В субботу с поздравлениями пришли Шура с сыном. Саня в черных шортах, белых гольфах и белой рубашке с галстуком-бабочкой выглядел очень нарядно. Он держал перед собой на вытянутой руке букет игольчатых белых астр. Ксюшка, просияв, бросилась ему на шею: — Санька пришел! Маленький мальчик с серьезным выражением лица отстранил от себя подружку и начал, вероятно, заранее приготовленную речь: — Ксюша, мы пришли тебя поздравить с днем твоего шесть… годик… лет… с днем рождения. — Он вздохнул с облегчением, найдя нужное слово. — И мы желаем… слушаться маму и… — Санька вновь запнулся и в поиска поддержки посмотрел на свою мать. — Будь умницей и красавицей, как твоя мама, — закончила поздравление тетя Шура. Она присела на корточки и поцеловала девочку. — Вот тебе подарок! — Мальчик с серьезным видом сунул Ксюшке цветы прямо под нос: — На, нюхай. — Я что, собака?! — фыркнула девочка. — Все равно бери, раз день рождения. — Мальчик явно не знал, куда деть казавшийся ему теперь ненужным букет. — Спасибо, Сашенька, — выручила его Катя, — сейчас мы его поставим в вазу, и у нас будет настоящий праздник. — Глаза женщины забегали по комнате в поисках вазы. — Катерина, я тебя тоже поздравляю с рождением дочери, и вот к букету — ваза. — Шура протянула ей коробку, обернутую в ярко-фиолетовую фольгу. Катя с праздничным шорохом развернула подарок взгляду ее предстало чудо: матово-синий полупрозрачный тяжелый стеклянный конус. — Какая красота! — От восхищения Ксюшка даже чуть присела. — Мам, можно я сама наберу в нее воды? — Ксюшенька, а я тебе еще не все подарила, — остановила ее тетя Шура, — вот тебе заморский гостинчик. — И она протянула ей яркий целлофановый пакет. — Разворачивай. — Ой, топик-попик-весь-в-цветочек! — захлопала в ладоши девочка. — И джинсы зелененькие! И она тут же начала стаскивать с себя нарядное платье, горя желанием примерить обновки. — Ксюшенька, потом примеришь, у тебя такое красивое платье, — пыталась урезонить ее Шура, но какое там! Ксюшка уже старательно задирала подол над головой, второпях забыв расстегнуть пуговицы. — Подожди-подожди, а то порвешь, — остановила ее Катя, возвращаясь с уже наполненной вазой. Она помогла дочке выпутаться из платья, а потом, вернувшись к столу, поставила в новую вазу роскошный букет осенних астр, и комнату словно озарило солнце. Ксюшка, облачившись в джинсы и топик, распахнула дверцу платяного шкафа и завертелась перед зеркалом. — Модница-сковородница, — ворчливо-снисходительно заметил Санька. — Ксюшка, хватит крутиться, еще насмотришься, — окликнула ее Катя. — Давай-ка, моя радость, приглашай гостей к столу! Когда все необходимые ритуалы с наполнением бокалов газированной водой, произнесением тостов, чоканьем, задуванием шести цветных свечечек на тортике в виде ежика были соблюдены, дети выскользнули из-за стола, чтобы заняться привычным делом — только им понятными играми. Женщины остались за столом и спокойно беседовали. В основном говорила Шура, делясь впечатлениями от недавней поездки в Испанию. Катерина слушала подругу с восхищением. — Представляешь, эту Саграду Фамилию один архитектор строил — Гауди. Всю свою жизнь строил, так и не достроил. Ничего ему не надо было, только бы строить… И женщин он не любил, и мужчин тоже. В общем — ненормальный какой-то. И умер в бедности. А когда умер — оказалось, что он был миллионером. Ее сбивчивый рассказ был прерван трелью дверного звонка. У Кати кровь отхлынула от лица. Больше всего она сейчас не хотела видеть своего бывшего мужа. Но что поделать, Роман все же отец ее Ксюшки, и запретить ему поздравить дочь с днем рождения она не может. Она застыла, не в силах принять решение. В дверь еще раз настойчиво позвонили. — Ксения, иди открывай, — позвала Катя и даже испугалась своего ставшего чужим от напряжения голоса. Девочка нерешительно, оглядываясь на мать и чувствуя ее невольный страх, направилась к двери. Шура пошла за ней. Раздался легкий звук открывающегося замка и какой-то приглушенный, незнакомый голос. — Ай-ай!!! — закричала от радости Ксюша. Она вбежала в комнату с большой, почти с нее ростом, игрушечной собакой. — Мама, это подарок от Рекса! Там еще поздравление! — Дай-ка посмотрю. — Санька выхватил из рук девочки открытку с изображением овчарки с дурацким бантом на шее. — Отдай-отдай! Это мне принесли! — Девочка поставила игрушку на пол и со слезами в голосе бросилась к мальчику, который, дразня ее, взобрался на софу, держа открытку в высоко поднятой руке. — Александр, прекрати, — строго сказала Шура. — Отдай немедленно. Санька соскочил с софы и протянул открытку Ксюше. Та мгновенно схватила ее, отбежала в сторону и, повернувшись ко всем спиной, стала разглядывать. — Давай я тебе помогу. — Катя подошла к дочке, развернула ее к себе лицом, взяла открытку и стала читать вслух: — «Дорогая Ксения! Поздравляю тебя с днем рождения. Желаю хорошо кушать и быть красивой и сильной, как я. Рекс». Катерина удивленно смотрела на подпись. — Я же вам говорила, говорила, что это от Рекса! Я же вам говорила! — закричала от возбуждения Ксюша. И, подбежав к игрушечной собаке, обняла ее. — Ты мой дружок, дружочек, ты мой песик лохматенький, ты мой любименький, — запричитала она, буквально потонув в мягкой шерсти игрушки с глупой довольной мордой и торчащими вверх треугольниками мягких ушей. Катерина перевернула открытку и увидела написанное мелким, но разборчивым почерком добавление: «Прости, что не смог приехать. Все объясню. Позвони. Дмитрий». Она смотрела на нескончаемую череду цифр и ничего не ощущала внутри. Только прежнюю пустоту и усталость. К ней тихо подошла Шура: — Что за Рекс? Колись, подруга. — Это собака одного дачного знакомого, — она отложила открытку, — ничего серьезного. Шура изучающе посмотрела в усталые глаза Катерины. — Санечка, поздно уже, — позвала она сына, — прощайся с Ксюшенькой, нам пора. — Спасибо, что пришли. — Катерина с видимым облегчением произнесла дежурную фразу. — Вам спасибо, — ответила Шура, все еще внимательно изучая лицо подруги. — Ну ладно, захочешь — расскажешь, — вздохнула она. — И не переживай ты так из-за всяких идиотов. Шура ободряюще улыбнулась ей своей открытой, детской улыбкой, и Катерине сразу стало легче. Действительно, почему «всякие идиоты» должны вползать в ее душу и селиться там. Всех вон, метлой! Катерина кивнула своим мыслям. Жизнь продолжается, и никаких извинений ей не надо! Но номер его телефона ей понадобился уже в ближайшее время. Длинный звонок, еще один, и — громкий, отчаянный, безудержный стук кулаками в дверь. Катя резко проснулась. Сердце выпрыгивало из груди от страшных предчувствий, которые несли эти глухие, частые удары в дверь. — Катя! Катя! Открой! Она побежала в прихожую, дрожащими руками открыла замок и распахнула дверь. Глаза, полные отчаяния и боли, смотрели на нее. — Катя! Помоги, помоги, пожалуйста… Славик… Шурины губы тряслись, лицо побелело, руки дрожали, а в глазах стояли слезы. — Что? Что случилось? Катя напряглась в ожидании ужасного известия о непоправимом несчастье. — С-с-славик… — Шура схватила ее за руку и с силой потянула за собой. — Он там, в колодце. Катя выбежала во двор. Но глаза уткнулись в стену темноты. Луч фонарика осветил открытый проем колодца. — Катя, он там, осторожно, — прерывающимся шепотом произнесла Шура. Катерина подбежала к зияющей дыре и заглянула в колодец — ничего, только темнота. — Шура, фонарик у тебя? Вместо ответа ей в руку ткнулось что-то холодное и твердое. Яркий луч скользнул вниз. Знакомый затылок бобриком. И неправдоподобная тишина. — Давно он там? — спросила Катя, чувствуя, как у нее от страха холодеют руки. — Нет, я вышла во двор выносить мусор — и вдруг, как удар током — мелькнула его голова и исчезла… Я к нему — потом к тебе. — Будь тут, разговаривай с ним, может, он слышит, чтоб понял, что он не один, а я вызываю «скорую». — Катя помчалась к подъезду. Ее мысль работала со скоростью набирающего высоту самолета. Шурина дверь была только прикрыта, в прихожей — телефон. Палец автоматически нажимает 03. — Слушаю, — раздался металлический голос. — У нас беда, мужчина провалился в люк колодца. — Пьяный? — Голос оставался невозмутим. — Нет!!! — У Кати от ужаса пылало лицо.