— Ты общаешься с Борькой? Троха в курсе? — Можешь не переживать за него: да! Аня облизывала губы розовым языком, точно мечтала проглотить ее на ужин. Подавится! — Зачем ты пришла? — Поздравить! Неужели ты не рада мне? Боишься? Правильно делаешь! Жалко мне тебя, подруга моя! Как же ты будешь жить с человеком, который тебя не любит? Эту песню она уже слышала. Соня приободрилась. — Трофим сказал, что любит меня. Аня рассмеялась. — Он рассказывал, как на коленях просил выйти за него замуж? Знаешь, почему он женится на тебе? Потому что я, — она ткнула себя пальцем в грудь, — отказала. Вот он и злится. Ты не нужна ему, Сонечка. Жалко мне тебя… Соня оступилась и не упала потому, что уцепилась за куст, поцарапав ладонь. — Это вранье! Аня посмотрела ей за спину и предложила: — А давай спросим у Трохи. Вон, бежит тебя спасать… Соня предпочла бы спросить его наедине. — Зачем ты пришла? — накинулся он на Аню. — И тебе здравствуй! — пропела та, цепляясь за его шею и целуя. — Пришла поздравить вас со знаменательным событием. Трофим расцепил ее руки и повернулся к Соне, потирающей расцарапанную ладонь. — Все хорошо? Что с рукой? — Я сама о куст поцарапалась. Ничего страшного, только бы платье не запачкать. — Спроси его, спроси! — настаивала Аня. — Боишься? Вдруг он не скажет правду? Соня боялась, но показывать свой страх перед Аней не стала. — Трофим, правда, что ты просил ее выйти за тебя замуж, стоя на коленях? Набежавшая на лицо тень сказала больше слов. — Что же ты, Троша, смутился? — пела Аня, бросая то на одного, то на другого насмешливые взгляды. — Дело житейское: я отказала, а рядом была Сонька — глупая, наивная, доступная… Разве не так? — Не так! Соня, пойдем. Он взял ее за руку и повел за собой, не заботясь, успевает она идти или нет. Соня спотыкалась, саднила расцарапанная ладонь, за которую ее тащил Трофим. Но ее беспокоила не дурацкая боль, а первая в их семейной жизни настоящая ссора. То, что она настоящая, сомневаться не приходилось. Аня смеялась им вслед. Хотелось вернуться и дать ей хорошего тумака. — Беги, Троша, беги! — донеслось до них. — Только от самого себя не убежишь… Когда они отошли на расстояние и смех Ани перестал вибрировать в ушах, Соня выдернула руку. — Я устала!.. В рану на ладони попали пыль и пот, было больно, но еще больнее приходилось от обиды. Получается, перед Анькой он стоял на коленях, а она ему повесилась на шею сама?! — Нам надо вернуться к гостям, — торопил Трофим. — Гости подождут! То, что Анька рассказала, правда? Соня встала перед Трофимом и заглянула в глаза. — Я была глупой и доступной?.. — Зачем ты слушаешь Аньку? — злился он. — Она пришла, чтобы поссорить нас. — И ей это удалось… Под вечер похолодало. Соня обхватила плечи, покрывшиеся гусиной кожей. Трофим снял пиджак и хотел набросить на нее, но она не дала. — Подожди! Ответь сначала!.. Он так и стоял с пиджаком в руках. — Что ты хочешь услышать, что я был дураком? Она для меня ничего не значит — я люблю тебя. Можно было удовлетвориться таким ответом, однако Соня упрямо топнула ногой: — Перед ней, значит, стоял на коленях, а я?.. Я сама пришла к тебе, как дура! Она хотела сбежать, но Трофим поймал ее и прижал к себе. Он целовал ее, приговаривая: — Ты не дура, дурочка, маленькая девчонка! Не в силах вырваться, Соня уперлась ладонями ему в грудь: — Ей ты тоже такие слова говорил? И целовал так? — Не целовал. Соня, нам надо вернуться. Если мы не вернемся, то нас пойдут искать. А хорошо будет только Аньке! Возвращались они насупленные, взлохмаченные и запыхавшиеся, но не по той причине, из-за которой родители разогнали гостей и отправили их спать. — Идите, идите, дело молодое. Мама поцеловала ее в лоб, отец пожал руку Трофиму. Соня ушла в дом первой — на Троху она обиделась и ждать его не стала. Может, запереться в спальне?.. Тетя Валя ушла ночевать к соседям, чтобы не стеснять их. Дом в полном распоряжении, кричи и стони от счастья хоть до утра. Но Трофим сегодня ночью ее не заслужил. Забежав в спальню, Соня закрыла дверь на ключ, приперла ручку стулом. Пусть попробует войти! Обернулась, замерла при виде подготовленной постели — белой, пышной, настоящей… Дверь дернулась. — Сонь, открой. Не будь маленькой! Она села на кровать и сложила руки на груди. — Найди себе взрослую! — Не хочу. Я тебя хочу!.. В груди дрогнуло, потеплело, а под животом сладко заныло. Пришлось сдерживать руки, тянущиеся убрать стул. — Не верю! — Открой, и я докажу. Хитренький! Так она и открыла!.. Трофим стукнул еще пару раз. Потом все стихло. Подойдя к двери на цыпочках, Соня приложила ухо и прислушалась. Скрипнула половица — здесь, ходит по комнате, думает… Пусть подумает! — Сонь!.. Спишь? Он смеется над ней? Стул полетел в сторону. Соня открыла замок и распахнула дверь. — Думаешь, я могу спать, зная, что ты меня обманул?! — Я не обманывал… Поверь, пожалуйста! Она отшатнулась от его протянутой руки и едва не упала, запутавшись в фате, которая тоже казалась теперь насмешкой. — Что ты делаешь, Соня?