Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 4 из 35 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Желудок предательски заурчал. Константин тяжело вздохнул, жрать было совершенно нечего. Достав флягу, он сделал несколько больших глотков. Желудок, получив порцию жидкости, на время заткнулся. Теперь пора было заняться найденным оружием. Начал он с револьверов. Залив в один котелок побольше оружейного масла, Константин взялся за полную разборку револьверов. Без документации это было тяжело, но другого варианта не было, оружие нужно привести в порядок, и хоть он и не силен в механике, но руки у него растут все же из плеч. Так что, внимательно запоминая, он медленно и не спеша, используя найденные инструменты, снимал деталь за деталью, кидая их отмокать в масло. Как только оба револьвера утонули в черной жиже, наступила очередь винтовки. Вот здесь оказалось все немного проще, магазинная пятизарядная винтовка была простой и безотказной. Да, время потрепало ее, но убить не смогло. Видимо, гениальные мысли приходят великим оружейникам не зависимо от мира, в котором они живут. Константин не знал кто создатель этого оружия, скорее даже не винтовка, а карабин, поскольку ствол покороче, но она была простой, почти такой же, как родная и немного знакомая мосинка. Сняв с нее максимальное количество деталей, он отправил их отмокать во второй котелок, а сам принялся за приведение в порядок ствола. Залив внутрь масла по максимум, он поставил ее в таз для умывания, затем осмотрел комнату, это помещение он обыскать еще не успел. Сначала шкаф. Да, моль постаралась, и от парадного белого кителя остались только дыры. То же самое произошло и с серым обычным гражданским костюмом типа тройки, лакированные туфли пережили все, что им было отмерено, но у барона ножка оказалась совсем маленькая, размер сороковой или даже тридцать девятый. Хорошая обувь, вот только лапища у Воронцова сорок третьего. Моль позаботилась и о шляпе. Хорошо что в одном из солдатских сундуков нашлась фуражка со сломанным козырьком, которая ему вполне подошла. Следующим объектом досмотра стал стол. В боковом ящике какие-то бумаги с вензелем барона. Два десятка чистых плотных листов и карандаш Константин взял себе, пригодится. Мародеры, видимо, посчитали бумагу малоценной добычей, хотя кто-то шарил в ящиках стола. Еще он вскрыл тайник, опыту по поиску подобных у Константина с его работой хватало, а мародерам либо было лень, либо времени не хватило. В нем под хитрой задней стенкой обнаружился толстый кожаный кошелек с бумажными ассигнациями, и еще десяток золотых, как для себя обозвал Воронцов, червонцев. А еще карманные серебрянные часы с гербом на крышке, но вот на этот раз там был не лев, а какая-то хищная птица вроде сокола, стремительно падающая вниз со сложенными крыльями на какую-то башню. Вокруг выбит девиз — Честь превыше смерти. Константин открыл крышку и увидел фото женщины — черные кудри, круглое милое лицо, на одежде обилие кружев, лет двадцать пять, наверное, и снова магическое изображение двинулось и подмигнуло ему. Аккуратно достав его, он положил его в ящик стола, зачем ему чужой портрет? Он быстро нашел, как часы заводятся, и с удивлением обнаружил, что они тикают, немного громко, но идут. Вот только в тишине мертвого дворца, это тик-так было слишком громким, а еще он обнаружил, что делений на циферблате не двенадцать, а тринадцать. И если логически подумать, то в местных сутках не двадцать четыре часа, а двадцать шесть. Все добытое переместилось в один из солдатских ранцев, который выглядел лучше всех. В принципе, хватай и беги. Понимая, что с винтовкой и револьверами торопиться не стоит, Воронцов завалился одетым на кровать давно погибшего барона. Глаза слипались, спать хотелось жутко, все же день вышел насыщенным, и мужчина уже порядком вымотался. Вот только беспокоила его тьма, серость окончательно исчезла, и теперь только свет ламп не давал ей поглотить комнату целиком. А еще температура резко упала. Поежившись, Константин забрался под одеяло прямо в одежде, не снимая сапог. Укутавшись с головой, он удовлетворенно выдохнул, согреваясь. Глаза закрылись сами собой, и бывший частный детектив, а теперь попаданец, вырубился. Глава третья Глава третья Вот только выспаться ему не дали — спустя час он проснулся. Резко сев на кровати, Константин стер куском простыни выступивший на лбу холодный пот, пульс зашкаливал, сердце колотилось, как безумное, его взгляд остановился на запертой входной двери, которую он для надежности подпер тяжелым массивным стулом. Ужас, паническая атака — вот, что ощущал Воронцов. Только причина этого неясна, в комнате по-прежнему никого не было, окна, задернутые плотными занавесками, закрыты, в каморке барона стекла, как ни странно, уцелели, что можно считать неимоверным везением. В абсолютной тишине казармы Константин отчетливо слышал, как бешено бьется его сердце, да не просто слышал, оно рвалось из груди, словно хотело свалить отсюда, как можно дальше. Единственный раз в жизни его сердце так билось, когда в результате одного из дел Константина чуть не сбросили с крыши. И вот тогда, когда он висел на уровне семнадцатого этажа и пальцы грозили соскользнуть, он испытал подобный ужас, но только подобный, сейчас это было в разы хуже, поскольку он ощущал его на физическом уровне, как нечто материальное. Словно что-то обволакивало его, погружая в пучину отчаяния. Пульс зашкаливал, стало тяжело дышать, все тело мгновенно покрылось мурашками, холодный пот выступил на спине, и рубаха мгновенно прилипла к телу. Захотелось открыть окно и, выпрыгнув наружу, бежать из этого жуткого места без оглядки. А еще он точно знал, сосредоточение этого страха находится за дверью. Не прошло и полминуты, как в комнату прямо сквозь дверь бесшумно вплыла черная тень. Это был сгусток тьмы, которого едва касался свет от магических ламп. Кто видел фильмы про Гарри Поттера, без труда опознал бы в этом существе дементора. И действие его на человека было примерно таким же, как описывали герои киноленты. Только тот выкачивал радость. Потеря радости — фигня, ужас и паника — вот оружие твари, заглянувшей на огонек. А еще Воронцов понял, что тень его не видит и не слышит, дышал он сипло и тяжело, и никак не мог этого прекратить. Тень же слепо таращилась на горящие лампы. Легко переместившись, добралась до стола, на котором стояли котелки с оружейным маслом. Она принюхивалась, по-другому это никак нельзя назвать, она четко шла по какому-то одному видимому ей следу, но человека, сидящего от нее в нескольких метрах, не видела. Константин трясущейся рукой вытащил из-под подушки кортик — единственное оружие, которое ему сейчас доступно. Если ему суждено умереть, то без борьбы он не сдастся. Рука, сжимающая рукоять, дрожала. Черная тень, словно почувствовала угрозу, она не видела и не слышала человека, но ощутила, что еще немного, и ее атакуют. Плавность движений исчезла. Если до этого она медленно парила в полуметре от пола, продвигаясь по комнате, то теперь она рывком отпрянула к шкафу, выходя за границу света. Воронцов почти мгновенно потерял ее из виду, но по-прежнему испытывал давящий на него ужас. А потом все разом исчезло, и Константин понял, что незваный гость свалил. Теперь пришелец из другого мира понимал, почему в этот город не вернулись люди… В этом городе слишком много жизни. Ни о каком сне больше и речи не шло. Закрыть глаза? Расслабиться? Да вы, б…, шутите? Тут вопрос — как бы заикой не сделаться. Мужчина трясущейся рукой вытащил из ранца початую бутылку вина и прямо из горла выпил половину, потом охлопал себя по карманам в поисках сигарет, но ничего, кроме пары патронов не обнаружил. Как же сейчас хотелось закурить. Он сделал еще пару глотков, успокаиваясь. Если бы его спросили, что самое страшное в его жизни, день назад он бы ответил — несправедливый приговор, пять часов назад — что бродить по мертвому дворцу голышом. Сейчас он знал четко — черная тень. И почему-то ему казалось, что ужас — это не единственное оружие существа. Что ж, если выспаться не выйдет, тогда нужно заняться тем, чтобы повысить свои шансы на выживание. Разложив на столе инструменты, и не заботясь о пыльном сукне, он принялся раскладывать на листы бумаги, извлекаемые из котелков части оружия. Через три с половиной часа из двух револьверов удалось собрать один. Он выглядел довольно хорошо, во всяком случае, по сравнению с тем состоянием, в котором был найден. Ствол вылизан, насколько это возможно, барабан откидывался без особого труда, курок ходил гораздо легче и без скрипа, спусковой крючок был не особо тугим. Выдохнув, Воронцов покосился на дверь, за это время он еще дважды ощущал присутствие тени, та же она или другая, неясно, но к нему заглядывали. В какой-то момент он успокоился, исчез панический страх — его не видят, и не слышат, ощущают присутствие, но найти не могут. Эти выводы вернули мужчине спокойствие, он даже улыбнулся, когда тень в очередной раз явилась в его комнату. И это невинное действие едва его не убило, тень мгновенно сделала стойку, словно почуяла изменившийся эмоциональный фон, она обнаружила существо, у которого есть то, что ей незнакомо. Страх мгновенно вернулся к Константину, его беспечность и расслабленность исчезли, сердце снова забухало, по спине побежали мурашки. «Дементор» так Константин решил называть своих жутких соседей, еще с несколько секунд смотрел в его сторону, видимо, пытаясь найти незнакомые эмоции, но убедившись, что от них и следа не осталось, и маяк погас, развернулся и выплыл в коридор. Воронцов выдохнул воздух из легких, страх снова ушел, но теперь он точно знал, что лучше тварь бояться, не нужно считать себя самым умным. К утру и винтовка превратилась во вполне боевое оружие. Что она, что револьвер были пятизарядными. Осмотрев каждый из найденных патронов, Константин три забраковал. Хорошо бы отстрелять хотя бы по десятку, чтобы понять процент осечек, но у него просто не было такого количества патронов: к винтовке — чуть больше тридцати, к револьверу — одиннадцать. Отодвинув занавеску, Воронцов посмотрел на светлеющее небо, непроглядная тьма отступала, небо начало светлеть и по нему ползли легкие белые облака. Накануне оно было затянуто плотными дождевыми облаками, но ветер угнал тучи, и хрен знает, куда он их угнал, компаса у Константина не было. Как сориентироваться по сторонам света — без понятия, нужна хотя бы примерная привязка к местности. Теперь в голубом небе скользили белые облака, а над мертвым городом поднималось обычное солнце. Его появлению Воронцов радовался особенно сильно, темнота теперь пугала его, и восходящее светило говорило, что пока он в безопасности, во всяком случае, от «дементоров». Подхватив ранец, он закинул его себе за спину, к карабину прикрепил трехгранный длинный штык, сейчас он дарил мужчине гораздо больше уверенности, чем впопыхах восстановленная винтовка с патронами, которым черте сколько лет. Открыв дверь, Константин несколько секунд стоял на пороге, прислушиваясь к мертвой тишине казармы, и только урчание живота нарушала покой покинутого десятки лет назад здания. Выглянул в коридор, словно переходя дорогу, сначала посмотрел направо, затем налево. Не обнаружив ничего подозрительного, попаданец поневоле решил, что пора сваливать из этого города. Поскольку ему было плевать, в какую сторону идти, все равно ведь без понятия, что вокруг творится, Константин вышел на плац и ради интереса заглянул в княжеский гараж, который находился чуть в стороне. Два бокса были пустыми. В третьем стояла машина, вот только она напоминала больше транспорт тридцатых годов, чем коляски начала века. Это был белый лимузин с длинным капотом, как у роллс-ройса. Воронцов не особо интересовался историческим транспортом, но на паре автошоу, где энтузиасты показывали восстановленные раритеты, был. Пожалуй, эта машина напоминала один из первых советских автомобилей ЗИС101. Теперь эта красота стояла на спущенных шинах, лобовое стекло покрыто грязью, некогда блестящий белый капот весь в ржавчине, погода и время не пощадили. Константин тяжело вздохнул, и, устало махнув рукой, отправился прочь из дворцового комплекса. Идти он решил через задний двор, лезть опять через дворец не было никакого желания, а здесь, на «заднем» дворе, так сказать, не было так много багряной растительности. Да, деревья и кусты тоже подверглись изменению, но здесь было много камня, на территорию которого они не лезли, не было нужды прорубаться через чащу. Четыреста шагов до ограды. Воронцов специально считал. И шагал он под урчание пустого живота, жрать хотелось неимоверно, но он пока не видел ничего съедобного. У него была надежда — река, которую он видел с крыши. Конечно, после всего случившегося, она могла быть такой же пустой и безжизненной, как и город, на котором она стоит, но все же надежду на жирную рыбу Воронцов не терял. Вопрос был только в том, где раздобыть снасти. Последний раз его кормили ужином больше полутора суток назад, и сейчас Константин вспоминал котлету с пюре и компот из сухофруктов, как блюдо из самого дорого ресторана, правда, порция на ужин была сокращена почти вдвое от предыдущей. Так что, вопрос еды сейчас вставал на первый план. Еда — это силы, еда — это энергия, наличие других людей Константина занимало гораздо меньше, чем вопрос, что бы сожрать. Ограда в этом месте сильно пострадала. Кованная трехметровая, украшенная литьем, наверное, в свое время смотрелась очень величественно, но сейчас ржавчина сожрала ее, а дерево, росшее рядом, обычное зеленое дерево, очень напоминающее липу, буквально выдавило секцию, и теперь прутья валялись на брусчатой мостовой. Глядя на эти ржавые железки, Воронцов почему-то почувствовал щемящую тоску по порушенной, утраченной красоте. Воронцов одним прыжком запрыгнул на метровую каменную стеночку, на которой раньше стояла ограда, и прямо по прутьям сбежал на брусчатку. Все мостовые столицы были из плотно пригнанной брусчатки, но как бы не старались строители, между щелей росла трава. Видимо, бывший детектив угадал, и время года — конец весны, поскольку трава не вымахала по колено, а была всего по щиколотку. Воронцов направился через дорогу и площадь. Здесь было множество различных лотков, которые быстро собирались и разбирались торговцами на ночь и увозились на транспорте. Видимо, катастрофа произошла в самый разгар торговли, костей тут хватало. Фанерные ларьки и товар сгнили, но кучами по-прежнему лежали там, где их поставили утром. Над головой кто-то мерзко проорал, и Константин, стягивая винтовку с плеча, задрал башку вверх. Метрах в пятидесяти над ним кружила вполне себе немаленькая птица, явно не ворона, гораздо крупнее, она изредка взмахивала крыльями, внимательно наблюдая за ним. Конечно, разглядеть ее нормально не получалось. Солнце било сбоку, разгоняя серость, гораздо лучше, чем в пасмурный день, но все, что удалось разглядеть, это мощный клюв, черное с серебристым оперение и довольно крупные лапы. Размах крыла, если он не ошибся в габаритах, около метра, а может, даже и поболее. Но больше всего ему не понравилось, что тварь, стоило ему потянуть с плеча винтовку, резко рванула вверх, унеслась в сторону домов. Она умела соображать, она знала, что такое огнестрельное оружие, и ощущала от него опасность. Пройдя примерно половину, Константин изучил вывески нескольких магазинов, располагавшихся на первых этажах довольно богатых домов. «Лавка купца Озерова», «Гастрономь Ложкина», «Оружейный магазин братьев Силовых». Последний Воронцова заинтересовал особо. К нему он и направился в надежде, увеличить размер боекомплекта, или хотя бы добыть каталог по оружию данной реальности или инструкции по обслуживанию. Ведь он плохо представлял, что может встретить в пути, и вопрос этот надо было прояснить. Мир этот знал пулеметы, ржавые короба с пустыми лентами он нашел возле казарм. И видел даже разбитый, искореженный, перевернутый броневик с крыши дворца, он напоминал тот самый легендарный АМО, с которого Ленин толкал речь перед матросами. Его опрокинула та же сила, что разрушила город. Он почти врос в землю и был весь оплетен лианами. Да и мародеры, наверное, внутри пошарили, так что соваться к нему не имело смысла. Наверняка и артиллерия в этом мире присутствует, может, даже что-то и летающее. Интересно, до танков дошли? Но больше всего у Воронцова было надежды на то, что там он сможет раздобыть снасти, и хоть какую-то приманку. До «Оружейной лавки братьев Силовых» оставалось всего с десяток метров, когда на брусчатку плохо освещенной подворотни с ближайших руин, бывших «Адвокатской конторой Лопухина и Ко» бесшумно спрыгнуло существо размером с пятилетнего пацана. Оно было прямоходящим и стояло на задних лапах, доставая Константину до пояса. Длинный гибкий хвост выписывал за спиной твари петли. Сомнительно, что это существо было когда-то человеком, алые глаза, словно угли, горели в больших узких глазницах. Пасть впечатляющая, наверное, не меньше, чем у ротвейлера, вся унизанная тонкими острыми зубами. Грудная клетка, как и все тело, лысое, но забранное какой-то матовой чешуей. Трехпалые верхние конечности не такие уж и длинные, но когти впечатляли — сантиметров пять, если не больше. Константин тут же вспомнил мертвого мародера во дворце, ведь тот, кто его убил, был трехпалым. Но больше всего бывшего детектива беспокоило то, что вокруг непонятной тварины клочьями летали кусочки черноты, словно не слишком плотный туман, который то скрывал участок кожи, то открывал. Чертик, как мысленно его окрестил Воронцов, припал на передние лапы, выгнул спину, скрутив хвост в кольцо, и приготовился к прыжку. На человека он смотрел, как на привычную добычу, не было ни страха, ни сомнений. Единственное, что останавливало это существо — винтовка, тварь знала, что это такое, и осторожничала. А если знала, почему решила напасть? Воронцов замер и поудобнее перехватил карабин, который нес в руках. Он имел весьма посредственное представление о штыковом бое. Да и кто в начале второй четверти двадцать первого века, представляет себе штыковой бой? Энтузиасты историки, любители старины, реконструкторы? Ни тем, ни другим, бывший частный детектив не был, поэтому изготовился к обороне, как мог, выставил вперед левую ногу, слегка согнул ее в колене. Карабин со штыком теперь был между ним и «чертиком», прыгнет, и штык пойдет вверх, броситься в ноги, и можно будет встретить атаку. Человек — существо мягкое, чтобы пробить его трехгранной острой железкой, не нужно прилагать особых усилий, а вот эта тварь в матовой черной чешуе, неизвестная переменная, может, возьмет его штык, а может, и нет. На худой конец, можно и стрельнуть, штык выстрелу не помеха, вот только стрелять Воронцов опасался, поскольку это могло привлечь других алчущих его крови. Одиночный выстрел в мертвом городе разлетится по окрестностям на многие километры. Окруженная тьмой тварь атаковала стремительно и почти провела Константина. Она продемонстрировала рывок в ноги, и когда он опустил оружие для защиты, резко прыгнула вверх, целя распахнутой пастью, полной зубов и клыков в горло. При этом она нанесла удар свернутым в кольцо метровым хвостом, тот почти угодил в грудь, заставив бывшего детектива отшатнуться. Чертик был быстр, так быстр, что Воронцов сто пудово был бы убит, если бы он, избегая удара хвоста, не опрокинулся на спину, и, уже сидя на заднице, не вскинул карабин вверх, чтобы хоть как-то отгородится от агрессивной твари. Штык, не без труда преодолевая сопротивление чешуи, с противным хрустом вошел в не слишком широкую грудь атаковавшего его местного мутанта, и буквально перекинул его через свою голову, масса у того была приличная — не меньше сорока кило, чертик умудрился ухватиться обоими трехпалыми руками за ствол винтовки и вырвал оружие из рук неопытного бойца, да Константин и не пытался удержать его. Он судорожно зашарил на поясе, ища рукоять револьвера, при этом стараясь обернуться. За спиной послышался грохот упавшего тела, а через секунду по брусчатке стукнул деревянный приклад винтовки. Воронцов, наконец, вытащил ствол из кобуры и посмотрел на своего врага, тот лежал в двух шагах, уставившись на человека, который судорожно пытался взвести курок. Рубиновое пламя в багровых узких глазах твари начало медленно гаснуть, короткий всхлип или даже скорее скулеж, и тварь, дернувшись, сдохла. Вскочив и пытаясь унять предательскую дрожь в коленях, Константин подбежал к мертвому мутанту, ярость и страх буквально выплескивались наружу. — Сукаааа, — заорал он на весь мертвый город и пробил с ноги по морде твари, потом еще раз и еще. Эхо его вопля металось по руинам, отражаясь от стен мертвых домов, а он все бил и бил. — Сука, — прошептал Воронцов в последний раз, прогоняя свой страх, и только сейчас почувствовал себя живым, почувствовал себя победителем. Наконец, остыв от схватки, он снова включил голову и, сжимая в руке револьвер, заозирался, надеясь, что тот, кто его услышал, не явится глянуть, что за редкостный мудак орет на весь центр. Но все было тихо. Сунув ствол в кобуру, Константин поднял карабин и рывком вытащил торчащий из груди мертвого мутанта штык. Что произошло дальше, он так и не понял. Мертвое тело окуталось странным черным туманом, его стало гораздо больше, и он стал плотнее, он не рассеялся, как ожидал Воронцов, наоборот, тьма начала концентрироваться в районе брюха, становясь все плотнее и плотнее, пока, наконец, не собрался в небольшой черный шарик, размером со стеклянный из детства, сокровище любого мальчишки, выросшего в СССР. Никто не знал, откуда берутся эти шарики у пацанов, чаще всего их находили возле железной дороги. Вот и сейчас произошло что-то странное, темный шарик наконец-то уплотнился по максимуму и просто упал на брусчатку, залитую кровью мутанта. Константин присел и с минуту смотрел на него, потом взял в руки. Тот был плотным, как и тот стеклянный, из детства, и размеры подходящие, вот только намного легче, и слегка светился. — Дают, бери, — пробормотал Воронцов себе под нос и сунул его в карман. Бросив взгляд на мертвого мутанта, Воронцов прикидывал, можно ли его сожрать, но потом решил, что хоть желудок и пустой, но есть подобную тварь небезопасно для здоровья. Крысы, собаки, в конце концов, обычный кот, он бы без сомнения пустил все это в дело и набил бы желудок, но жрать непонятного мутанта, окутанного тьмой, просто неблагоразумно. Да и попахивало от трупа странно, чем-то вроде кислятины. Воронцов присел рядом и, обмакнув пальцы в черную густую кровь, поднес к носу. Да, кровь пахла чем-то кислым. Поудобнее перехватив винтовку, которая его здорово выручила, он решил придерживаться прежнего плана и порыбачить, если в оружейной лавке найдутся снасти. Хотя уверенности в этом не было, наличие мародеров говорило о том, что они обязательно туда заглянут, вряд ли они ограничились разграблением разрушенного княжеского дворца. Ну почему на него напало именно это, а не обычная дикая собака? От знакомого охотника он слышал, что дикие собаки вполне себе съедобны, и если потушить их, то похожи на суховатую говядину. Но как говориться, сожалеть о случившемся — это попросту тратить время. «Оружейная лавка братьев Силовых» сильно пострадала — два верхних этажа были разрушены, стена фасада обвалилась, и чтобы пробиться ко входу, понадобился бы бульдозер, разобрать в одиночку завал из камней, размером со взрослого человека, было нереально. Константин даже и пытаться не стал. Он обошел магазин по кругу. С черного хода ситуация оказалась примерно такой же, там просто обвалилась часть здания, но попасть внутрь нужно было обязательно. Если нельзя попасть через дверь, то наверняка можно через верх, ведь сто процентов из магазина на второй этаж вела лестница, и если она не пострадала, то ничто не помешает ему попасть внутрь. Приняв решение, бывший детектив, обмотав руки кусками простыни и дав себе зарок обзавестись нормальными перчатками, полез по завалу вверх. Не сказать, что восхождение на пятиметровую высоту было сложным, просто слишком много всегонавалено. Эта часть города пострадала гораздо сильнее — обломки мебели, битые стекла, какие-то деревяшки с гвоздями, и много камня, который норовил выскочить из-под ног. В какой-то момент завал зашатался и слегка просел, но Константин к этому моменту успел добраться до куска устоявшей фасадной стены и уцепился за лозу дикого винограда, который пророс сквозь завал. — Твою мать, — прошипел он, когда вполне себе надежный кусок стены у него под ногами просел на полметра, заставив болтаться в воздухе, держась одной рукой за прочный стебель растения. Больше всего бывший частный детектив боялся покалечиться, сломает ноги, и все, из города ему не выйти, или чертик найдет, или что-то другое, при таком раскладе будет лучше приставить себе револьвер к виску.
Когда камни прекратили шататься и скатываться вниз, Воронцов перебрался внутрь. Что ж сказать, разруха была феноменальной, тут, похоже, тоже располагался выставочный зал, поскольку на полу, который вполне себе уцелел, валялись разбитые стеллажи, на которых сохранились ржавые куски железа, ранее бывшие ружьями и винтовками. Магазин, был богатым, только этот зал почти двадцать пять квадратов. Но самое главное — под гнилым упавшим здоровенным шкафом обнаружилась вполне себе целая лестница, которая, благодаря импровизированной крышке, не особо и пострадала. Вот только, чтобы сдвинуть хоть и трухлявый, но разбухший от воды шкаф, пришлось постараться. Воронцов запалил «магическую» лампу и, аккуратно ступая по деревянным ступеням, начал спускаться вниз. В принципе, все прошло неплохо, лестница поскрипывала, но держала, трухлявой оказалась только одна доска, которая с треском сломалась, когда приняла его вес, но это не страшно — она была последней. Воронцов быстро шагнул вперед и оказался на вполне себе крепком деревянном полу. Если бы не лампа, темнота торгового зала была бы полной. Константин поднял ее над головой, чтобы свет выхватил, как можно больше пространства. Там, где был главный вход, на полу осколки стекла — все, что осталось от витрины. Завал такой же капитальный, даже малейших щелей нет, через которые мог бы пробиваться солнечный свет. Со стороны заднего хода тоже завал, но торговый зал он не затронул за небольшим исключением — треснули доски межкомнатного перекрытия и перекосило дверь, за которой, скорее всего, были складские помещения. Все остальное в зале было вполне цело, вот только плесень на стенах, пожирающая дерево, и лужи говорили о том, что пол второго этажа не является надежной защитой от непогоды. Теперь настало время обследовать магазин. Осторожно ступая по поскрипывающим половицам, он медленно двинулся по торговому залу. Что ж, его расчет оправдался. Константин, улыбаясь сам себе, разглядывал обнаруженное. Здесь торговали не только оружием, но и всякой походной утварью. Нашлась тут и тренога под здоровый котелок, и сам котелок литра на три. В стенном шкафу мотки толстой лески с крючками, блеснами и грузилами. А вот удилищ никаких не было, три бамбуковых удочки, поломанными, валялись на полу и были к работе совершенно непригодны. Сейчас невольный попаданец с тоской вспоминал великолепный финский спиннинг, который остался в кладовке небольшого дачного домика. Но выбирать было не из чего, так что он вытащил приличную катушку лески и все необходимое для рыбалки и сложил на витрину с кассой. Теперь настало время уделить внимание оружейной части магазина. Некоторые стенды были пусты, но с пяток винтовок и ружей он обнаружил в пирамидах, запертых на ключ. Продавали тут и револьверы, и даже имелся пистолет, напоминающий легендарный Маузер из кино про Октябрьскую революцию. Все они лежали на витрине под грязным пыльным стеклом и выглядели просто отлично. Может, зря накануне он весь день бродил по княжескому дворцу, и надо было просто прийти сюда? Но, с другой стороны, напади на него чертик накануне, мог бы и не отбиться железякой, да и с кортиком не факт, что справился бы. Патроны нашлись под прилавком, несколько жестяных ящиков, в которых в промасленной бумаге лежали совершенно целые пачки патронов, винтовочные по пятнадцать штук, револьверные по двадцать. Выглядели они гораздо лучше, чем те, что Воронцов собрал по трупам во дворце. Поэтому старые он просто выкинул, а новые снарядил, и набил их в ранец, много не вышло, без ущерба для веса пришлось ограничиться пятнадцатью пачками винтовочных и пятью револьверными. Теперь настало время разобраться с вооружением. Револьвер, с которым он возился полночи, приводя в порядок, Воронцов оставил на витрине. Как ни жалко затраченных усилий, но он проигрывал тому, что он присмотрел в магазине. Новенький, с длинным стволом, почти сто семьдесят миллиметров против ста десяти у прежнего. И кобура под него нашлась, открытая, как у ковбоев, а не как для Нагана с клапаном. А чтобы не потерять, рукоять удерживал ремешок. Быстро смазал и почистил, тот работал, как часы. Константин слегка отжал курок и резко крутанул барабан, как в фильмах про ковбоев, и барабан обернулся сразу оборотов на десять-пятнадцать с тихими щелчками, да, это была музыка. Теперь настала очередь «маузера». Хотелось иметь нечто более весомое. Патрон у него был серьезный, даже очень — 7.70х30, чуть меньше стандартного автоматного. Отдача наверняка мощная, но и останавливающая сила хорошая. Взяв в руки пистолет, Воронцов вскинул, прицелился, фактически это карабин, пощелкал курком в холостую. Все же это был не совсем маузер, рукоять его была гораздо удобней, как у кольта 1911, деревянная, с резиновыми накладками, но до магазинной системы самого кольта тут либо еще не дошли, либо подобного не было в продаже. Во дворце среди ржавых железок, которых много валялось рядом с трупами, Воронцов тоже ничего такого не видел. Имелась к нему и кобура-приклад, только не деревянная, как к маузеру, а из плотной черной лакированной кожи. Жесткая, но не такая тяжелая. Сделан он был в Латинянском Союзе и назывался «Imperator», весил чуть меньше полутора кило. В инструкции обнаружилось и ТТХ — мощный пистолет с дальностью стрельбы почти в две сотни метров, фактически карабин, восьмиразрядный магазин, заряжение как у маузера с помощью обоймы. Боеприпасов к нему не так много — всего три пачки по шестнадцать патронов в каждой, значит, четыре полных обоймы, немало. — Берем, — вслух произнес Константин и, снарядив пистолет, убрал его в кобуру-приклад, повесив ту на левую сторону. Вышло неудобно, слишком здоровый ствол. Если бежать, то будет бить по бедру. Понятно, что это оружие не для скоротечного боя, его быстро не достать, к стрельбе не изготовить, фокус с секундным вытаскиванием тут не прокатит, это ведь фактически карабин. Воронцов озадаченно уселся на табурет. С одной стороны ствол классный, с другой — ну и на хрен он нужен такой? Использовать его вместо винтовки. Допустим, дистанция до ста метров для него с примкнутым прикладом не проблема, можно таскать на плече, но вот сегодня очень выручил штык, когда нельзя было стрелять. Вес — почти два килограмма с кобурой и патронами. Конечно, легче обычного карабина и в помещении удобней с ним заходить, но как его таскать? Наконец, решение было принято, пистолет вместе с боеприпасом отправился в ранец, пригодится — хорошо, нет, продаст, когда людей найдет. В кассе, в которую он из любопытства заглянул, помимо ассигнаций нашлись «золотые червонцы», семь монет добавились к уже имеющимся. Теперь, если подсчеты его не обманывали, у него 22 золотых. С полчаса Воронцов слонялся по магазину. Помимо кортика, который отправился в рюкзак, он обзавелся серьезным охотничьим ножом, которым гораздо удобнейразделывать мясо, ну или убивать, Константин никогда не стрелял по людям, а нож это вообще очень личное. С ублюдками, благодаря которым, он попал в этот замечательный мир. вообще состояние аффекта вышло. О людях пока что рано, ему и мутантов хватит за глаза. Кортик все же больше декоративное оружие, парадное, наградное, хотя пырнуть им можно, как самым обычным ножом. Он бы его, наверное, оставил в магазине, но что-то подсказывало, что штука эта очень дорогая. А еще Константин обзавелся прочной кожаной курткой, которая была заперта в одном из шкафов. Вероятнее всего она принадлежала водителю, поскольку рядом обнаружились защитные очки, которые Воронцов тоже прихватил. Шинель — штука хорошая, но она была слишком теплой, а солнышко, несмотря на ранее утро и странную серость, которая в его лучах сильно сдала позиции, припекало уже очень неплохо. Примерно к десяти утра, Константин Воронцов, попаданец по принуждению, чудом выживший в результате эксперимента безымянного академика, едва не доведенный до сердечного приступа «дементором», не загрызенный зараженным непонятной тьмой мутантом, выбрался на второй этаж «Оружейной лавки братьев Силовых». Отсюда до реки километра полтора. Жрать хотелось просто неимоверно. Вода, которой он старался наполнить желудок, уже не спасала, так что, рыбалка — единственный шанс нормально набить брюхо. Сделав пару глотков, Воронцов полез вниз по завалу. Возвращаться в лавку Силовых, он не собирался, так что, тащил с собой все полезное — и треногу, и котел, не в ладошках же рыбу варить. Вот только вареная рыба — не панацея, быстро испортится, лучше бы как-нибудь подкоптить. Константин по молодости увлекался разными походами, и компания была легкая на подъем, поэтому особых проблем с горячим копчением рыбы он не видел. Вот только рыбка не портилась, ну, от силы сутки, может, чуть дольше. А ведь неизвестно, сколько ему придется выбираться до людей. Хотя, покинув город, он рассчитывал на зверье или птиц. Если дичь будет, то без еды он не останется. Главное — выбраться отсюда. Спуститься с завала оказалось гораздо легче, чем карабкаться. Правда, в конце не повезло. — Твою мать, — только и успел сказать Константин, когда камень, на который он поставил ногу, поехал вниз. Лишившись опоры, он приземлился на задницу, и больно приложился копчиком о какую-то деревяшку. Хорошо, дальше не поехал, а то бы всю жопу себе содрал, и крепкие штаны бы не помогли. Поднявшись на ноги, он фактически спрыгнул на твердую землю, и потер ушибленный копчик. Внимательно оглядел небольшой внутренний двор, который раньше, наверное, был вполне ухоженным. Хорошо зарабатывали братья, если могли себе позволить иметь лавку в центре столицы, и еще две сотки земли за ней. Теперь все это заросло обычными зелеными кустами и какими-то не слишком высокими деревьями. Не обнаружив поблизости ничего опасного, Воронцов пошел обратно на центральную площадь Новограда. Труп чертенка валялся на прежнем месте, вот только на нем сидели парочка птиц, напоминающих очень крупных воронов, которые терзали мертвого мутанта. Стоило ему появиться на открытом месте, они оставили добычу и уставились на него совершенно обыкновенными, не алыми глазами, словно решая, свалить, или не обращать на человека внимания. Константин решил не мешать, тварям питаться, и обошел их по широкой дуге. Город был не таким мертвым, как ему казалось. Вот на руинах дома угнездилась какая-то птица, гораздо крупнее тех, что терзали труп чертенка. Стоило ему отойти шагов на сто, как она поднялась вверх и спикировала на мертвую тушу, прогоняя более мелких ворон. Клюв у нее был мощный. Воронцов несколько секунд стоял, наблюдая, как она выдирает куски граммов по сто-сто пятьдесят каждый, и глотает одним махом. На секунду ему даже захотелось вскинуть винтовку и завалить ее, вроде обычная птица, вполне себе съедобная, это ведь проще, чем возиться с рыбалкой. Он даже вскинул винтовку. Но нежелание шуметь перевесило, черт его знает, кто может явиться на выстрел. И словно подтверждая его мысли, на стервятника прыгнуло что-то очень быстрое и четверолапое, напоминающее очень большого кота. Наверное, тот бы не уступил в размерах рыси. Вот только птица оказалась еще быстрее, «кот» еще находился в прыжке, а птиц, резко махнув крыльями, взлетел метра на четыре, причем оставлять добычу он не собирался, и спикировал на приземлившегося на брусчатку агрессора. Досматривать, чем закончится разборка, бывший детектив не стал, урчащий желудок подгонял его. Развернувшись, Воронцов, не выпуская винтовку из рук, отправился по широкой центральной улице, в сторону реки. Внимательно глядя по сторонам, Константин шел посредине улицы, держась подальше от тесно стоящих домов. Здесь разрушений было гораздо меньше, видимо, ударная волна, опрокинув строения рядом с дворцом, пошла на убыль. Правда, город все равно сильно пострадал, а время с погодой внесли свою лепту, добивая остатки былого величия. Улица, которая вела к реке, была широкой, метров двадцать пять. Для города начала прошлого века, это очень даже хорошо. Тротуары тоже имелись, как и дождевые стоки на обочине. Вообще, город выглядел продуманным, в отличие от большинства городов и поселков его старой родины. Там дорогу прокладывали, как телега ехала, да и большинство древних городов построены по этому же принципу. Здесь не так. То, что ему удалось разглядеть с крыши дворца, говорило о ином подходе. Кривых тупичков на глаза в центре вообще не попадалось, улицы расходились от площади как спицы, а дальше начинались радиальные круги. Интересная правильная архитектура. Дома в основном в два три этажа. И это были настоящие дворцы. Правда, смещаясь к реке, Воронцов наблюдал увеличение различных лавок и магазинов. Интересно было бы глянуть на местные торговые ряды. Но больше всего его интересовал и напрягал шарик, который он поднял с трупа чертика, это отдавало самой настоящей мистикой. Хотя, что значит мистика? Ночью к нему в комнату трижды заглядывал «дементор», сомнительно, что пока этот мир был полон жизни, здесь водились подобные твари. За все время, что он провел в «Лавке братьев Силовых», он не нашел ничего такого, что свидетельствовало об их существовании, а ведь наверняка в оружейном магазине должны были быть материалы по охоте на таких тварей. Ну, это, конечно, если не учитывать, что они могли располагаться на двух разрушенных этажах. Напевая себе под нос старую песню про Щорса, Константин неторопливо топал к реке и внимательно изучал руины в поисках неприятностей. Теперь Воронцов точно знал — город не безопасен, и он такая же добыча, но он вооружен. Жаль, что братья не шили подмышечные кобуры, похоже, этот мир еще не дошел до подобного новаторства, но в небольшой мастерской, которую завалило лишь частично, он добыл все, что нужно, много кусков кожи, которая совсем не пострадала, толстые иглы и нитки, заклепки, шило, и много чего полезного, будет, чем занять руки вечером. Конечно, ему не добиться идеального изделия на продажу, но и не нужно, надо сделать, так, чтобы у него была возможность таскать «Императора» подмышкой, револьвер с длинным стволом на это не годился, хотя и «маузер» тоже плохо на это подходил, тут бы что-то вроде Кольта или ТТ найти. Помимо того, что хотелось жрать, очень давила на мозги нехватка никотина, курить — вот чего хотелось Константину. В оружейном он нашел папиросы, но они давно превратились в труху, даже запах табака выветрился, поэтому надпись — «Табачная лавка» на радиальной улице не могла не привлечь его внимания. Полцарства, полцарства за «Приму». Нет, лучше позаботиться о трубке, поскольку крутить самокрутки, Воронцов хоть и умел, но не любил. Лавка выглядела совершенно целой, во всяком случае, оба этажа не лежали в руинах. Дверь заперта, витрина выставочного зала была грязной, разглядеть, что внутри, нереально, но, в отличие от многих других окон, не валялась осколками на брусчатке. Целостность объекта наводили на мысль, что, возможно, вопрос с куревом будет решен в положительную сторону. А рыба может десять минут подождать, никуда она не денется. Дом был не слишком большим, скорее вытянутым вглубь, весь фасад шириной всего метров шесть и фактически упирался в дом слева. С правой стороны проезд, в который могла втиснуться телега. Бить витрину или выламывать дверь, шумя «на всю Ивановскую», не было никакого желания. — Не выходит в лоб, пойдем с тыла, — прокомментировал Константин и отправился в обход дома. Не прогадал. Забор, который огораживал крохотный задний двор, некогда сделанный из крепких толстых досок, теперь выглядел жалко. В нескольких местах он устоял, но сильно накренился, вот-вот завалится под весом дикого винограда и вьюна, который уже успел расправиться и с другими его секциями. Переступив через преграду, Воронцов окончательно его доломал. Расчет на черный ход оправдался, вот только была проблема — дверь необходимо откопать, уж больно много травы и земли нанесло за годы, что ей не пользовались. Оглядевшись, Константин обнаружил рядом с трухлявой поленницей не менее трухлявую колоду, в которую был загнан ржавый топор. — Раззудись, плечо! Размахнись, рука! Ты пахни в лицо, Ветер с полудня! — продекламировал Воронцов первые строки стихотворения Алексея Кольцова и принялся за дело. С расчисткой он справился минут за пять. Дверь была плотно закрыта, но не заперта. Загнав в щель лезвие топора, он поднажал и с трудом, но распахнул ее наполовину. Мерзко скрипнули давно не смазанные петли. Он с минуту еще стоял снаружи, прислушиваясь к пустому дому, потом огляделся, выискивая опасность за спиной, и только после этого полез внутрь. Протиснувшись в щель, Константин очутился в маленькой комнатке. Под ногой на полу что-то звякнуло, а потом и хрустнуло, пришлось лезть в подсумок. Хотя это для него подсумок, так-то это обычная патронная сумка, он вместо одной положенной нацепил на ремень аж целых две, с левой стороны. Без подвесной было очень плохо, и первым делом, если он найдет нормального мастера, заказать ему именно этот элемент экипировки. Вообще у Константина, как и у любого попаданца-прогрессора, было множество идей, которыми он хотел обогатить этот несчастный мир. Ядерную бомбу ему не сделать, смартфон тоже, порох и так есть, а значит, можно будет подкинуть местным идеи по простейшим вещам, которые не требуют слишком развитых технологий. Достав из патронной сумки спички и огарок, который он нашел в оружейном магазине, видимо перебои со светом были и тут всем хорошо знакомы, он быстро запалил свечу и огляделся. Что ж труп имелся, это был скелет какого-то животного, возможно, кота. Дверь изнутри была вся исцарапана, похоже, животное, очутившись в западне, пыталось вырваться наружу, но не сумело. На его ребра и наступил Воронцов в темноте. — Барсик, лежать, — тихо скомандовал скелету бывший детектив, черный юмор всегда был ему близок, поэтому он не видел смысла молчать. Рядом со скелетом на полу лежала старая керосинка, она разбилась при падении. Вемкости не было горючего, так что, бесполезный предмет, а если бы и было, давно бы выдохлась. Прекратив изучать пол, Воронцов поднял свечу повыше, и тут же увидел небольшую дверь. Судя по направлению, она вела в лавку. Вторая дверь обнаружилась по левую руку, и Константин готов был дернуть зуб, что она ведет в подпол, где наверняка склад. Рядом с ней была лестница на второй этаж, там, скорее всего, жил владелец. Склад — это хорошо, но Воронцову промышленные объемы не нужны и торгового зала хватит. А если нет, тогда можно будет заглянуть и в сокровищницу.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!