Он хотел ее. Он нуждался в ней. Она была для него воздухом. Пищей. Водой. Его губы скользнули вниз, к ее шее, а потом опустились к кружевному вырезу корсажа. Ее кожа горела от его поцелуев. Он осторожно стянул платье с одного плеча. Но Люси не остановила его. – Грегори, – прошептала она, все глубже зарываясь пальцами в его волосы. – Грегори… о боже… Грегори. Он стал гладить ее обнаженное плечо. Ее кожа оказалась бархатистой на ощупь и матово поблескивала в свете свечей. Неожиданно его охватила безудержная радость обладания. И гордость. Ни один мужчина не видел ее такой и, даст Бог, никогда не увидит. – Ты не должна выходить за него, Люси, – настойчиво прошептал он между поцелуями. – Грегори, не надо, – взмолилась Люси. – Не должна. И тут, поняв, что нужно остановиться, иначе все это зайдет слишком далеко, он напоследок крепко поцеловал Люси в губы, выпрямился и, отстранив ее, заставил посмотреть ему в глаза. – Ты не должна выходить за него, – снова сказал он. – Грегори, что я могу… Он взял ее руки в свои, сжал и произнес то самое: – Я люблю тебя. У Люси от изумления приоткрылись губы. И она потеряла дар речи. – Я люблю тебя, – повторил Грегори. Люси подозревала это, даже надеялась на это, но не позволяла себе верить в то, что такое возможно. И поэтому, когда к ней вернулась способность говорить, она лишь вымолвила: – Любишь меня? Грегори улыбнулся, потом от души расхохотался и прижался лбом к ее лбу. – Всем сердцем, – как клятву, произнес он. – Я только недавно понял это. Я дурак. Слепец. Я… – Нет, – перебила его Люси, качая головой. – Не брани себя. Никто никогда не замечал меня рядом с Гермионой. Он еще сильнее сжал ее руки. – Да она не идет с тобой ни в какое сравнение. Люси ощутила, как по телу разливается приятное тепло. Это было не желание, не страсть, а чистое, неподдельное счастье. – Ты уверен в этом? – шепотом спросила она. – Настолько, что готов сделать все возможное, чтобы помешать твоей свадьбе с Хейзелби. Люси неожиданно побелела. – Люси? Нет. Нельзя. Она этого не сделает. Как забавно складывается жизнь. Целых три года она талдычила Гермионе, что нужно быть практичной и следовать правилам. Она морщилась, когда Гермиона принималась рассуждать о любви, страсти и звучащей музыке. А сейчас… Люси тяжело вздохнула. А сейчас она сама собирается разорвать собственную помолвку. О которой сговорились много-много лет назад. С сыном графа. За пять дней до свадьбы. Господи, да это же скандал! Люси отступила на шаг и, гордо вскинув голову, посмотрела Грегори в глаза. Он наблюдал за ней, и в его глазах светилась та же любовь, что горела в ее душе. – Я люблю тебя, – прошептала она, вспомнив, что еще не сказала ему об этом. – Я тоже тебя люблю. Хотя бы один раз она перестанет думать о других. Она не станет принимать то, что ей дается, и мириться с этим. Она будет бороться за собственное счастье, сама строить свою судьбу. Она не станет делать то, чего от нее ожидают. Она сделает то, чего хочет сама. Время пришло. Люси взяла Грегори за руки. И улыбнулась. Ее улыбка получилась уверенной – она была полна надежд, полна грез и сознания того, что все эти надежды и грезы сбудутся. Правда, достичь этого будет нелегко. И путь предстоит тяжелый. Но дело стоит того. – Я поговорю с дядей, – твердо проговорила она. – Завтра. Грегори притянул ее к себе, чтобы поцеловать в последний раз. Поцелуй был быстрым, но страстным и полным обещаний. – Помочь тебе? – спросил он. – Может, мне заехать к нему и сообщить о своих намерениях? Новая Люси, отважная и храбрая, осведомилась: – А каковы твои намерения? Сначала во взгляде Грегори отразилось изумление, потом понимание, затем одобрение. Люси догадалась, что он собирается сделать, еще до того, как он приступил к церемонии. Он стал опускаться все ниже и ниже, пока не оказался перед ней на одном колене и не посмотрел на нее как на самую красивую женщину на земле. Люси спрятала лицо в ладонях и только сейчас поняла, что дрожит. – Леди Люсинда Абернети, – торжественно и громко произнес Грегори, – согласны ли вы оказать мне честь и стать моей женой? Люси попыталась ответить. Попыталась кивнуть. – Выходи за меня, Люси, – сказал он. – Будь моей женой. На этот раз Люси удалось справиться с переполнявшими ее эмоциями. – Да. – Она помолчала. – Да! О да! – Со мной ты будешь счастлива, – пообещал Грегори, вставая, чтобы обнять ее. – Даю слово. – В этом нет надобности, – помотала головой Люси, смаргивая навернувшиеся слезы. – Потому что иначе и быть не может. Грегори открыл было рот, собираясь что-то сказать, но ему помешал тихий, но настойчивый стук в дверь. Гиацинта. – Иди, – прошептал он. – Пусть Гиацинта отведет тебя в зал. Я приду позже. Люси кивнула и удостоверилась в том, что ее наряд в полном порядке. – Ой, прическа, – испугалась она, бросив взгляд на взлохмаченные волосы Грегори. – В полном порядке, – успокоил он ее. – Ты выглядишь изумительно. – Ты уверен? – спросила Люси, направляясь к двери. – Я люблю тебя, – произнес Грегори одними губами, а взгляд подтвердил его слова. Люси открыла дверь, и в комнату влетела Гиацинта.