Этот довод Катерину убедил, и она стала собираться на пляж. На этот раз она надела итальянский леопардовый купальник. «Этот хоть и дольше сохнет, зато не будет просвечивать», — решила Катя. В лифчике благодаря специальным чашечкам грудь ее казалась пышнее, но трусики-стринги не добавили целомудрия ее облику. Сама она такой купальник ни за что бы не купила — Шура отдала. Она всегда легко расставалась с вещами, не задумываясь об их стоимости. Например, если нужно было обновить гардероб — ей надо было только уведомить Славу, что у них закончились деньги, — и все, проблема была решена. К тому же к каждой своей поездке она покупала новый купальный костюм. — Ведь надо же отличать как-то один пляж от другого, — поясняла она. — Все они похожи, хоть в Турции, хоть в Крыму, хоть в Тунисе. И я их различаю по своим купальникам. Этот я надевала в Турции, и у меня уже есть масса фотографий в нем. Поэтому забирай, не выбрасывать же такой чудный наряд! Катерине нечего было возразить подруге, и она с удовольствием приняла купальник в подарок, тем более что на ее стройной фигуре он смотрелся просто великолепно. Еще раз оглядев себя с ног до головы и оставшись довольной, Катя надела свой любимый ситцевый халатик и отправилась на речку. Стрелки на старых настенных часах в большой комнате показывали без четверти одиннадцать. Выйдя во двор, она еще раз хотела позвать с собой дочку, поискала ее взглядом, но, не найдя ни ее, ни тети Сары, вздохнула и открыла калитку. Булька даже не удостоила ее взглядом, лежа в своем излюбленном уголке двора рядом с забором. Дойдя до речки, Катя окунулась, немного поплавала в прохладной воде и устроилась с книжкой на солнышке, не забыв тщательно смазать кожу солнцезащитным кремом. Она взяла с собой ту же книгу, что читала вчера, и, заслонившись от солнца собственной тенью, углубилась в чтение. — А вот и я, — некоторое время спустя нарушил ее уединение Стас. — Ну что, готова? — К чему? — нехотя оторвавшись от книги, спросила Катя. — Как, забыла? Я же тебя в гости звал. — Ты знаешь, — вновь погружаясь в чтение, ответила Катя, — я лучше позагораю. Стас недоуменно посмотрел на нее, но вид у его новой знакомой был настолько независимым, что задавать лишних вопросов ему не захотелось. — Ну хорошо, — нехотя согласился он и стал стягивать с себя светло-бежевую футболку. — Хорошо, что я с собой полотенце прихватил, — добавил он. — Тоже пару раз искупнусь да с тобой на солнышке поваляюсь. Катя исподтишка разглядывала его. «Все же как красив! Прямо с рекламы мужского одеколона», — подумала она. Гладкий, без единого волоска, мускулистый торс, кожа нежная, с легким матовым загаром. Красивые, дорогие плавки обтягивали его бедра, не оставляя места для полета фантазии — все было подчеркнуто наилучшим образом. Катя несколько смутилась, задержав взгляд на его небольших упругих ягодицах. Немного полежав на солнце, Стас поднялся и, разбежавшись, бросился в воду. Вынырнув, поплыл вперед, рассекая воду уверенными взмахами сильных рук. Катерина невольно залюбовалась его энергичными движениями. Она тоже решила поплавать. Жаркое полуденное солнце нагрело ее тело так, что, ступив было в воду, она тут же отпрянула — речка показалась ей жгуче-холодной. Стас был уже где-то на середине реки и, увидев ее, призывно помахал, а сам направился к берегу. Она зачерпнула ладонью воду и легким, поглаживающим движением окатила сначала одну руку, потом другую, зажмурив глаза, присела так, что вода коснулась ее живота, и только после всех этих приготовлений она рискнула полностью погрузиться в воду. Самой чувствительной к холоду у нее была спина, и, как только вода сомкнулась на ее лопатках, тело покрылось гусиной кожей. Через несколько минут она расслабилась, привыкнув к прохладе воды. Плавала Катя медленно, получая удовольствие от самого движения. Она перевернулась на спину, отдаваясь воле течения, и ощутила себя частицей необъятного мира: лазоревое небо вверху, голубая синь внизу, и она, маленькая песчинка, затерянная среди этого великолепия. Ее захлестнуло чувство первозданного, необъяснимого счастья. — Эй, нимфа, не уплывай так далеко! — Голос Стаса, звучащий с берега, заставил ее вернуться в реальность. Действительно, течением ее уносило к мосту. Перевернувшись опять на живот, она поплыла к берегу. Бороться с течением оказалось не так-то просто, и, когда она выбралась на сушу, почувствовала, как от усталости дрожат ноги. Без сил она опустилась на свое полотенце. Стас, казалось, мирно спал, уткнувшись носом в ухмыляющийся рот глазастой русалки на его пляжном полотенце. Стоило Кате лечь, как его ресницы дрогнули и внимательные глаза буквально впились в нее. — Устала? — Да, — с трудом заставила себя произнести Катя. — Ну ты смелая, так далеко заплывать! Я уже стал волноваться. Ты знаешь, сколько тебя не было? Катя не ответила. — Минут сорок, не меньше. Это в море можно часами плавать, а здесь опасно — родников много, да и течение сильное. Она упорно не желала вступать в беседу и чувствовала, как его взгляд скользит по ее телу, любуясь его плавными изгибами. Он наклонился над ней и легко поцеловал нежную кожу рядом с мочкой уха. Катерина повернула к нему голову и улыбнулась, не открывая глаз. Она вспомнила о кошке, которую сама ласкала утром, и ей захотелось почувствовать то, что чувствовало животное. — Хочешь, я тебе сделаю массаж? — коснувшись губами ее уха, еле слышно прошептал Стас, словно прочитав ее мысли. Катя легко кивнула. Теплые, тяжелые ладони коснулись ее прохладных плеч и заскользили вдоль спины. Катя блаженно потянулась, отдаваясь ощущениям от прикосновения его ласковых рук. — Так хорошо? — Он наклонился к ней, стараясь заглянуть в ее глаза. — Замечательно… — сказала она, по ее губам скользнула блаженная улыбка. Стас приблизил свое лицо к ее лицу, его губы, горячие и сухие, прижались к ее губам. Ее губы дрогнули и раздвинулись, принимая его поцелуй. Его ладони скользнули по ее спине и легли на упругие ягодицы. Катя быстрым жестом прижала свои ладони к его рукам, останавливая их движение. — Не надо, Стас, — попросила она. — Ладно, — легко согласился он и отстранился. — Слушай, а не пора ли нам пообедать? Я проголодался. И как бы в подтверждение его приглашения у Кати заурчало в животе. — Пожалуй, ты прав. Я тоже не прочь подкрепиться, — улыбнулась она и приподнялась. Стас отошел за куст, и, пока он переодевался, Катерина быстро сняла мокрый купальник и надела халатик прямо на голое тело. — Ну что, пошли? — Стас взял ее за руку и уверенно направился в сторону моста. …Дом, в который они пришли, был по-настоящему великолепен. Катерина раньше видела такие только на фотографиях в элитных журналах, что изредка покупала Шура. За двухметровым кирпичным забором красовался трехэтажный коттедж. На первом этаже, вернее, в полуподвале было отведено место для гаража. На втором размещалась большая, со всеми современными бытовыми приборами, комфортабельная кухня, отделенная от гостиной барной стойкой. В гостиной по всему периметру были расставлены низкие диваны и кресла с кожаной обивкой орехового цвета. Рядом со стеной высился телевизор с плоским экраном не менее метра по диагонали. На тумбочке под ним виднелась панель видеомагнитофона. А на третьем этаже, куда вела витая деревянная лестница, вероятно, были спальни. — Располагайся. — Стас небрежным движением бросил свой пакет рядом со стойкой и указал ей на высокий табурет на длинной металлической ножке, стоявший в ряду других рядом с барной стойкой. Катерина неловко взобралась на круглое мягкое сиденье, поставила локти на отполированную черную поверхность и огляделась. Пространство помещения показалось ей огромным, но повсюду ее взгляд натыкался на досадные мелочи: валялись какие-то журналы, пепельницы, полные окурков, кое-где неопрятными кучками была разбросана одежда, в углу стояла батарея пустых бутылок из-под пива. Стас поймал ее недоумевающий взгляд: — У нас убирают два раза в неделю, так что завтра заходи — будет полный порядок. Что будешь пить? — Стас держал в руке красивую бутылку синего стекла. — «Молоко любимой женщины» устроит? — А это что? — Простенькое немецкое винцо. — Да нет, спасибо, я бы предпочла воду — пить хочется. — Ну ладно, француженка, будет тебе к обеду бокал ледяной воды. Стас поставил бутылку на барную стойку и направился к большому, похожему на железный банковский сейф холодильнику и, изучив его содержимое, достал из необъятных недр пластиковую бутылку с надписью «Буратино». — О нет, спасибо, я хочу простой воды, не газировки, — сказала Катя. — А ты не смотри на этикетку, здесь родниковая вода. Мы вчера несколько бутылей набрали из источника, что рядом с местной церквушкой. Ребята и с собой увезли. Некоторые специально за этой водой сюда из города гоняют, святая вода, говорят, лечебная. «Аква минерале» с ней и сравнивать нельзя. Стас налил ей полный стакан, и Катерина жадно приникла к его краю. Пока Катерина оглядывалась по сторонам и с удовольствием попивала воду из стакана тонкого матового стекла, Стас сервировал обед на низеньком столе, стоявшем около большого дивана. — Прошу к нашему шалашу, — весело воскликнул он и широким жестом пригласил ее за стол. Катя опустилась на диван и тут же провалилась в мягкость сиденья. От неожиданности она ойкнула и рассмеялась. Стас сел рядом: — С чего начнем? Катя оглядела стол. На одном большом блюде красовались янтарные ломтики рыбы, на другом — мясные деликатесы — тонкие, почти прозрачные кружочки салями и белая, в розовых прожилках, грудинка; в маленькой стеклянной плошке плавали в рассоле большие блестящие маслины, ярко-красные помидоры, порезанные кусочками, лежали прямо на салфетке. Стас занес вилку над глубокой миской, наполненной дымящимися спагетти, посыпанными тертым сыром. — Я тебе накладываю, скажешь, когда будет достаточно. — Спасибо, — поблагодарила Катя, — хватит. Стас положил рядом с расползающейся горкой спагетти несколько ломтиков колбасы и грудинки и передал ей. — Остальное бери сама. Мы вчера с ребятами славно оттянулись — много пива выпили, а продуктов осталось — полный холодильник. Так что налегай. Стас подмигнул ей и с шумом втянул в себя длиннющую макаронину, взглядом призывая гостью последовать его примеру. Катерина накрутила на вилку извивающиеся «шнурки». — Вкусно, — с удовольствием констатировала она. — Ты замечательный кулинар. — Да нет, это Костян любит готовить, а я только разогрел. — Все равно вкусно. Она положила на тарелку несколько маслин, которые до сих пор она никогда не пробовала, и их вкус показался ей несколько необычным — солоноватым, тягучим, немного вязким. Она поддела вилкой кусочек рыбы. О! Вот это то, что ей очень понравилось, — нежный кусочек просто растаял у нее на языке. — Что за рыба, Стас? У нее удивительный вкус. — А у тебя губа не дура. Это семга. Пятьсот рублей за килограмм. Катю покоробило это замечание, и она невольно отдернула руку. — Ха-ха-ха, — рассмеялся парень, — ты не тушуйся, за все уплочено, — и положил ей на тарелку еще несколько кусочков. Его меркантильность неприятно поразила ее, и она больше не почувствовала неповторимого нежно-пряного вкуса деликатеса. Она вообще не любила говорить о деньгах. Конечно, она знала, что каждая вещь, любой продукт имеет свой денежный эквивалент, но не любила, когда ей об этом напоминали. Ее отец всегда неплохо зарабатывал, но был несколько скуповат, и всегда, когда делал подарки, напоминал в воспитательных целях, что он работал столько-то дней или месяцев, чтобы они могли пользоваться этими вещами. За воскресным семейным обедом они с матерью могли долго обсуждать, кто из соседей и по какой цене купил что-либо из вещей. Катю это всегда раздражало. Она считала, что деньги и вещи — это не предмет разговора. И сама она никогда не держала в памяти суммы, потраченные на покупки, заплатила — и забыла. Стас поднялся, взял с барной стойки синюю бутылку, помощью какого-то сверкающего приспособления открыл ее и поставил на столик.