– Умоляю вас, господин Криан! Позвольте помочь ему! А в благодарность… – она поспешно стянула с себя золотое кольцо с крупным рубином, – я подарю вам это! Она подхватилась с кровати и вложила перстень в гигантскую ладонь стражника. Тот застыл, зачарованно глядя на красный камень. – Берите, господин Криан, прошу! Кольцо не именное, на нем нет никаких гравировок. На него можно купить корабль или дом. Вы когда-нибудь думали о том, что можете стать кем-то большим, чем простой стражник? Она чувствовала, как он колеблется, и усилила напор. – Позвольте только его осмотреть! Никто об этом не узнает! Если мужчина и пытался сопротивляться соблазну, то проиграл. Он зажал кольцо в кулак и свободной рукой махнул графине, призывая следовать за собой. На редкость безответственный страж: отвернулся от нее и пошел дальше по коридору. Хотя что она, безоружная слабая женщина, могла сделать такому гиганту? Брен взяла в руки светильник и пошла следом. Глава 36 – Боюсь, вам не понравится в его камере, – неуверенно протянул нерадивый тюремщик, отпирая засов. Графиня не успела поинтересоваться почему, как сама все поняла: в нос ударил тяжелый запах испражнений. В первый миг она отшатнулась, но, взяв себя в руки, вошла внутрь. Сердце разбивало грудь изнутри. А что, если он уже мертв?.. Внутри ее обоняние ждала еще более разнообразная гамма: вонь старого пота и очень резкий металлический запах крови… И все же, когда она услышала стон в углу, перестала это замечать, направив все внимание на него. Она готова была закричать. Если бы не волосы и борода красивого светлого оттенка, она ни за что не узнала бы его. На лице буквально не осталось живого места. Кровоподтеки черного цвета. Один глаз настолько заплывший, что не понять: есть он или просто выбит. В отличие от ее камеры, здесь не было ничего, кроме тонкой соломенной подстилки. Она поставила светильник на пол и, помня о том, что рядом находятся лишние уши, негромко позвала: – Лиогерд? – Вы его знаете, ваша светлость? – удивился стражник. – Да, я покупала у этого торговца ткани для штор, – не стала вдаваться в подробности графиня. Заключенный открыл единственный целый глаз, но оставался будто в забытьи. – Лиогерд, вы слышите меня? – несмотря на присутствие тюремщика, она не удержалась и погладила его по грязным спутанным волосам. – Брен… – простонал он. – Ш-ш-ш, – графиня надеялась, что даже в таком состоянии тот сообразит, что говорить ничего нельзя. – Господин Лиогерд, я осмотрю вашу руку, – она попыталась взять его за предплечье, но он в испуге прижал культю к груди. Женщина снова, как маленького, погладила его по голове, тогда он будто постепенно начал приходить в себя. Внимательно вглядываясь в его лицо, она все же настойчиво отняла его руку от груди. На этот раз он позволил ей это сделать. Сердце графини больно сжалось от того, что она увидела в его взгляде: безграничное доверие. Но что она может сделать, когда ни демона не смыслит в лекарстве? И все же промыть и перевязать рану она могла. – Господин Криан, нет ли у вас в запасе бутылки какого-нибудь крепкого хмельного напитка? Она видела, как тот смутился. – Нужно промыть рану, прошу вас! – Хорошо, я сейчас, – пробормотал он. – Еще таз и чистую воду, пожалуйста! Тюремщик кивнул и закрыл дверь. От звука запираемого засова по спине побежали мурашки. Оставшись с ним наедине, она не смогла сдержать слез. Он протянул здоровую руку и смахнул капли, рука заметно дрожала. – Ты снова плачешь из-за меня… – Лиогерд… – Ророх. Назови меня по имени. Пожалуйста, мне так нужно услышать это от тебя. Она закивала и всхлипнула, прижимая его здоровую руку к своему лицу. – Ророх… любимый… Она увидела, как по его щеке из единственного открытого глаза катится одинокая крупная слеза. Вокруг было отвратительно, но все переставало существовать, когда она видела его. Даже в таком состоянии: избитого и покалеченного, дурно пахнущего. Она подалась вперед и аккуратно, почти неосязаемым прикосновением тронула его разбитые губы своими. Он притянул ее к себе и прижал крепче. Тонкие корочки на ранах, которые только начали затягиваться, были сорваны, прямо ей в рот потекла кровь. Должно быть, поцелуй приносил ему невыносимые страдания, и все же он касался ее требовательно, как тогда, в последнюю встречу. – Брен… Что ты здесь делаешь? – наконец оторвался он. – Граф мертв. Долго рассказывать. Но пока лекарь не подтвердит, что я не причастна к его смерти, меня держат здесь. – А ты не причастна? – У него не выдержало сердце. Наверное, именно я в этом и виновата, но… – Не вини себя, родная… Ей показалось, что он снова стал уходить в себя. – Ророх! – позвала она тихо. Он распахнул глаз и будто очнулся. – Брен, они до сих пор не знают наверняка, иначе нас бы уже казнили. Но я боюсь, что за моим человеком могли следить. Послушай, я не в праве тебя об этом просить, но… Ты должна отправиться в княжество! Если Огер не добрался в Вольмиру, все было напрасно! – У меня есть идея получше, – прошептала она, но подробнее рассказать не успела. Они услышали звук шагов. Спустя миг дверь распахнулась. Глава 37 – Вот, – он протянул ей кувшин и флягу. – В кувшине вода. – Спасибо, – Брен посмотрела в глаза охраннику. Тот явно сочувствовал покалеченному. Она видела это по его взгляду. Она размотала тряпку, в которую была обернута рука, и, собрав всю волю в кулак, аккуратно отняла ткань от раны. От увиденного стало мутить, и все же она нашла в себе силы промыть рану. Сначала чистой водой. А когда раскрыла флягу, чтобы повторить обработку, Ророх отобрал сосуд и припал к нему губами, делая несколько крупных глотков. – Это для того, чтобы рука не загноилась! – возмутилась женщина. – Внутрь нужнее, – покачал головой, отпив еще немного. Через полщепки мужчина немного расслабился. – Теперь – рука, – отдал он флягу, в которой плескалась еще примерно половина. Брен тщательно залила все резко пахнущей какими-то травами жидкостью. Мужчина зашипел и отключился. Графиня беспомощно оглянулась вокруг, пытаясь найти, чем перевязать рану. – Господин Криан, будьте так добры, отвернитесь! – попросила она. Мужчина беспрекословно повиновался ей. Это было так странно. Брен показалось, что он готов выполнить любую ее просьбу. Она оторвала приличный кусок от своего тонкого нижнего платья. – Можете повернуться, – разрешила женщина. – Я могу быть еще чем-то полезен? – Да, – улыбнулась графиня. – Пожалуйста, принесите мой ужин сюда. Страж кивнул и ушел, на этот раз даже не закрыв дверь. Брен аккуратно закрыла культю тканью и завязала: не туго, но крепко. Она нежно погладила его по лицу, приводя в чувство. – Где стражник? – спросил он, как только пришел в себя. – Пошел за нашим ужином. – Ты его что, зачаровала? – попытался пошутить мужчина. – Почти, – серьезно ответила Брен, сосредоточенно промакивая кусочком ткани, смоченной в настойке, раны на его лице. От каждого движения он вздрагивал. Тюремщик вернулся без подноса и сразу предложил: – Я тут подумал… Если ваше сиятельство желает разделить ужин с этим господином, лучше сделать это в вашей камере. Там удобнее и пахнет лучше. Брен снова благодарно на него посмотрела. Стражник покраснел и смущенно отвел взгляд. – Вы сможете встать, господин Лиогерд? – Не уверен, – честно признался тот. Они оба услышали, как тяжело вздохнул охранник и подошел к самой подстилке раненого. Он подал тому свою громадную руку и не только помог встать, но и дойти до камеры графини.