— Варвара, что у тебя случилось? — поинтересовался Николай. — Ничего, но очень надо поговорить. — О чем нам с тобой говорить, если ничего не случилось? — Ничего не случилось, но может случиться. Товарищ подполковник, подъезжайте немедленно, это много времени не отнимет. Краснова встретила его в зале ресторана, где было шумно и оживленно, и предложила поговорить в ее кабинете. Там был сервирован стол, посредине которого стояла бутылка французского коньяка. — Если ты меня за этим пригласила, Варвара, то я сейчас сразу уйду, — строго произнес Францев, — ты же прекрасно знаешь, что я никоим образом. — Так это же не взятка, это из уважения к вам и к полиции вообще, — попыталась оправдаться Краснова, — просто мы здесь так воспитаны. Когда я маленькая была, то у нас в Ветрогорске был участковый Сутулкин. Взяток он не брал, но если ему какую закуску приносили, не отказывался. А поскольку у нас тут птицефабрика была и никакой другой промышленности, то все работали на ней. Яиц было в каждом доме завались. Вот Сутулкина и уважали: кто десяток яиц ему всучит, кто два. Его жена потом на трассе стояла… В смысле, яйца продавала. Стоял столик, с которого жена Сутулкина продавала его яйца. В смысле, те яйца, которые ему давали благодарные жители. Табличка соответственная имелась, что яйца экологически чистые, без химических добавок, прямо из-под птицы. И по рублю за десяток их влет брали. Десятков восемь-девять в день у нее уходило, то есть улетало. В магазине, если помните, по рубль тридцать, а у нее экологически чистые по… — Ты к чему мне это рассказываешь? Варвара задумалась и вспомнила. — Сегодня как раз перед обедом мужик пришел солидный. Не один, а с женой. Раньше его здесь не было. Выбрали лучший столик в уголке — тот, который вы всегда выбираете, когда ваше начальство приезжает. Начали заказ делать… Лиза их обслуживала. — Какая Лиза? — Официантка, вы ж ее знаете. Так в этот момент мужику кто-то позвонил. Он ответил — и сразу в лице переменился. И как начал кричать в трубку: «Ты кто такой, чтобы мне звонить? Кто тебе мой телефон дал, бычара конченый? Хочешь встретиться, так я тебе организую встречу. С Господом Богом. Хотя ты ему не нужен. Я тебя в параше закопаю, а таких вонючих на небо не пускают!» — Так прямо и сказал? — Буквально дословно. Лиза молодая, и память у нее не дырявая. А потом и Алена Сорокина подтвердила: она все то же самое слышала из-за стойки. — Но и что с того? — А я знаю? Но, похоже, кто-то с кем-то кусок не поделил. Вы же знаете, что у меня три ходки, и я всякие речи слышала. Тут базар конкретный был — судя по всему, терки немаленькие будут. А мужик этот выглядел очень солидно, и баба у него представительная. — На чем они приезжали? — На красной иномарке. За рулем как раз баба была. Но что за марка, Лиза не поняла. Но разозлили того мужика, он сразу встал и сказал, что ничего заказывать не будет. Лиза сказала, что они могут взять только что приготовленную пиццу или роллы. Этот мужчина махнул рукой и пошел к выходу, потом вернулся и положил на стол тысячную для Лизы. Вот такой расклад у нас. Лиза за смену не всегда столько имеет, а тут ни за что. Нежадный мужик, видать. Вот наша девочка и прониклась, сказала, что раз он такой добрый, то нехорошо, если ему опасность какая угрожает. — Как они между собой общались? — спросил Николай. — Имена называли? — Конечно. Она называла его «дорогой», а он ее Берточкой. Девочки их не видели никогда прежде: наверное, неместные. Если только не из Ингрии, но и тамошних мы почти всех знаем. Того парня, которого убили на днях, видели… Мы тут даже выясняли, кто мог его убить. Почти все решили, что это сделала его девушка. Она же моложе его лет на двадцать. — На двенадцать. — Какая разница? Ну все равно она — молодая. А тут мужчина при деньгах. С шикарным домом. — Не было у него денег, и дом он продал. Ты бы у Сорокиной спросила: она все про него знала. — А кто ж тогда? — Вопрос не ко мне. — Францев посмотрел на дверь. — Пойду я. Происшествия будут. Восьмое марта у нас без происшествий не обходится. Прямо как день десантника. В ВДВ из поселковых человек двадцать или тридцать служили. А драк второго августа столько! Вот и сейчас празднуют бабы, а дерутся мужики. — Зато другие дни нормальные. — Когда не убивают, — согласился Францев. Он пошел к выходу, но Краснова догнала его и всучила букет. — Для жены твоей, — шепнула она, — для Леночки. Повезло тебе с ней. Он не стал спорить, забрал букет. Потом почувствовал, что Варвара в карман его куртки сует бутылку, но сделал вид, будто ничего не заметил. Букет он положил на заднее сиденье своей служебной «Нивы», салон сразу наполнился ароматом орхидей. А бутылку коньяка Николай спрятал под пассажирским сиденьем. Вернувшись в служебный кабинет, он отыскал в компьютере номер телефона участкового той территории, где была зарегистрирована гражданка Романова Елизавета Петровна. Позвонил ему, но никто не ответил. Глава одиннадцатая Вернулся он поздно, но дети еще не спали, видно, что Лена специально не укладывала их. И потому пришлось ползать по мраморному полу гостиной, катая модель полицейского автомобиля и изображая вой сирены. — Вау, вау, вау, вау! Внимание всем постам! — четко выговаривая каждое слово, кричал Николай. — Срочно принять меры к розыску и задержанию лица, находящегося в автомобиле «Порше Панамера». Впереди ползал маленький Степик, толкал перед собой маленькую модельку «Порше» и заливался счастливым смехом. Потом, уже когда уложили детей в постель, сын попросил сказку. — Какую? — поинтересовался Николай. — «Три поросенка». Эту сказку Францев рассказывал уже раз пятьдесят, время от времени добавляя в нее новые подробности. — Жили-были три поросенка… — Ниф-Ниф, Наф-Наф и Нуф-Нуф, — опередил его Степик, — это я уже знаю. Давай с того места, когда волк вышел из госпиталя и пошел покупать себе бронежилет с четвертым уровнем защиты. — А что волк делал в госпитале? — удивилась Лена, которая хотела выйти из детской, но, услышав Степика, замерла на пороге. — Ему там пришивали хвост, после того, как Наф-Наф отстрелил его. Волк хотел ограбить банк, а поросята работали в охране, ну и завязалась перестрелка. Волк едва ушел, прихватив отстрелянный хвост. — Теперь все понятно, — успокоилась мама, — а я уж подумала, что он простудился. Лена спустилась вниз и стала ждать мужа. В комнате пахло цветами — на каждом подоконнике стоял букет. Лена радовалась такой красоте, и то, что муж не купил ни одного из них, ее не смущало. Покупать букет за тысячу рублей — это приличный удар для семейного бюджета. А так зашел участковый Восьмого марта на рынок — и ему в качестве уважения букетик для жены Леночки. Спустился Николай. — Что там с волком? — обратилась к нему Лена. — Жив еще? — Волк еле ушел, — вздохнул муж, — с трудом вырвался из поросячьего окружения, утек в темный лес, где вырыл себе блиндаж с амбразурой для стрельбы и установил минные поля. Но у поросят есть миноискатель, гранатомет и армейская фляжка с пепси-колой. — Лучше с квасом. — Ты права, — согласился Францев, — завтра Наф-Наф откроет фляжку и обнаружит там не колу, а квас, и все поросята будут петь и плясать от радости, потому что квас способствует меткости стрельбы, а от колы только писать хочется. По себе знаю. — Я сегодня полдня пыталась найти в Сети Елизавету Романову, — начала докладывать Лена, — сотни разных, но все не те. Есть одна с похожими данными, но она замужем и у нее двое детей и четырнадцать невыплаченных кредитов. — Похожа на нашу? — Похожа, но блондинка. Я нашла номер ее телефона и позвонила, но отвечает постоянно какой-то мужик. Говорит всегда одно и то же: «Ее нет, а что вы хотите?» С пятого раза я сказала, что есть возможность получить кредит без залога и поручителей. Мужик тут же: «О какой сумме идет речь?» Я спросила: «А какая вам нужна?» Он ответил, что ему нужно миллионов десять-двенадцать. Тогда я снова попросила к трубочке Елизавету, и он ответил, что Лиза вышла на минуточку… Ты спишь? Францев не ответил, хотя он не спал, он размышлял, что надо кое в чем разобраться, потому что в элитном коттеджном поселке, как выяснилось, проживают странные люди. Чиновники, банкиры, какие-то мажоры, рассказывающие сказки про биткоины, Крокодилы, Фиалки, Лучики света, и у всех, судя по всему, криминальное прошлое, а может, и настоящее у них тоже такое. Надо бы завести папочку на каждого. И разложить все по полочкам: вот здесь у меня грабители, здесь взяточники, здесь воровки на доверии. Потом надо найти добровольных помощников, которые сообщали бы ему не только обо всех происшествиях, но и о том, кто кому что сказал и какое готовится преступление. «А в этом ты абсолютно прав, — сказал Кудеяров, протягивая ему снаряженную обойму для «ПМ», — вот, держи, за особые заслуги тебе выделяю восемь патронов. Только носи обойму в правом рукаве, чтобы быстрее можно было достать для перезарядки. Сам знаешь, как важна каждая секунда». Николай так и сделал, и начал подниматься по широкой лестнице, вошел в полутемный коридор, остановился у пионерской комнаты, прислушался: за дверью была тишина. А потом раздался звук, как будто кто-то ударил по барабану. Потом еще… Детский голос прошептал: «Раз, два, три, четыре. Бей, барабанщик, в барабан…» Николай открыл дверь, сделал шаг вперед и увидел мальчика, у которого на ремне через плечо висел пионерский барабан. Мальчик посмотрел на него испуганно. И тогда Францев вздрогнул от ужаса, потому что мальчиком этим был он сам. «Не бойся, — прошептал мальчику или самому себе Николай, — не бойся. Я тебя смогу защитить…» Он обернулся и увидел, что мимо двери по коридору пробежали какие-то люди. Он рванул туда и увидел парней с обрезами… «Стоять! — крикнул он. — Оружие на землю!» Парни бросились на него и стали трясти… — Успокойся, — прошептал кто-то издалека, — успокойся, — снова прилетел ласковый голос, — я здесь, я люблю тебя. Францев открыл глаза и увидел Лену. — Успокойся, — повторила она, — я рядом, я никуда не денусь. — Сон дурацкий приснился, — объяснил он. — Я так и подумала. — С чего вдруг? — не мог прийти в себя Францев. — Успокойся, — погладила его Лена, — бывает так, что дурацкие сны снятся даже умным людям. — Возможно, — сказал Николай, — не мне об этом судить. Потому что я, кажется, опростоволосился сегодня. Мне Краснова в «Вертолете» рассказала, как одному солидному посетителю на телефон позвонили и начали угрожать — да так, что он едва ли на феню не перешел. Он с женой был, но они после этого звонка не стали делать заказ и ушли, оставив на чай официантке тысячу рублей. — Ого! — удивилась Лена. — Вот то-то и оно, что ого, — согласился Францев. — Официантка сказала, что посетитель называл жену Бертой. А я только сейчас понял, что он называл ее не Бертой, а Беатой. И тогда все сходится: у единственной в наших краях Беаты Оборванцевой, то есть у Беаты Курицыной, есть красный «Мерседес»… Скорее всего, это она и была в «Вертолете» со своим мужем. А если Оборванцеву угрожали, то это уже серьезно, потому что он — государственный служащий… После праздников зайду к нему и ненавязчиво поинтересуюсь. — Не надо, — попросила Лена, — у них в мэрии своя служба безопасности, и они там разберутся, если что.