Девочка показала на стулья у окна, и они прошли туда. — Агнес, Ален, идите к нам, тут светло и видно двор и цветочные клумбы, — с улыбкой сказала Иллая. — Я вот обожаю цветы, особенно на клумбах. А вы? — Я люблю вьющиеся розы, — сказала Агнес. — А ты, Ален? — А я — когда деревья цветут, — произнес детектив как можно мягче. — Я в детстве залазил на яблони, когда они цвели, и тряс ветки. Мы с друзьями представляли, что вместо лепестков падает снег. Милли чуть улыбнулась и посмотрела в окно. — А ты, Милли, любишь цветы? — спросила Агнес. Девочка кивнула. — Тоже на клумбе, или розы, или цветущие деревья? — Анютины глазки, — тихо сказала девочка. — Очень интересный выбор, Милли, — сказала Иллая. Девочка снова кивнула, не отпуская ее руки. — Милли, а ты любишь рисование, любишь занятия в школе? — начала издалека Агнес, пытаясь не дать девочке уйти в себя. — Да, — ответила та. — А ты всегда любила учиться? Я вот не очень любила цифры, математика мне не давалась. И домашние задания тоже не любила. Девочка пожала плечами. — Когда ты жила с мамой, ты ходила в школу? Делала домашнее задание? Взгляд девочки потух, она отвернулась от окна и теперь смотрела на пол перед собой, сжавшись и втянув голову в плечи. Потом помотала головой. — Милли, Ален и Агнес — детективы, они ловят плохих людей и защищают хороших. Им нужно задать тебе несколько вопросов, чтобы раскрыть преступление. — Иллая запнулась, потом продолжила: — Мы с миссис Пимс рядом, и, если ты не сможешь или не захочешь отвечать, имеешь право это не делать. Но им очень нужна твоя помощь. Если ты им поможешь, мы все будем тобой гордиться. Я уже горжусь тобой, ты самая смелая девочка, какую я знаю. Милли кивнула, но ее взгляд был все так же устремлен в пол. — Агнес… — Иллая дала знак продолжать. — Ты ходила в школу, до того, как попала сюда? — Редко, — выдавила девочка. — У мамы не было денег. — Денег на школу? — уточнила Агнес. — На меня. У нее не было денег на одежду, обувь, тетради и все такое. Я ходила, когда было тепло, но не всегда. — Хорошо, расскажи нам, почему ты сбежала из дома? Она сжала губы и зажмурилась. — Милая, ты не готова это рассказать? — спросила миссис Пимс. Милли продолжала сидеть, сжавшись в комок. — Ты в этом не виновата, ты ни в чем не виновата. И никто не осуждает тебя за то, что ты сбежала из дома. Агнес просто хочет знать причину. — Она хотела опять обидеть меня, — выдавила девочка еле слышно. — А раньше она обижала тебя? — тихо спросила Агнес. — Бывало, но не так. Так только один раз. — И поэтому ты убежала, чтобы она так тебя больше не обидела? Девочка кивнула. — Милли, скажи, пожалуйста, что она сделала? Она помотала головой. — Она сама сделала тебе больно? Девочка снова помотала головой. — Она не защитила тебя? По лицу Милли потекли слезинки, которые капали на ее форму, а она все сжимала руку Иллаи. — Детективы, я думаю вам лучше уйти, — сказала миссис Пимс. — Ты не виновата, Милли. И тебе нечего стыдиться. Ты умница, тебе больше нечего бояться, ты здесь, с нами, — успокаивающим голосом приговаривала Иллая, прижав девочку к себе. Детективы продолжали сидеть в ожидании ответа. Милли открыла глаза, в которых читался страх, еще сильнее вжалась в Иллаю и хрипло сказала: — Она заперла меня в комнате с ним и запретила плакать и кричать. Сказала, чтоб я делала все, что он скажет. А когда он ушел, сказала, что я хоть для чего-то пригодна. А я, а мне, мне было… — Она разрыдалась. Иллая обняла ее и стала укачивать, поглаживая по волосам. — Вы получили свой ответ? — спросила она грубо. Расмус кивнул, достал из кармана несколько фотографий. — Милли, спасибо тебе. Ты нам очень помогла. У нас есть несколько фотографий, ты можешь на них взглянуть? — Детективы, я думаю сейчас не лучшее время, — проговорила Иллая безапелляционным тоном, вставая вместе с Милли, зажмурившей глаза. — Подождите меня на улице, — добавила она, и они втроем вышли из класса. Агнес стояла на ступенях приюта, а Ален отошел в сторону и затягивался горьким дымом, когда в дверях показалась Иллая. — Детективы, Милли не готова разговаривать на такие темы. Это ее ранит, рушит все, что мы выстраиваем здесь кирпичик за кирпичиком. — У нас нет времени ждать, Иллая. Мы ищем убийцу, — возмутился Ален. — Да, детектив Расмус, только жертве уже ничем не помочь, ей не важно, найдете вы убийцу или нет. А вот Милли еще можно вернуть к нормальной жизни. Заведующая была против допроса, но я решила помочь, и теперь буду расхлебывать последствия. — Девушка метнула в Расмуса испепеляющий взгляд. — Извини, но это наша работа. Иллая молчала, не сводя с него глаз. — У меня есть к тебе просьба. — Нет, я не могу тебе помочь. Они бурно пререкались между собой. Агнес, поняв, что ее просто не замечают, сделала несколько шагов в сторону и наблюдала за этой сценой. — Иллая, тот человек, который сделал это с Милли, на свободе и продолжает это делать, только с другими маленькими девочками. И я хочу помочь не жертве, а другим девочкам избежать той же участи, — горячо произнес Расмус. — Пока взрослые не начнут брать на себя ответственность или же государство не будет принимать нужные меры, ничего не изменится, Ален, — не уступала она. — Но мы можем это изменить. — И каким же образом? — Поймать хотя бы одного или нескольких выродков. — И что это даст? Они отсидят свои сроки и выйдут. А в их отсутствие появятся другие, а потом другие. — Да, но… — Хватит, мне пора возвращаться в приют. — Я не сдамся. Вот фотографии подозреваемых, просто возьми их. Мне нужно знать, есть ли среди них тот самый. Она взяла фотографии, внимательно всмотрелась в мужские лица и убрала в карман. — Я ничего не обещаю, Ален, не проси меня. — Спасибо, Иллая, спасибо за все, — сказал он, уже уходя, потом обернулся и добавил: — Прости за то, что я — не Ален, за то, что в жизни я — детектив Расмус. Ответа не последовало.