости? Как можно позвать для кого-то смерть? – Мисс Лейн, так это же не в прямом смысле, у нас так говорят, когда человеку… – горничная замолкла, пытаясь подобрать правильные слова. – Как бы помогают отойти в царство Светлого. Разговор приобретал опасный оборот. Анна сглотнула вязкую слюну и попыталась собрать мысли, что бы задать правильный вопрос. – Ты думаешь, что мистер Хэлтор мог помочь мистеру Баверти? – Ну поговаривают же, что и мисс Офелия не просто так с жизнью рассталась. – легкомысленно пожала плечами она, натягивая наволочку на подушку. – Бартра, о таком не стоит говорить вслух, у стен тоже есть уши. – предупредила её Анна. – Мисс Лейн, я прекрасно знаю, что и кому говорить. Вы добрая душа, поэтому было бы честно, если бы кто-то говорил вам правду напрямую. Учитывая, что происходит между вами и господином… – Ничего не происходит! – резко прервала её речь девушка. – Мы просто общаемся, не скрою, что мистер Хэлтор добр ко мне и возможно относится чуть теплее, чем следовало бы, но я никогда не рискну своим будущим, ради сомнительной связи. – Право ваше, но вот лично я, не думаю что хозяин способен на такое. Он конечно человек непростой, но и не хладнокровный убийца. Эти слова, заставили Анну сильнее задуматься. Ведь учитывая все имеющиеся данные, в истории гибели бывшей хозяйки Ваден-Холда, появлялось всё больше вопросов. *** День за днём, десятина за десятиной, суровые холода снежных бурь и изморози ослабляли свою мёртвую хватку, а это значило, что и заканчивался срок службы для гувернантки. Местами ещё лежал снег, но солнце стремительно согревало землю. Если бы не холодный ветер, то наступление весны ощущалось бы более явно. В один из таких тёплых дней, Анна вышла на одиночную прогулку, желая запечатлеть в памяти все уголки самого поместья и его окрестностей. Проходя мимо беседки, девушка зашла внутрь и поднялась наверх, дабы полюбоваться видами. Прижавшись спиной к одной колонн, она закрыла глаза, пытаясь воспроизвести тот момент, когда пряталась здесь с Айрин. Ей до жути не хотелось уезжать из Ваден-Холда, ведь это поместье, несмотря на свою богатую историю и мрачность, стало по-настоящему родным.