ГЛАВА 15 Предательство — Кто там? — Обслуживание в номерах. Соня и сама удивилась, как спокойно и буднично прозвучал ее голос. Борис хмыкнул под впечатлением. Он думал, она сразу зальется слезами?.. Только у нее внутри все пересохло. — Странно, мы ничего не заказывали… Борис ничего не перепутал: это был голос Ани. Потом на пороге возникла и она сама, одетая в легкую, почти прозрачную тунику, под которой виднелось голое тело, красивое, холеное… Растрепанные волосы, смазанный макияж — остатки "роскоши" недавней близости так и бросались в глаза. — Ты?.. Сначала она удивилась, потом растерялась. Соне пришлось слегка ее подвинуть, чтобы войти в номер. — Прикрылась бы, простудишься. — Ты откуда, как? — Аня нервно терла горло. Взгляд переместился на Бориса. — Отомстил, рад? — Просто счастлив! — выплюнул тот. — Кретин! — Шлюха! Соню мало интересовало, о чем они там спорили. Каждый шаг давался ей с большим трудом, как будто шла по проволоке над глубокой ямой с горящими угольями. Сносное развлечение для ада, в котором пребывала ее душа. Номер был, конечно, шикарный — дорогая мебель, все стильно, модно, изящно. И среди изящества — разбросанные мужские и женские вещи. Она отыскала рубашку Трофима и усмехнулась: стоило наглаживать ее утром с такой любовью, чтобы он вечером вот так небрежно бросил под ноги тряпкой? — Ань, кто там?.. От неожиданности Соня едва не выронила рубашку. Троха!.. Этот голос теперь будет сниться в кошмарах. В спальне царил полумрак. Горели свечи на столиках возле огромной кровати, на которой раскинулся ее собственный муж. Он лежал на животе, едва прикрытый простыней. Лениво приподнялся, повернул голову и уставился на нее, словно она пришла к нему из кошмаров. — Соня?.. — Не забыл мое имя? — Соня бросила ему в лицо рубашку. — Оргазм, судя по простыням, был просто мощный! Не пытайся говорить, знаю: это не то, о чем подумала, ты — это не ты, и вообще, я все придумала! Не вставай! — попросила она, когда Трофим принялся лихорадочно искать вещи. — Не одевайся, потом опять придется раздеваться. Я сейчас уйду, не буду мешать, только посмотрю на тебя… Запомнить тебя хочу, такого… — Соня, дай мне объяснить!.. — Не в этой жизни. К горлу подкатила тошнота. Пора уходить, пока ее не вывернуло наизнанку. — Соня, не уходи! — Трофим дотянулся до ее руки и крепко сжал: — Ты ничего не поняла. — Неужели? — вырваться не получалось. — Что тут понимать? Или вы занимались изобретением новой Камасутры?.. Отпусти, Трофим! — Пожалуйста, выслушай меня! Если человека запихнуть в сугроб головой и полить ледяной водой, ему не будет так холодно, как ей было сейчас. Внутри застыла ледяная глыба. А еще нужно добраться домой. И ребенок… Она должна в первую очередь думать о нем, а все остальное уже не важно. — Отпусти… — Пожалуйста!.. Он отпустил ее руку. Соня вышла из спальни, словно в тумане. Куда она идет?.. К выходу! Возле двери застыли в страстном поцелуе Борька с Аней. Почему ее это не удивило?.. Соня постояла возле них и обронила, уходя: — Желаю счастья в личной жизни! Лифт долго не приезжал. Из номера, одеваясь уже на ходу, выбежал Трофим. — Соня, подожди! Она успела зайти в кабину лифта и закрыть двери. Домой… Впрочем, тот дом вскоре перестанет быть ее. Институт можно закончить заочно. Работу она найдет. А скоро будет не до работы вообще… Развод… Соня вспомнила отца. Он не даст им развестись, но с Трофимом жить она не будет в любом случае! Она не сможет простить и забыть то, что видела. — Соня!.. Он нагнал ее на улице, схватил за плечи, вжимая в себя, словно хотел, чтобы она перестала дышать. А разве она дышит?! — Не смей прикасаться ко мне после того, как трогал ее! Соню трясло. Трофим вскинул руки: — Не буду! Давай куда-нибудь пойдем. — Я и так иду — домой. Трофим облегченно выдохнул: — Вот и хорошо. — Ты не понял: я иду собирать вещи, — охладила она его радость. — Домой поеду. А ты делай, что хочешь — вернись в отель. Впрочем, тебя там тоже, кажется, не ждут. — Я рад! Ей было все равно. Обойдя его стороной, Соня направилась к остановке автобуса. Пассажиров в салон набилось столько, что до нужного места она не доехала и дальше добиралась пешком. Трофим шел позади, не приближался, не пытался заговорить и правильно делал — она бы все равно не услышала. Соня открыла дверь своим ключом и бросила его на тумбочку — за ненадобностью. Ходила по комнатам, собирая в охапку все, что хотела забрать. Вещей было много: четыре года совместной жизни никуда не денешь. Раскрытые чемоданы стояли на кровати, готовые принять жертвы. Она бросала в кучу брюки, туфли, костюмы, платья с вешалками и блузки, а Трофим вытаскивал их и вешал на место в шкаф. Все повторялось заново. — Соня, постой, что ты делаешь?.. Она небрежно смахнула на пол свадебную фотографию — отлетела рамка, разбилось стекло, осыпая ноги осколками. Разбить счастье легко, склеить его невозможно! Трофим наклонился, поднял фотографию и бережно очистил от острого крошева. Соня вспыхнула — он бы так раньше о семье думал!.. Внутри все горело, и не было средства, чтобы остановить жар. — Соня, пожалуйста, успокойся. Ты сейчас сама не понимаешь, что творишь. Завтра все будет по-другому! Не ради меня, Соня, ради себя… Его голос, нежный и мягкий, рвал остатки натянутых нервов. Соня постаралась отключиться, чтобы не слышать, не видеть, не чувствовать, не понимать ничего. — Ну скажи, что я подлец! — требовал Трофим. — Накричи на меня! Ударь, только не молчи. Ну же, Соня!.. Ради бога! Он бил себя по щекам ее ладонями. Соня моталась в его руках безвольной куклой. Остановился Трофим, когда по его губам прокатилась капля крови, по щекам Сони — слезы. — Я все исправлю, только дай мне шанс!.. Последний раз. Соня ушла в спальню и закрыла дверь на замок. Трофим не держал ее, но снова и снова подходил, касался пальцами закрытой двери, а Соне казалось, что он гладит ее плечи и грудь. Просто невыносимая боль! Она села на пол, прислонилась к двери, просидела так почти всю ночь. В постель лечь не смогла — видела раскинувшегося в неге Трофима, его гладкую, потную кожу, ощущала исходивший от него запах любовной страсти. — Соня, я знаю, ты слышишь меня, — донеслось из-за двери. — Не уходи… ничего не говори, мне будет достаточно, если ты выслушаешь меня. Я дурак!.. Мало, да? Она закрыла глаза, но отключиться от голоса Трофима так и не смогла — он впитывался через поры кожи. — Тебе трудно понять, простить меня, я и не жду, что это будет скоро. Но когда-нибудь… Я не хотел, так получилось. Какое-то затмение нашло. Это моя вина, только моя, она ни в чем не виновата. Соня зажала уши ладонями, но все равно слышала почти все, что он говорил. — Если хочешь, брошу институт, вернемся в деревню, родим детишек — у нас все будет хорошо. Иначе быть не может: я тебя люблю! Слышишь?.. Ну прости ты меня! Последние слова он выкрикнул и стукнул кулаком по двери. Соня вздрогнула, словно на голову обрушилась божья длань. Не об этом ли говорила тетя Валя, призывая к терпению? А что еще она должна делать, молча глотать обиду и унижение, прощать измены, стирать из памяти увиденное и услышанное?.. У нее не получится. Правильно отец сказал, что ее вырастили по-другому, она гордая и сильная! На раздумье у нее была целая ночь. Трофим сказал правду: она успокоилась и теперь смотрела на все иначе, хотя решения не изменила. Она не смогла бы остаться рядом с человеком, предавшим ее. Если бы это была другая женщина!.. Нет, не стоило обманывать себя, и тогда бы не простила, не простила бы боль, что исколола ее сердце насквозь раскаленными спицами.