– Вот так всегда мы думаем и, как ишаки, берём всю тяжесть на себя! А бояться, что нас кинут, не нужно – хлопотно это. Уверен, что, в конце концов, с помощью такой-то матери и «Рексов» мы сможем убедить радикальных мусульман, что к русским лучше не лезть – будет больно. Россия им не конкурент, она сама великая мусульманская страна. Лучше направить свои взоры на жирных европейцев и американцев и трясти их, как перезрелые груши. Пускай у Пакистана есть эти долбаные «Менги» и атомные бомбы на них не действуют, но когда «Рексы» раздолбят всю их технику у границы с Афганистаном и Индией, вот тогда они взвоют. Положение у них безвыходное станет – хрен доберутся до нас через Афганистан, когда сверху постоянно клюют недоступные для их вооружения «Рексы». Буржуины это всё прекрасно понимают; и то, что Россия сама может решить вопрос своей безопасности, и то, что они останутся один на один в поединке с готовыми на всё мусульманами. А на что они готовы, показал сначала Бен Ладан, а потом ИГИЛ. Вот поэтому и обратились к нам с предложением о сотрудничестве. Никакая это не забота о прогрессе, а обычная англосаксонская хитрожопость. Выдав эту тираду, бравый генерал привстал с кресла и подвинул в мою сторону пустой бокал, как бы укоряя, что, мол, ты хозяин, а у гостей пустые ёмкости. Я, естественно, исправил этот недочёт. Только в этот раз налил генералу половину бокала, ну а нам с Виктором, как обычно, полные рюмки. Владимир Тимофеевич, как бы этого не замечая, поднял свой бокал, тостонул им и так же, как первый, лихо выпил его по-гусарски. Только в этот раз он начал закусывать, как вполне интеллигентный человек. А вот начавшаяся после этого речь мало походила на предложения интеллигентного человека. Он заявил: – Я вот что думаю, мужики, вряд ли Пакистан смог покрыть всю свою территорию антиядерной защитой – максимум только самые крупные города и стратегические объекты. А если мы долбанём ракетами не по городам, а просто по территории в шахматном порядке? После такой обработки о пакистанских ваххабитах можно будет забыть. Будем учитывать розу ветров, чтобы в Афганистан и Индию проникло как можно меньше радиации с сопредельной территории. Тут уж Сергей не выдержал, не разбирая слов, он выкрикнул: – Ты что, мать твою, маньяк? Миллионы ни в чём не повинных людей хочешь изничтожить? Побойся Бога, генерал! Если тебе насрать на пакистанцев, то подумай о наших людях! На сто процентов могу тебе сказать, что Пакистан тоже выпустит свои ракеты. И не факт, что «Рексы» смогут их все перехватить. Этими действиями мы радикализируем и своих мусульман. Получается, что своей мыслью ты можешь обречь на гибель и миллионы наших людей. А их будет именно миллионы. Ведь даже если «Рексы» собьют все ракеты, то в точке перехвата всё равно произойдёт ядерный взрыв. Пакистан, опасаясь, что ПВО Индии, оснащаемое как Россией, так и США, собьёт их ракеты, начали так их делать, что ядерные заряды всё равно взрываются. Логика у ваххабитов простая: ракеты-то будут сбиваться над территорией Индии, так пусть там будет заражена вся территория. Они же не правоверные, так пусть все горят в аду. Мне такая логика претит, а ты рассуждаешь примерно так же, как ваххабиты. – Да ладно тебе, Сергей Иванович! Это я так – размышления вслух. Естественно, приказ о бомбардировке Пакистана атомными бомбами я отдавать не буду. Но помечтать-то о ликвидации даже намёка на опасность со стороны радикальных мусульман – хочется. Ладно, это я к слову, чтобы не думали, что министр обороны в самом деле кровожадный мясник. Как я понимаю, мы здесь собрались не для выработки военных планов, а для решения принципиального вопроса – будем ли мы всецело сотрудничать с Бельведерским клубом? Позиция Виктора ясна – будем! Я за сотрудничество с некоторыми оговорками, но в общем ситуация безвыходная – значит, союзники нам необходимы. Теперь к тебе вопрос, Сергей: что ты думаешь по этому поводу? – А что тут думать! Вы же сами сказали, что союзники нам необходимы. Только я считаю, союзники союзниками, но нам нужно вести свою игру. Под шумок конфликта с Пакистаном сбить на хрен все иностранные спутники, оставив только обеспечивающие систему Джи-пи-эс. Я бы и их сбил к чёрту, пусть пользуются системой Глонасс, но это нельзя. Координаты этих спутников широко известны, и наши ВКС не могут их принять за пакистанских шпионов. Нельзя уничтожать и те спутников, координаты которых до нас доведены официально – все остальные в космический мусор. Нужно думать о будущем. Этот Бельведерский клуб наверняка просчитал все дивиденды, которые получит, объединившись с Россией. Наверняка они не маленькие, коль такие конспираторы и хитрецы себя проявили и предлагают реальную и безвозмездную помощь. Я тоже сомневаюсь в бескорыстии бельведерских жуков и в том, что они только спят и видят прогресс человечества. О своём влиянии и кармане гады думают. Правильно, если придут исламисты, то они эту западную элиту в первую очередь под «Менги» пустят. А то привыкли, понимаешь, быть не дрожайшей тварью, а право иметь. А тут право будет одно – шариатский суд и голова с плеч. Игиловцы в своих роликах показали, как это делается. Вот буржуины и обламывают нас, чтобы русские опять постояли за человечество. Хорошие у них психологи – знают, чем зацепить русского человека. А вообще, по правде говоря, если бы не данные из наших источников, которые приводил Владимир Тимофеевич, хрен бы я поверил этому Адаму Смиту. Виктор, как основной проводник предложения Бельведерского клуба, тут же ввернул: – Не забывай, что кроме данных ГРУ есть ещё и зомбирование нашего президента во время визита в Исламабад. – Успокойся, естественно, такие вещи не забываются. Может быть, это и является для меня основным доказательством нехороших намерений пакистанских бонз. Передислокация к нашим границам воинских контингентов может быть провокацией, организованной Бельведерским клубом. У них полно в Пакистане агентов влияния, вот через них и подсунули данные, что Россия готовится оказать всемерную военную поддержку Индии. Через Афганистан выдвинуть свой военный контингент и вонзить нож в спину воюющего с Индией Пакистана. Англосаксы мастера организовывать такого рода комбинации и натравливать друг на друга добрых соседей. Но вот с нашим президентом англосаксы не могли бы сотворить такую обработку, тем более в мусульманской стране, находящейся в братских отношениях с Афганистаном. Значит, что-то есть в информации, которую довёл до нас Адам Смит. А если она правдива, то нужно срочно бить в колокола, а то будет поздно. В этом случае лучше перебдеть, чем недобдеть. Поэтому я тоже за решительные действия против ваххабитского Пакистана. И раскачиваться мы не имеем права – начинать действовать нужно немедленно. Если радикальные исламисты расползутся по стране, то сколько угодно «Рексов» ничего с ними не смогут сделать. И не зря народная молва утверждает – если драка неминуема, то бить нужно первым. Пользуясь элементом неожиданности, мы сможем нарушить систему связи, уничтожить средства ПВО и загнать пакистанскую армию в подземные убежища. А потом их будет очень трудно оттуда вывести, учитывая нарушенную связь, транспорт и моральное состояние. «Рексы» смогут провисеть в стратосфере над Пакистаном почти месяц и всё это время практически непрерывно долбить по земле из лазеров и плазмобоев. Пусть эффект от этого огня и не такой, как от авиабомбы, но молнии плазмобоев тоже нехилое зрелище. На эту руладу Владимир Тимофеевич тут же спросил Сергея: – Слушай, «Рекс» – аппарат, конечно, хороший, но как же он будет работать по целям на земле, если она будет закрыта облаками? Ну, стационарные цели понятно, это мы отрабатывали. А вот как быть с движущимися мишенями? Агентов, которые смогут промаркировать пакистанскую военную технику, у нас нет. Что, получается, придётся обстреливать любую движущуюся железку, руководствуясь данными радаров? А как же невинные жертвы? Ведь наверняка большинство поражённых целей окажется обычными гражданскими автомобилями? Что-то не вписывается это в твоё человеколюбие! – Согласен, гнусно это всё! Но я надеюсь, что, когда начнётся эта заварушка, мирные люди и носа из своих домов не высунут. Ну, это так, мои надежды, а чтобы действительно гражданские не попали под удар, нужно их как-то проинформировать. Элемент неожиданности очень важен, а то можно было бы объявить ультиматум и по радио предупредить население, чтобы до конца конфликта не передвигались на автомобилях, поездах, самолётах и пароходах. Но тут только предъявишь ультиматум, как ваххабиты закопают военную технику в землю, и хрен её сможет уничтожить «Рекс». Поэтому придется предупреждать население уже после начала бомбардировок. После этих слов Виктор оживился и воскликнул: – Ну, наконец-то! Значит, Серёга, ты принципиально согласен, что нам придется влезать в конфликт с Пакистаном. – Да, убедили вы меня! Хотелось бы, конечно, всё перепроверить, но, чёрт возьми, – цейтнот! Не зря же Владимир Тимофеевич так возбуждён – значит, действительно припирает. Начну проверять по своим каналам, а пакистанские вояки свои «Менги» уже под Москвой установят. Так что делать нечего, пора вам, товарищ генерал армии, трубить атаку! Владимир Тимофеевич усмехнулся, покрутил воображаемые будёновские усы и гаркнул командирским голосом: – Полундра! Свистать всех наверх! А потом уже гораздо тише продолжил: – Ну, что, мужики, – дадим просраться ваххабитам? Увидев ухмылки на лицах собеседников, генерал продолжил: – Детали предстоящей операции разработают офицеры Генштаба, а мы давайте обсудим две вещи: первая зависит от Сергея Ивановича – когда эскадрилья «Рексов», сформированная корпорацией, сможет подняться в воздух; ну а вторая – прерогатива Виктора, это связь и согласование действий с западными странами. Вопрос это необычный – не тем, что мы собираемся действовать со странами Запада, а непонятностью такой конгломерации, как Бельведерский клуб. С кем нам, прости господи, сотрудничать, с кем заключать договоры? Этот клуб – эфемерное образование, у него нет никакой легитимности, и он не может представлять суверенные страны. Что купили прессу и часть чиновников, это ещё не значит, что эта структура кого-то может представлять. Может быть, это один слух ходит о всемогуществе этого Бельведерского клуба. Собрались там авантюристы большого калибра и подставляют Россию. На эти слова, несмотря на серьёзность ситуации, Сергей не удержался и всё-таки подколол генерала: – А наше совещание что, легитимно? Вот вы разве выбраны народом, чтобы решать его судьбу? Со стороны Запада вы смотритесь как узурпатор – всенародно избранного президента держите под охраной в больнице и никому не сообщаете, что же на самом деле произошло. Так что, по мнению избирателей на Западе, в России произошёл военный переворот – к власти пришли недобитые советские вояки и кэгэбисты. Вот кто по вашему из западных политиков решится стать союзником такому режиму? – А что, спрашивается, мне оставалось делать? Как хлюпику причитать, сдавая Россию? Думаешь, мне легко? Думаешь, я к власти рвусь? Нет и ещё раз нет! Эх, вернуть бы всё назад – да я бы стеной встал, но не пустил бы президента на тот злополучный саммит в Исламабаде. Вон президент США, да и руководители других западных стран, не полетели туда – наверное, их спецслужбы что-то пронюхали. А мы, простаки, даже радовались, что у Пакистана какие-то трения с руководством ведущих стран Запада и теперь он теснее будет сотрудничать с Россией. Да ладно, что уж теперь – как говорится, кто старое вспомнит, тому глаз вон. А насчёт сотрудничества с Западом всё равно нужно перестраховаться и требовать, чтобы все обязательства Бельведерского клуба были оформлены как союзнические договоры с правительством США. Только после этого можно будет поднимать в воздух «Рексов». На этот монолог генерала отреагировал уже Виктор (это он беседовал с представителями Бельведерского клуба и знал по этой проблематике гораздо больше других), он обстоятельно начал отвечать на высказанные генералом сомнения: – Владимир Тимофеевич, я тоже заострил внимание Адама Смита на юридической стороне, на том, что если даже нынешнее руководство России будет готово сотрудничать с Западом по умиротворению Пакистана, то оно упрётся в проблему того, что нет конкретной страны, с которой будет заключён союзнический договор. На это мне было сказано, как только руководство России будет готово к такому договору, то на следующий день её делегацию будут ждать в Вашингтоне, где и будет заключён такой договор с США. Более того, к этому договору присоединятся страны НАТО и Япония. Там же специалисты займутся согласованием конкретных совместных военных действий. И ещё, Адам Смит предупредил меня, что с решением тянуть нельзя – по мнению аналитиков и военных специалистов, Пакистан будет готов к вторжению в Индию и Афганистан через две-три недели, а только согласование всех параметров договора может занять несколько дней. А если добавить сюда и утряску военных планов, то и получается как раз те же самые две-три недели. Генерал понимающе кивнул и со вздохом произнёс: – Да, прав этот Адам Смит, Мои специалисты примерно такой же вывод сделали. Только их прогнозы ещё жестче – десять дней мирной жизни нам дают. Так что времени на раскачку у нас нет. И будем ориентироваться по срокам на генштабовских аналитиков, а не на забугорных специалистов. Нужно срочно вылетать в Москву – формировать делегацию, чтобы сегодня ночью она вылетела в США. Срок им не более пяти суток – чтобы договор был подписан и согласованы превентивные действия каждой из сторон. Я бы дал меньше, но армейские «Рексы» будут готовы к выполнению задания только через неделю. Сергей, внимательно слушавший высказывание генерала, встрепенулся и произнёс: – Эскадрилья корпорации готова хоть завтра к выполнению боевого задания! Аппараты заправлены, экипажи находятся в ожидании приказа – можно хоть сейчас в воздух, вернее до того момента, когда поступит полётное задание и поработают программисты для загрузки бортовых ЭВМ данными по работе над Юго-Восточной Азией. Нужна ещё информация по Пакистану, и требуется загрузить её в бортовые компы. – Хм, как завтра? По техническому регламенту, одна полная заправка «Рекса» занимает трое суток! Естественно, Сергей не стал рассказывать, для чего готовились к вылету «Рексы» отдельной эскадрильи, он, глядя прямо в глаза генералу, слукавил: – Так я вам уже говорил, что эта эскадрилья оснащена «Рексами» последнего поколения. Кроме новейшей электронной начинки, аппараты проще подготавливать к боевому вылету, и к тому же они находятся в повышенной боеготовности. Поэтому считаю целесообразным поднять их в воздух раньше – пусть повисят над Пакистаном, разведают там всё. Кстати, они способны лазерными импульсами промаркировать замеченную военную технику. Нанести, так сказать, чёрную метку на подлежащие уничтожению объекты. И тогда при начале военных действий никакая облачность или маскировка не спасёт эти объекты от удара возмездия. – Хм, повисеть! А если в небе Пакистана их заметят? Это же коту под хвост весь эффект неожиданности. А ты сам понимаешь, что это наше самое главное преимущество! Только так мы сможем уничтожить, эти чёртовы «Менги», систему ПВО и узлы связи. Наши союзники не скажут за это спасибо. Если мы не ликвидируем пакистанские радары, «Менги» и антиядерные генераторы, то они здорово пощиплют пиндосов. А ты сам знаешь этих неженок – процентов десять самолётов потеряют, и в кусты, зализывать раны. И придётся нам самим нести всю тяжесть умиротворения Пакистана. – Товарищ генерал армии, не заметят! Вы же сами знаете, что для радаров «Рекс» невидим. А если люди увидят на небе след от раскалённых «Рексов», то спишут это на метеоритный дождь. Зато мы получим кучу преимуществ, если эта эскадрилья зависнет в небе Пакистана. Во-первых, будем контролировать движение армии, и в случае если аналитики ошиблись и вторжение начнётся раньше, то эта эскадрилья сможет его затормозить. По крайней мере, полосу вдоль границы с Афганистаном она сможет держать. Во-вторых, маркировка целей – вы сами опасаетесь, что облачность закроет поверхность земли и для плазмобоев не будет целей. Вот и нужно заранее в спокойной обстановке, не спеша, промаркировать нужные нам объекты. – Думаешь, что не заметят? Хорошо, поверим разработчикам этого чудо-оружия. Я согласен с твоим предложением, чтобы спецэскадрилья вылетела раньше, чем армейские «Рексы». Но только не завтра, а, допустим, послезавтра – нужно, чтобы специалисты Генштаба хотя бы контурно очертили задачи этой эскадрильи. А то может получиться как в той пословице – кто в лес, кто по дрова. И ты уверен, что эти ваши модернизированные аппараты смогут передать данные своей разведки и маркировки? – Конечно! Одним пакетированным сигналом данные будут доведены до каждого аппарата, который получил зелёную метку на запрос «свой-чужой». Даже больше скажу, каждый модернизированный «Рекс» имеет такую электронную начинку, что способен стать центром координации действий целой армии. На этих аппаратах использованы передовые идеи и уникальные технологии, что позволило из бортовой ЭВМ получить суперкомпьютер или, проще сказать, искусственный разум. – Угу, теперь мы получили целую стаю суперкомпьютеров, вот только, блин, облака и космическое излучение им мешают разделаться с врагами на земле. Ладно, Сергей Иванович, мы оба знаем о несовершенстве «Рексов» и что они отлично справляются с боевыми задачами, когда нет никаких помех. В космосе, например, или на полигоне в ясную погоду. Но делать нечего, придётся их использовать в отражении ваххабитского нашествия. Я, может быть, из-за их несовершенства так легко иду на сотрудничество с НАТО. В одиночку, когда ядерное оружие бесполезно, мы не справимся с исламистами, как бы кто-то и ни пытался гнуть пальцы. Очень хорошо, что Бельведерский клуб не знает о недостатках «Рексов» – пусть думают, что это само совершенство, которым вооружена только российская армия. Только этими системами можно эффективно бороться с угрозой со стороны радикальных исламистов. Именно из-за «Рексов» буржуины повернули свой взор в сторону России. Поняли, что против нового оружия воинов шариата у них нет никаких шансов. Аналитики у Запада грамотные и наверняка просчитали, что без военного участия Запада, Исламисты наверняка сокрушат Россию и зомбирует всё её население. А следом будут они, и это будет неизбежно. Не спасут никакие океаны и мощнейшие флоты – ведь ваххабитский Пакистан, оккупировав Россию, доберётся и до Тургояка, до той кузницы, где создаются «Рексы». А обладая мощнейшими методами внушения, заставит персонал изготавливать «Рексов» для своей армии. И тогда где будет флот и авиация НАТО? Правильно, в жопе! Вот и вся подоплёка визита Адама Смита с предложением оказать помощь в отражении ваххабитского нашествия. Не о прогрессе они там, в Бельведерском клубе, думают, а о своей заднице. Ну, это всё понятно, и, в общем-то, сейчас нам с ними по пути. Но всё равно мы обязаны думать о будущем и не дать возможность натовцам захватить образцы «Менгов» и прочей инопланетной хрени, наоборот, постараться самим добыть это вооружение. Сергей, который как бы оппонировал Владимиру Тимофеевичу с выражением скепсиса на лице, воскликнул: – Интересно – как это сделать? С высоты действия «Рексов» не получится, а армейские подразделения, кроме стычек с охраной, попадут под излучение того самого «Менга» который попытаются захватить. – Да, вопрос, конечно, сложный, захватить работоспособный «Менг», но я, когда прилечу в Москву, озадачу этой проблемой одного майора из спецназа ГРУ. Кстати, он воспитанник вашего кадетского училища – диверсант от Бога, звезду с неба сможет достать, не говоря уже о том, чтобы отобрать у ваххабитов какой-то сраный «Менг». Всю бригаду, дислоцированную в Момырях, поставлю на выполнение задачи по захвату мобильных комплексов новейшего оружия. Для этого даже пару «Рексов» выделю, чтобы взаимодействовали с рейдовыми группами. Будут расчищать им путь, и может быть, слегка повредят «Менг», чтобы он не смог облучить наш десант. Ну, это ладно, не место здесь обсуждать детали военной операции. Основные вопросы обсудили, это уже хорошо. По моему мнению, пришли к единому мнению – превентивный удар наносить будем. Коалиции с западными странами быть. Да, и ещё, считаю, что с нашей стороны отвечать за создание этой коалиции должен Виктор. – Почему это я? – воскликнул мой друг. – Неправильно это! Частное лицо, не обремененное никакой государственной должностью, и вдруг отвечать за политику всей страны. Ну, пусть министр иностранных дел подвергся облучению, но имеются же грамотные специалисты, обладающие влиянием и крупными государственными должностями. Вот и назначить одного из них руководителем нашей делегации. Владимир Тимофеевич усмехнулся, хлопнул Виктора по плечу и сказал: – А ты сам подумай. Во-первых, именно к тебе обратился Адам Смит – значит, Бельведерский клуб считает, что ты достоин представлять Россию. А это много значит – у тебя уже налаженные контакты, большое влияние именно по тому вопросу, который их больше всего интересует, к тому же нет шор на глазах, а это в таком нетривиальном деле очень важно. Сам понимаешь, что союзники нам необходимы, а значит, договор о создании коалиции подписать обязательно нужно, и важно не тянуть. Дипломаты этот вопрос не потянут – разведут такую бодягу, выторговывая разные преференции, что ваххабиты до Москвы успеют дойти. Значит, нужен нетривиальный подход, как говорится, чтобы волки были сыты и овцы целы. А кто всё это организует лучше, чем крупный бизнесмен, который успешно провёл уже тысячи разных переговоров и, что немаловажно, – успешно и зачастую с бывшими конкурентами. Так что не кочевряжься – помоги России преодолеть очередную напасть. После этих слов Виктор примолк и о чём-то задумался, очнулся только тогда, когда Владимир Тимофеевич после обсуждения со мной некоторых деталей применения модернизированных «Рексов» начал прощаться. Посмотрев на слегка обалдевшего Виктора, генерал коротко, по-военному, бросил: – Ну, что сидишь, поехали – нас ждут великие дела! Глава 12 Когда мы вышли из кабинета, то Андрей, ожидавший в приёмной команду для принятия любых силовых действий к визитёрам, был очень удивлён. И даже не тем, что визитёры спокойно покидают кабинет, а тем, что хозяин очень любезно их провожает. Ну, это ладно, что обнимается со своим старым другом, но он ещё долго трясёт руку человеку, которого несколько часов назад обзывал самыми нехорошими словами и считал исчадьем ада на Земле. Краем глаза я наблюдал за реакцией Андрея, а про себя думал: смотри, смотри и учись жизни, что не всё оказывается таким, каким казалось совсем недавно. Враги на самом деле и не враги вовсе! Когда визитёры вышли из приёмной, я не стал учить жизни Андрея, а повёл себя так, как будто такое поведение вполне естественно. А то, что мои пожелания скорейшего возвращения в Москву не пустой звук, доказал Андрею сразу же, как только за визитёрами закрылась дверь. Повернувшись к своему помощнику, я приказал: – Быстро звони Клёнову, чтобы он обеспечил безопасный проезд нашим гостям до аэропорта. И пускай по защищённой линии меня соединят с Пантелеевым. Секретарша это всё услышала и судорожно начала тыкать в кнопки телефонного аппарата, стоявшего отдельно от других. А у аппарата внутренней связи находился уже Андрей и занимался тем же самым. Я не стал ждать окончания этих манипуляций, а пошёл в свой кабинет. Ещё не дошёл до письменного стола, как зазвенел телефон. На линии был Пантелеев. Секретарша, как обычно, была не только оперативной, но и сообразительной и выполнила не отданное ей напрямую распоряжение. Хорошие кадры получались из воспитанников Шумихинского детского дома! Разговор с начальником службы безопасности корпорации я начал, как уж повелось в последнее время, с ругани. Ругал от души, с матерными оборотами. Этим, можно сказать, я клеймил себя, так как винить другого в дилетантском подходе к внешним угрозам было гораздо легче, чем мудрого руководителя корпорации, то есть самого себя. Высказав всё, что думаю о его службе и аналитических способностях её руководителя, я перешёл к конкретным вопросам. Во-первых, ознакомил своего заместителя по безопасности с новыми реалиями, для чего пришлось пересказать практически весь разговор с министром обороны и Виктором. Уяснив, что Леонид вник в суть проблемы, начал отдавать распоряжения – во-первых, взять под плотную охрану как Виктора, так и Владимира Тимофеевича. Хотя у министра и так было полно охранников, но, как говорится, кашу маслом не испортишь. Тем более ребята Леонида знали все слабые стороны охраны как министра, так и его ближайших сподвижников – и доказательство этого вчерашняя маркировка их нашими чипами. Во-вторых, предложил взять под плотный контроль пакистанское посольство и торговое представительство – путём чипирования всех его сотрудников и посетителей, новейшими чипами серии «С». А эти чипы, если их, конечно, удачно ввести и зафиксировать, позволяли видеть и слышать то же, что и сам носитель. Для правильного ввода нужно было попасть в голову в определённое место. Для этого специально были разработаны снайперские ружья, а ребята Леонида стрелять умели. Ну и самое последнее и сложное, что я поручил Леониду, это работу его агентов в самом Пакистане. Там были, конечно, наши люди, но очень мало, и, естественно, они бы не справились с задачей – прикрепить чип к каждой мало-мальски важной военной цели. Конечно, стратегические объекты были бы чипированы, но это, пожалуй, и всё, на что способны агенты корпорации в Пакистане. Разработанные корпорацией чипы – это было, пожалуй, чудо нанотехнологий. Посредством молекулярной сборки можно было изготовить гаджет, не уступающий айфону последней модификации, размером с маковое зёрнышко. Ну а чипы были гораздо проще, но зато размеры их были намного меньше. Такие, что при пробитии таким чипом кожи объекта человек практически не чувствовал это. Только особо чувствительные люди могли ощутить легкий укол. Вот такие чипы изготавливало наше предприятие в Новосибирске. А вообще Леонид сделал много дельных предложений. До некоторых мог додуматься только его изощрённый мозг. Мысль, что мои подчиненные гораздо хитрее и предусмотрительнее, чем их уже убелённый сединой начальник, не оставляла меня, и когда я звонил другим сотрудникам корпорации. Каждый из них, вникнув в новые реалии, вносил весьма хитроумные предложения. Естественно, мы их обсуждали, и только когда возникал консенсус, я давал добро на претворение этих ноу-хау в жизнь, в дело победы над экспансией ваххабитов. Напряжённая работа по переводу подразделений корпорации на мобилизационные рельсы наконец начала приносить свои плоды. В начале третьего ночи Татьяне (моей секретарше, которая, как стойкий солдат, оставалась на своём посту) посыпались доклады с мест о полной готовности к любому развитию ситуации, вплоть до атомной войны. Каждые несколько минут в кабинет входила Татьяна с докладами о разворачивающейся мобилизации подразделений корпорации. Иногда в кабинете появлялся и Андрей, но его доклады касались другого, о подготовке силового звена и координации с государственными структурами. Наконец в моём кабинете начали появляться члены правления корпорации, вызванные на внеочередное совещание. Заседали, как обычно, в комнате отдыха. Народ в первые минуты моего доклада был спокоен, но потом такое началось – крик, ругань, угрозы в адрес распоясавшихся мусульманских радикалов. Вспомнили и об ИГИЛ, и о таране самолётами башен-близнецов в Нью-Йорке. Я тоже кричал и ругался – отводил душу в окружении старых друзей. Немного разрядили обстановку официанты, вкатившие в комнату громадный самовар на специальной тележке и большой сервировочный столик, заваленный разными вкусностями к чаю. Все дружно набросились на угощение, начали гасить свою ярость, поедая пирожные, заливая всё это дело потоками ароматного чая. Разговор слегка притих, только Быков, периодически чавкая и фыркая, бубнил: – Ну эти долбаные радикальные исламисты совсем оборзели. Думают, если расплодились, как тараканы, то им всё можно! А вот хрен вам – подавитесь! Забыли, как вправили мозги ваххабитам в Чечне! Да мои мальчики порвут вас на британский флаг! Суки!.. После чая разговор пошёл по существу – начали разрабатывать планы и хитрые комбинации, чтобы хоть как-то уравнять силы с армией радикальных исламистов, оснащённых «Менгами». Было много идей, но громче всех продвигал свои Быков, поэтому больше всего обсуждали его прожекты. Он отвечал в корпорации за подготовку кадров, и кадетская школа была в непосредственном его подчинении. Наверное, поэтому большинство его предложений касалось использования кадетов в предстоящей заварушке. Что кадеты всё же дети, никто из нас даже и не вспомнил. Обстановка не располагала, ведь по существу отразить нашествие радикальных исламистов, которым расчищали путь «Менги», было архисложно. А если учитывать данные о воздействии этих излучателей на людей, то вообще невозможно. Вот по этому поводу, отдуваясь от выпитого чая, Быков вещал: – Если пакистанские контингенты не тормознут «Рексы» и ваххабиты выйдут на оперативный простор, то, применяя «Менги», быстро сомнут наши армейские части. Авиация или артиллерия, включая ракетные части, тут делу не помогут, и останется только стреляться, чтобы не попасть в рабство к ваххабитам. Действенной формой борьбы останутся только партизанские действия. А кто сможет ближе всего подобраться к этим проклятым «Менгам», не вызывая подозрений у охраны? Естественно, только наши юные воспитанники. И не нужно тут наводить тень на плетень – если ваххабиты победят, то не жить этим ребятам, изведут всех под корень. Поэтому лучше погибнуть, уничтожив «Менг» с его экипажем, чем, унижаясь, ждать ужасного конца. И так скажет любой из наших воспитанников! Поэтому предлагаю, пока есть время, рассредоточить группы воспитанников в Казахстане и Таджикистане, обеспечив их оружием и взрывчаткой. Дать задания ребятам в прямое боестолкновение с армией вторжения не вступать, а заниматься только диверсионной работой. Думаю, ваххабиты поголовно всех гражданских облучать не будут, поэтому вариант с диверсиями считаю очень даже действенным методом борьбы с нашествием. Вы же понимаете, что главное – это выбить «Менги», а с живой силой противника наши вояки разберутся. Жалко, что на этом заседании не присутствовал Виктор – он действовал на нас как-то умиротворяюще. Народ больше бы думал, чем выражал свои эмоции. А так каждое предложение сопровождалось градом угроз и ругани в адрес ваххабитов. Но тут собрались умные люди, и здравые предложения после долгого эмоционального обсуждения всё-таки принимались. Учитывая то, что руководство корпорации прекрасно знало все возможности «Рексов» и то, что, применяя только их, вторжение радикальных исламистов не остановить, и было принято предложение Быкова. А куда деваться? Если исламисты победят, то воспитанники кадетской школы по-любому обречены. Одним словом, итог совещания был закономерен – корпорация становится на военные рельсы и мобилизует все свои ресурсы на организацию партизанской борьбы с оккупантами. Конечно, если «Рексы» не смогут сдержать армию вторжения. Надежда на это, несомненно, была, но все знали о сбоях в работе электронной начинки «Рексов». Именно в устранение этих огрехов несколько месяцев назад пришлось вложить колоссальные средства. Но всё равно аппараты работали по земле не очень эффективно. Наземными средствами было достаточно легко обмануть бортовой компьютер «Рекса». Произвольно генерируемые импульсы ловушек радары «Рексов» воспринимали как настоящую цель. Даже в модернизированных аппаратах от этой проблемы избавиться не удалось. Если бы «Рексам» требовался возобновляемый боезапас, то их бы пришлось сажать на землю через каждый час. Слава богу, что в результате трения об атмосферу корпуса корабля получалось столько энергии, что плазмобой (энергетическая пушка) мог работать непрерывно – посылая в сторону противника миллионы ватт в виде энергетических сгустков. Но весь этот поток энергии был хорош для воздушных целей или для спутников, а для объектов на земле он был менее фатален, тем более если подсунуть в качестве мишени фантом. Но всё равно система «Рекс» была грозной боевой единицей, а ещё надежду на умиротворение Пакистана давали договорённости с Бельведерским клубом. Но, как говорится, на Бога надейся, но сам не плошай, вот поэтому и разрабатывались, казалось бы, безумные методы борьбы с надвигающейся угрозой. Завтракали, вернее, перекусывали, когда нормальные люди собирались на работу. А тут впору бы назвать утренний перекус ужином и после него завалиться спать так минут на шестьсот, но не тут-то было. Требовалось после ночной болтовни делать дело. И не простое перекладывание бумажек из одной стопки в другую, а весьма ответственную и напряжённую работу с людьми. Во время этого импровизированного завтрака разработка планов продолжилась, но уже не с тем пылом. Народ не то чтобы устал, такой мозговой штурм был у них не впервой, но каждый был мысленно в той задаче, которую ночью ему поставило собрание соратников. Поэтому, заправив свои организмы калориями, чтобы те не взбунтовались от такой жизни, народ начал разъезжаться. Сергей вместе с Мишей выехали последними. Хотя обоим нужно было в Коркино, но расселись они по разным автомобилям, не потому, что между ними были напряжённые отношения, а просто каждый надеялся в дороге хоть немного поспать, а не обсуждать уже набившую оскомину проблему. К тому же им нужны были разные подразделения корпорации. По разработанным ночью планам Быков следовал в кадетское училище, а Сергей на базу дислокации специальной эскадрильи «Рексов». Задача Быкова была претворение его же предложений в жизнь, ну а Сергей должен был на месте контролировать и всемерно содействовать приведению в полную боевую готовность эскадрильи «Рексов». Они были основной надеждой на успешное отраженье вторжения радикальных исламистов, а полностью доверяться исполнителям, пусть и надёжным, было не в правилах корпорации. Вопрос был жизни и смерти, поэтому требовалась двойная, тройная перестраховка, что не возникнет даже малейших шероховатостей с вылетом «Рексов» на боевое задание. А прецеденты, когда важное задание срывалось, казалось бы, из-за мелочей, в истории деятельности корпорации были. А в этот раз такого допустить было нельзя. Обстановка в расположении эскадрильи, находящейся километрах в пятнадцати от самого города, была на удивление спокойная. Никто не бегал, не суетился, техники обеспечения не было видно, а сам командир элитного подразделения находился в штабе, и это всё после отдачи четверо суток назад приказа на подготовку к боевому вылету по плану «Х». Это спокойствие и безмятежность весьма сильно напрягло Сергея, ведь сам он эти дни весь издёргался и не допускал нервный срыв, только потому, что потреблял успокоительные таблетки и растворы. Накрутив себя, что с боеготовностью в этом сонном царстве полный швах, Сергей буквально ворвался в кабинет командира, отстранив рукой попытавшегося ему что-то говорить адъютанта, ногой распахнул дверь и с порога закричал, срывая голос: – Это что такое!.. Доложить о готовности эскадрильи к взлету! Ошарашенный Петров (командир эскадрильи) подскочил со своего места и не менее громко проорал: – Товарищ президент корпорации и член Совета безопасности России, эскадрилья к вылету готова! Осталось раздать полётные задания, и можно стартовать! Экипажи до звонка вашего помощника находились в «Рексах», но Ковалёв приказал, чтобы людей я отправил отдыхать, предварительное полётное задание отменяется, а сам взлёт задерживается до получения новых карт и полётного задания. Ещё он предупредил, что завтра прибудут специалисты, чтобы вбить в бортовые компьютеры новые ориентиры – театр боевых действий меняется. Меняются и задачи. К тому же теперь предстоит действовать во взаимодействии с армейскими полками «Рексов». Доложил командир эскадрильи, военлёт первого класса Петров! – Ладно, Петров, всё я понял! А почему у вас в городке так тихо, как будто всё вымерло? – Так я же вам говорю – аппараты заправлены, снабжены всем необходимым, а экипажи я, согласно указаниям из Тургояка, отправил отдыхать. И даже рекомендовал отдыхать не в казарме, расположенной у лётного поля, а отправляться домой, чтобы отдохнуть на все сто процентов. Что, дать команду, чтобы по тревоге команды собрались? – Да не надо, дорогой мой военлёт! Пусть ребята отдохнут по-человечески. Вылет этот будет серьёзный, настоящий боевой. Работать придётся по полной программе, и силы ой как понадобятся. Месяц придется болтаться в воздухе, и всё это время экипажу нужно будет вести боевые действия. Давай-ка, Петров, я тебе расскажу, кто наш враг и как твоя эскадрилья будет с ним бороться. Только предупреждаю, информация секретная и после доведения её экипажам люди не имеют права покидать расположение эскадрильи. После этих слов я демонстративно закрыл дверь перед стоявшим с выпученными глазами адъютантом, подошёл к письменному столу командира эскадрильи и уселся на стул напротив него. И началась наша беседа, прерываемая только его распоряжениями по селектору адъютанту – принести в кабинет карты Юго-Восточной Азии, а где-то часа через полтора, когда мой инструктаж подходил к концу, принести из буфета чаю и что-нибудь перекусить. После импровизированного обеда мы вместе с Петровым выехали на лётное поле, чтобы я смог лично убедиться в том, что «Рексы» готовы к взлёту и находятся на стартовых столах. Оставалось только укомплектовать их экипажем, отсоединить от коммуникаций базы, и можно взлетать. В общем-то, всем увиденным я остался доволен – всё было так, как мне и докладывали. Никаких огрехов, оставалось только поблагодарить Петрова за ответственность и высокий профессионализм. Это я и сделал ещё в автомобиле, когда мы возвращались в штаб. Но так как меня продолжало мучить чувство вины перед Петровым за глупый наскок на этого отличного командира, то уже в кабинете я проникновенно к нему обратился (решил показать, что он мне не безразличен):