– Она довольно красива. Грегори не счел нужным делать вид, будто не понял, кого она имеет в виду: Кейт была слишком умна для этого, – однако это не значило, что был склонен поддерживать разговор. – Красивая, – согласился он, тоже глядя вперед. – Подозреваю, что ее сердце уже кому-то отдано, – продолжала Кейт. – Она не поощряет ничьих ухаживаний, и джентльмены уже устали от этого. Грегори напрягся. – Я слышала, что это тянется всю весну, – не унималась Кейт. Она прекрасно понимала, что раздражает Грегори, но ее это не останавливало. – Девочка не показывает никаких признаков того, что хочет сделать хорошую партию. – Она влюблена в секретаря своего отца, – сказал Грегори. Какой смысл держать это в тайне? Кейт все равно нашла бы способ выяснить это. Не исключено, кстати, что она сможет оказать ему какую-нибудь помощь. – Серьезно? – Она произнесла это чуть громче и тут же принялась шепотом извиняться перед гостями. – Серьезно? – повторила уже значительно тише. – Откуда ты узнал? Грегори уже открыл было рот, но Кейт опередила его, ответив на собственный вопрос: – Ах да, конечно, леди Люсинда. От нее ничего не ускользает. – Ничего, – согласился с ней Грегори. Кейт несколько мгновений обдумывала эту новость, затем констатировала очевидное: – Вряд ли ее родители рады этому. – Не знаю, известно ли им. – О боже! – Судя по возгласу, Кейт была сильно шокирована этим известием, и Грегори посмотрел на нее. Глаза невестки были широко распахнуты и ярко блестели. – Постарайся сдержаться, – сказал он ей. – Да я за всю весну не слышала более потрясающей новости. Грегори устремил на нее суровый взгляд. – Тебе надо занять себя чем-нибудь, придумать какое-нибудь хобби. – Ах, Грегори, – сказала Кейт, слегка ткнув его локтем, – смотри, как бы любовь не превратила тебя в зануду. У тебя слишком живой характер. Ее родители никогда не позволят ей выйти за секретаря, а она не из тех, кто может решиться на бегство. Тебе нужно только немного подождать. Грегори раздраженно вздохнул. Кейт утешающе похлопала его по руке. – Знаю, знаю, ты хочешь получить все сразу. Такие, как ты, никогда не отличаются терпением. – Такие, как я? Она опять шлепнула его по руке, решив, что этого достаточно для ответа. – Поверь, Грегори, – добавила она, – все это к лучшему. – Что она влюблена в кого-то другого? – Не сгущай краски. Я имела в виду, что у тебя появится время убедиться в прочности своих чувств к ней. Грегори вспомнил, как начинал задыхаться, будто ему дали под дых, каждый раз, как смотрел на нее. И особенно тогда, как это ни странно, когда видел ее затылок. Он просто не представлял, на какие еще раздумья может понадобиться время. Ведь его любовь была именно такой, какой он ее представлял: всеохватывающей, внезапной и чрезвычайно ободряющей. И одновременно почему-то сокрушительной. – Я удивилась, когда ты не попросил посадить тебя с ней за ужином, – призналась Кейт. Грегори бросил взгляд на затылок леди Люсинды. – Если хочешь, я посажу вас вместе завтра, – предложила Кейт. – Посади. Кейт кивнула. – Да, я… Ну вот. Концерт окончен. А теперь прояви внимание и покажи, что ты имеешь представление о вежливости. Грегори вместе с Кейт встал и принялся аплодировать. – А тебе хоть один концерт удалось прослушать молча, без болтовни? – спросил он, продолжая смотреть вперед. – У меня какое-то странное отвращение к концертам, – ответила Кейт. Неожиданно ее губы сложились в озорную улыбку. – И какая-то ностальгическая любовь. – Вот как? – На этот раз Грегори действительно стало интересно. – Вспомни, – тихо проговорила она, упорно не глядя на него, – ты когда-нибудь слышал, чтобы я появлялась в опере? Грегори почувствовал, как у него брови полезли на лоб. Ясно: значит, в прошлом его брата была какая-то оперная певичка. Кстати, а где же он сам? Кажется, Энтони выработал в себе удивительную способность отлынивать от большинства светских обязанностей хозяина дома. Грегори видел его лишь дважды, если не считать их беседы по его прибытии. – А где наш блистательный лорд Бриджертон? – спросил он. – О, где-то здесь. Не знаю. Главное, что мы найдем друг друга к концу дня. – Кейт повернулась к нему и одарила его лучезарной улыбкой. Подозрительно лучезарной. – Мне пора к гостям, – сказала она, продолжая улыбаться так, будто ничто на свете ее не заботило. – Развлекайся. – И она ушла. Грегори слонялся по залу, переговариваясь со знакомыми и тайком наблюдая за мисс Уотсон. Она беседовала с двумя молодыми джентльменами – двумя напыщенными хлыщами! – а леди Люсинда скромно стояла рядом. Хотя признаков того, что мисс Уотсон флиртует с ними, не наблюдалось, она все равно оказывала им больше внимания, чем ему. А эта леди Люсинда маячит рядышком и мило улыбается! Грегори задумчиво прищурился. Неужели она обвела его вокруг пальца? Нет, она не из таких. Хотя они знакомы менее суток. Ведь он ее практически не знает. Не исключено, что у нее для этого были скрытые мотивы. Вполне возможно, что она замечательная актриса и под ее невинной внешностью прячутся мрачные, непостижимые тайны… Проклятье! Так недолго и с ума сойти. Он готов спорить на последний пенс, что леди Люсинда не солжет, даже если от этого будет зависеть ее жизнь. Она солнечный и открытый человек без всяких непостижимых тайн. Она действительно желает ему добра, в этом нет сомнений. Но вот совет она дала мерзкий! Грегори поймал ее взгляд. Ему показалось, что на мгновение она сконфузилась и даже слегка пожала плечами. Пожала плечами? Что, черт побери, это может означать? Грегори пошел вперед. Остановился. Затем собрался сделать еще один шаг. Нет. Да. Нет. А может?.. Проклятье! Да что же ему делать? Он в растерянности. Ужасно неприятное ощущение. Грегори снова посмотрел на леди Люсинду. Взгляд его был отнюдь не ласковым и доброжелательным. Ведь это она во всем виновата! Но леди Люсинда, естественно, на него не смотрела. Грегори продолжал сверлить ее взглядом. Она обернулась. Ее глаза расширились. Встревоженно, порадовался Грегори. Отлично. Хоть какой-то успех. Если уж у него нет возможности блаженствовать от взглядов мисс Уотсон, пусть тогда леди Люсинда помучается под его грозными взглядами. Бывают случаи, когда следует забывать о правилах приличия и тактичности. Грегори, стоявший недалеко от стены, наконец-то стал получать удовольствие от вечера. Было довольно забавно представлять леди Люсинду маленьким беззащитным зайчиком, не знающим, когда придет его конец. Нет, естественно, Грегори не отводил себе роль охотника. С его «меткостью», ставшей уже предметом разговоров, он не смог бы попасть в движущийся предмет, так что хорошо, что ему не приходится самому добывать себе пищу! Представить же себя лисой он мог без проблем. Грегори улыбнулся, и впервые за весь вечер его улыбка была радостной.