Коренастый офицер с широкой челюстью и маленькими глазками шагнул из дверей темницы. — Какого чёрта тут творится, Барзола?! — расстёгивая на груди пуговицу, спросил комиссар. — Не успел уехать, как вас тут перерезали как овец, — глядя на повозку с убитыми, добавил он. — Между прочим, ты, как никогда, вовремя, увёл с собой половину моего гарнизона, — недовольно огрызнулся капитан. — Будь у меня больше людей, всё сложилось бы по-другому. — Ладно, не быкуй, — обтирая лоб кепкой, сказал Кобылин. — Взяли кого-нибудь? — Одного из мятежников убили, а одного взяли живым, — кивнув на дверь темницы, ответил Барзола. — Показывай! — шагнув вперёд, сказал комиссар. — Милости прошу, — пропуская вперёд Кобылина, произнёс капитан. Комиссар рванул на себя дверь темницы и вошёл внутрь. Перескакивая через две ступеньки, Кобылин сбежал вниз по лестнице. В углу комнаты свисало на цепях подвешенное к потолку обезображенное тело неизвестного человека. С лица замученного до смерти мужчины стекали густые капли крови. — Вы что, обмудки, наделали?! — взволнованно обходя тело, выпалил комиссар. — Вы же убили его! — ошарашенно глядя на обезображенный труп, произнёс Кобылин. Солдаты виновато опустили головы и отступили к стене, пропуская капитана Барзолу. — Не особенно живучим оказался, — засовывая руки в карманы, сказал капитан. — Что?! — словно не слыша Барзолу, переспросил Кобылин. — Кто он такой?! Вы узнали, где прячутся его дружки?! — переводя полубезумный взгляд с солдат на капитана, спросил комиссар. — Мы его взяли на площади. Народ подстрекал, — глядя на раскачивающееся тело, ответил капитан. — Я спрашиваю, что вы узнали? — заглянув в глаза Барзоле, повторил Кобылин. — Он ничего не сказал, — скрестив на груди руки, ответил Барзола. — По крайней мере, по делу, — шмыгнув носом, добавил капитан. — Хрипел что-то про конец света… — Ты что же, сука, наделал? — двинувшись на капитана, зарычал комиссар. — Ничего не узнав, просто забил до смерти?! — Но! Но! Но! — сдвинув брови и покосившись на подчинённых, недовольно протянул капитан. — Выбирай выражения! — Выражения?! Да комендант с тебя кожу обдерёт, если узнает! — ткнув пальцем в мертвеца, сказал Кобылин. Барзола, замявшись и проглотив ком в горле, нервно почесал затылок. — Один из моих людей его опознал, — закряхтев, сказал капитан. — Это Кофи, конюх Массара Годо. — Та-а-ак! — протянул Кобылин. — Уже что-то. И?! Вы послали людей к этому Годо? — Нет, конечно, — возмущённо встрепенулся Барзола. — Массар Годо — уважаемый в городе человек. Если его конюх участвовал в беспорядках, это ещё не повод вламываться в дом к его работодателю. — Не повод, — покачав головой, согласился Кобылин. — Только я вот нутром чую, что этот Годо причастен ко всему этому. — Нужно будет понаблюдать за ним, — пожимая плечами, произнёс капитан. — Короче, слушай сюда, — заговорщически понизив голос, сказал Кобылин. — Коменданту пока ничего не докладывай, он нам бошки повыкручивает за такую службу. Думаю, слежка за Годо ничего не даст. Если он и замешан, то после такой бучи затаится и будет сидеть тише мыши. Я сам проникну в его дом и покопаюсь там, — приподняв бровь и блуждая задумчивым взглядом по тёмному потолку, произнёс Кобылин. — Глядишь, чего-нибудь и нарою. — Хорошо, — ответил капитан, нервно потирая руки. — Приберитесь здесь, — глядя на кровавую лужу, сказал Кобылин. — И эти двое пусть держат язык за зубами, — кивнув на солдат, произнёс комиссар. — За этих не беспокойся, мы с ними такой кровью повязаны, что болтать давно уже отвыкли, — отмахнувшись, ответил капитан. Кивнув, Кобылин хлопнул капитана по плечу и направился к выходу. Глава 9 Стемнело. Натопленная хижина лесника многих сморила в сон. Неслышно войдя в дом, Карим поставил на стол корзину с едой. — Годо хочет тебя видеть, — сказал ассасин, посмотрев на Гаспара. Крестоносец, подбрасывающий поленья в огонь, молча кивнул и захлопнул дверцу печи. — Надо выставить дозор, — потирая сонные глаза, сказал Веласкес. — Я покараулю, — положив ему на плечо руку, сказал монах. — Снаружи сегодня такие запахи по лесу льются. Липа цветёт. — Ммм. Ну хорошо. Ты разбуди, как устанешь, — подбивая под головой солому, сказал испанец и повернулся набок. Взглянув, на спящих товарищей, Гаспар отворил дверь и, пригнувшись, вышел из хижины. Пройдя через лес и приблизившись к ограде усадьбы, крестоносец услышал собачий лай. — Ну чего шумишь? А? Рыжий разбойник! — заговорил с псом Гаспар. Собака, узнав его, завиляла хвостом. Погладив пса, рыцарь пересёк двор и вошёл в дом с чёрного хода. — Гаспар! — взвизгнула Дарима, увидев его в дверях, и бросилась к нему на шею. — Я так переживала. Из рук всё валилось. Правда! Вас так долго не было, — вцепившись в него, залепетала она. — Всё хорошо, Даримушка! — приобняв её, произнёс рыцарь. — Ой, на вас кровь! Вы ранены? — взволнованно коснувшись запёкшегося пятна на рукаве, спросила девушка. — Нет-нет, это не моя, — смутившись, произнёс рыцарь. — Господи! Снимайте вы эту грязь, я сейчас же постираю, — засуетилась она. — А ещё я согрею воды. Примите ванну. Отдохнёте, как человек! Вы, наверное, голодны? Я принесу что-нибудь с кухни… — не унималась Дарима, заглядывая ему в глаза. Гаспар вдруг взял девушку за шею и поцеловал. Дарима на мгновение замерла, словно остолбеневшая, а затем, обхватив Гаспара обеими руками, страстно отозвалась. В гостиной послышался голос Годо. Задохнувшийся от поцелуя Гаспар неохотно оторвался от губ Даримы и, глядя в её одурманенные глаза, погладил мягкие волосы. — Мне нужно поговорить с Годо, — тихо произнёс Гаспар и, слегка сжав её ладонь, шагнул в сторону гостиной. Увидев старика, крестоносец почтительно протянул ему руку. — Здравствуй, Гаспар, — пожав крепкую ладонь крестоносца, поприветствовал его Годо. — Пойдём в мой кабинет. Там потолкуем. В кабинете громко потрескивал камин. Старик подошёл к столу и, вынув из шкатулки свёрток, протянул его Гаспару. — Это карта. На ней пунктиром проложен путь к «Белому дворцу». Копию я отдал тем ребятам, что пошли раньше. Больше таких нет, — глядя на потрескивающие угли в камине, сказал Годо. Гаспар бережно развернул кусок ткани и взглянул на изображённую на ней карту. — Мы выдвинемся сразу, как только поправится Эстебан, — складывая карту, произнёс рыцарь. Старик кивнул головой. — Вижу, лица на тебе нет, Гаспар. Тревожит что-то? — заглядывая будто в самую душу, спросил крестоносца Годо. — Да. Признаюсь, мне нелегко осознавать, что, спасая из неволи одного товарища, мы потеряли другого, — со вздохом ответил крестоносец. — Немного смысла во всём этом оказалось. — Согласен, — тихо произнёс Годо. — Но как ты считаешь, что для воина важнее: умереть в бою или в цепях в сыром и душном подвале? Рыцарь снова вздохнул. — Ничего не напрасно, Гаспар. Смерти никому не избежать. Вопрос только в том, кем мы отсюда уйдём, — задумчиво глядя на алый крест на груди рыцаря, добавил старик. — Должно быть, вы правы, — согласно кивнув, сказал крестоносец. — А меня беспокоит другое, — со вздохом произнёс Годо. — Что же? — настороженно сдвинув брови, спросил Гаспар. — Конюх мой Кофи пропал, — приглаживая на столе стопку бумаг, произнёс старик. — Как ушёл тогда с вами на площадь, так никто его больше не видел. Дома тоже не появлялся. — Да, не к добру это, — мрачно опустив глаза, сказал Гаспар. — Ладно, утро вечера мудренее. Даст Бог, отыщется ещё. А ты ступай спать, Гаспар. Поздно уже.