Внезапно, послышался стук копыт вдалеке. От неожиданности, гувернантка сползла вниз, не желая быть обнаруженной, ведь общаться с кем-либо ей не хотелось. Стук копыт стал громче, кто-то приближался к беседке. Анна вслушивалась в каждый шорох и вскоре поняла что застряла тут на неопределённый срок, ведь всадник спешился и зайдя внутрь принялся мерить шагами площадку первого этажа. Спустя некоторое время вновь послышался стук копыт и теперь, девушка была точно уверенна, что кто-то назначил в этой беседке встречу. Захотелось выдать своё присутствие и покинуть это место пока не поздно, но оценив ситуацию, Анна поняла что оставаться на месте, это лучшее решение, мало ли кто пришёл на встречу, вдруг они посчитают гувернантку ненужным свидетелем. Любопытство подталкивало девушку в краю площадки, что бы на мгновение выглянуть и посмотреть на второго всадника, но боясь привлечь внимание, она осталась на месте. – Ох Адам! – послышался голос снизу и Анна сразу же узнала Дариэль Баверти. Она первой прибыла на встречу и была чем-то обеспокоена, ведь в её тоне прозвучали нотки облегчения. «Значит, разговоры про их тайную связь не так уж и беспочвенны.» – подумала Анна, чувствуя как поясницу овеяло холодом. Несмотря на тёплый плащ, сидеть на корточках прижавшись к каменной колонне не самое полезное занятие для здоровья. – Что случилось Дариэль? Разве я тебе не всё объяснил? – голос Адама был раздражённым. – Я не знаю что мне делать, ты единственный, единственный кому я могу доверять. – почти плача запричитала она. – Тебе не следовало сюда приезжать. Это слишком опасно, в моём доме умер твой муж, а ты вдова, если кто-то узнает тебя, нам не избежать сплетен. Они зашли внутрь, и голоса стало слышно так отчётливо, будто Анна находится с ними радом. – Не волнуйся, я оставила стражу в доме Этны, а сама вышла тайным ходом. Бреана помогла мне вывести лошадь, а сама осталась прикрыть меня. – Ты ей доверяешь? – с сомнением произнёс мужчина. – Как самой себе. Она была верна мне с момента нашего знакомства, более самоотверженного человека я не знаю. – И всё равно, не стоило приезжать. – Я знаю, знаю. – нервно затараторила она. – Но у меня не было выхода, мне страшно Адам, я схожу с ума! – Тебя могли видеть на дороге в Ваден-Холд или кто-нибудь из моих слуг. Ты же знаешь, как они болтают. – Я знаю, но мне начали приходить письма. – Что за письма? – послышалась протяжные всхлипы и громкие вздохи, – Успокойся уже и объясни нормально, что за письма, от кого? – Я не знаю. Там только угрозы. – Угрозы? – насторожился Адам. – Какого толка? Разве ты сделала нечто дурное, что бы заслужить это? – Нет, но я… это не важно… – заикаясь ответила она. Некоторое время до слуха гувернантки доносились только судорожные вдохи. – Стало быть у тебя появился личный враг, желающий что бы ты уехала из Овинье как можно скорее и дальше. Но разве тебе есть чего опасаться? Возможно это дурной розыгрыш, либо ревность какой-нибудь замужней дамы? – Нет, это уже слишком. – Когда пришло первое письмо? – Сразу же после похорон. Отправителем значится моя тётя Глэдис, но она клянется, что не посылала мне никаких писем. – Стало быть это тот, кто знает о твоей родне. – Но много кто знает! – возразила она, – Поначалу письма были безобидными. Это было перечисление сплетен о моих отношениях с разными мужчинами и порой, там был откровенный бред. Но последние сообщения стали совсем злыми. Это уже не намёки, это прямое обвинение. Поэтому, мне необходимо было увидеть тебя, Адам. Несмотря ни на что, даже если это смертельный риск. Но я так боюсь... мне страшно… Вновь послышались рыдания. – Ты подозреваешь кого-то? – Нет. Меня многие не любят, но я и понятия не имею, кому могло понадобиться портить мою жизнь. Я не идеальна, но эти угрозы, в каждом предложении столько злобы… никогда не думала, что есть в мире кто-то, кто так сильно меня ненавидит. Адам пытался успокоить девушку, он говорил что всё будет хорошо, что это только злая шутка. Когда истерика немного отступила, они вышли из беседки и под стук копыт умчались в противоположную от поместья сторону. Выждав для верности некоторое время, Анна поднялась на ноги и тут же поспешила прочь. От услышанного, на душе было тревожно. Словно бы чувствуя тяжёлую поступь Адама, девушка спешила вернуться и бежала к поместью, самой короткой тропой. Она хотела оказаться как можно дальше от злополучной беседки. Мог ли Адам убить мистера Баверти? Могла ли так поступить мисс Дариэль? Вопросов было слишком много, но учитывая, что у аристократки появился недоброжелатель, смерть старика была не такой уж и простой. Анна вернулась в Ваден-Холд и вместо того, что бы выйти на каменную дорожку, свернула к конюшням. Нужно было привести мысли в порядок и избавиться от беспокойства. Двери как и всегда были открыты настежь, а на встречу девушке шёл совсем молодой парень с тележкой полной старого сена и навоза. Переступив порог, Анна сразу же направилась к Солнечной. В стремлении освободить голову, она взяла щётку и принялась её вычёсывать. В скудном освещении, породистая лошадь выглядела не так великолепно как при солнечном свете, но это ничуть не отталкивало Анну. Пусть гувернантка и не сильно разбиралась в лошадях, но была уверенна, что животные остро чувствуют настроение и намерения человека. Солнечная не любила её, лишь благосклонно терпела, что было неудивительно, ведь она так долго принадлежала Калебу и по этой причине, просто не могла понять, что происходит. Из-за травмы Айрин, Анна редко выводила золотогривую красавицу из стойла, за что испытывала стыд, ведь Калеб Лэнгвертон ожидал от неё большей внимательности. – Мы не всегда властны над судьбой, да, моя дорогая? – с тяжёлым вздохом спросила девушка у лошади, но та лишь недовольно фыркнула в ответ. Солнечную, больше заботило отсутствие длительных прогулок и лакомства, а не душевные терзания своей хозяйки. Немного приведя мысли в порядок, Анна вышла из конюшни и направилась к чёрному выходу, где Флайя ощипывала очередного гуся. Поздоровавшись с кухарками, девушка поднялась к себе, и переступив порог поняла насколько сильно замёрзла и устала. *** Следующие несколько дней выдались на удивление тихими. После того разговора в беседке, Адам так и не вернулся, что вызывало беспокойство со стороны слуг. Кто-то поговаривал, что он отправился в столицу, кто-то считал, что он не выдержал любовного томления и отправился в Овинье на тайное свидание. Но это были лишь глупые догадки, за которые мисс Мелис нагружала работой. Ей откровенно не нравилось, что слуги уже без стыда обсуждают хозяина, поэтому боролась с этим даже не жалея собственных детей. И если из-за природной скромности Элене удавалось не попадаться, то Бартра получала за двоих. Но несмотря на старания экономки, обрывки сплетен всё же доходили до Айрин, делая её ещё более задумчивой и печальной чем обычно. В один из дней, что ничем не отличался от других, она с тяжёлым вздохом отложила перо и серьёзно посмотрев на гувернантку спросила: – Мисс Лейн, вы можете выполнить мою просьбу? – Даже не знаю… – протянула Анна, чувствуя что за этим вопросом таится нечто большее, нежели желание оттянуть сдачу работы по чистописанию. – Вы останетесь со мной? Даже если отец женится на этой гадине Дариэль, вы останетесь? В глазах светилась паника, что заставило сердце девушки дрогнуть. Оставалось совсем немного до расчёта и Айрин просто не могла знать о планах гувернантки. В связи со всеми событиями, Анна так и не нашла в себе сил, сообщить девочке о своём намерении. Это был постыдный страх, но она всё ещё разрывалась между привязанностью и грехопадением. С одной стороны, можно было остаться ещё ненадолго, но с другой, Адам мог не вполне корректно трактовать эту заминку. – Мисс Лейн, я не хочу что бы вы уезжали. Учитывая что говорят, отцу будет совсем не до меня, а когда она родит ему ребёнка, он точно забудет обо мне. – Но у тебя всегда будет мисс Эбигейл. – Она любит меня, но она не сможет заменить вас. – смутившись, заявила девочка. – Когда мама умерла, Эбигейл была рядом, утешала и рассказывала сказки. Но иногда мне кажется, она просто хочет меня задобрить, любое желание, даже если я просто так что-то сказала, она сразу спешит исполнить. Помню как она купила мне игрушечного медведя, просто потому что я засмотрелась на него. Он даже не понравился мне, просто зелёные бусины на одежде выглядели красиво, и так во всём. – Не вини её за излишнюю внимательность и заботу, мисс Эбигейл искренне тебя любит и всячески проявляет заботу. – Но она мне не мама! А иногда мне кажется, будто бы она хочет ей стать. – А ты разве этого не хотела бы? – осторожно поинтересовалась Анна. – Конечно нет! – вспыхнула она. – Но почему? Мисс Эбигейл добра к тебе, любит и заботится, неужели она для тебя хуже мисс Дариэль? – Но она мамина подруга. – насупилась девочка. – Это неправильно! – Не надо думать, что новая жена твоего отца обязательно будет плохой. Твою маму никто не заменит, но постарайся дать хотя бы шанс той леди, которую выберет мистер Хэлтор. – Но вы же останетесь со мной? – Моя дорогая, тебе совсем не нужно моё присутствие, что бы справиться с жизненными трудностями. – с улыбкой ответила гувернантка и дабы уйти от темы, нахмурилась, – Юная леди, неужели вы решили мне заговорить зубы дабы не сдавать работу? Признавайтесь, снова все поля изрисовали карикатурами и цветами? Эта сценка заставила Айрин улыбнуться. «Надо столь много сделать, написать мисс Эрвингтон, попросить мисс Мелис подготовить рекомендации и подыскать мне новое место, попросить расчёт и сообщить Айрин об отъезде. Это разобьёт ей сердце.» – подумала Анна, чувствуя что предаёт девочку. Но оставаясь в Ваден-Холде, она бы предала себя. Находясь в особом расположении духа, Айрин решила поделиться с гувернанткой воспоминаниями о матери. Она говорила с такой теплотой, что девушке стало неловко от собственных мыслей. «Разве столь светлое и доброе создание могло стать духом, что лишает сна и покоя, навевая кошмары?» – промелькнула мысль, но утонула в бойком повествовании Айрин. Офелия как оказалось любила цветы и собственноручно составляла элегантные букеты, так же её увлекали целебные травы и составление гербариев. Но все её альбомы с засушенными растениями и бабочками, были где-то в её покоях. Разговор как-то плавно перешёл с личности Офелии Хэлтор на воспоминания, а потом и на слуг. Пока Арин неожиданно не произнесла: – Жалко что мама поссорилась с Одрой накануне, мне её не хватает.