— Это замечательная новость, Джемма. Я знал, что ты примешь верное решение. — Я ещё ничего не решила, — я ощутила легкий укол вины от того, что не раскрываю ему всей правды о своих истинных намерениях, но прогнала эту мысль. Мне нужно сосредоточиться на новом плане: операции «остаться в живых». — Я займусь этим. Сейчас я точно знаю лишь одно: я не хочу ещё раз оказаться в такой ситуации, поэтому я бы хотела начать тренировки как можно скорее. Если ты не против. — Да, конечно, я полностью тебя поддерживаю, — дядя отвёл глаза. Кажется, что-то не давало ему покоя. Чего-то он не договаривал. Я забеспокоилась. — Что? Что не так? — Тебе не о чем волноваться, — ответил он, изо всех сил стараясь уверить меня. — Я позабочусь об этом. Я скривилась, давая понять, что не куплюсь на то, что он пытался мне тут впарить. Дядя водрузил локти на стол и сцепил пальцы в замок. — Возможно, нам придётся отложить тренировки на некоторое время, — пояснил он наконец, раздражённо сведя брови. — Мы не нашли подходящего Наставника для тебя, однако Совет работает над исправлением ситуации. Это всего лишь временное препятствие. — Что за Наставник и зачем он мне нужен? — поинтересовалась я, не понимая, о чём речь и как это впишется в мой план. — О, конечно, прости меня. Я забываю, как мало ты знаешь об Ордене, — сказал он неловко. — Наставники — отлично подготовленные Полукровки, они происходят наполовину от Воинов, наполовину кого-то другого, как правило, Заклинателя или Перевертыша. Габриэль. Его мать была Воином, а отец Перевертышем, следовательно он — Полукровка. Или был, по крайней мере, до того, как… изменился. — Их единственная цель, — продолжил дядя, — тренировать тебя и твоего Стража и подготовить вас к бою. Сделать единым целым. Вы станете единым Звеном и будете вместе работать на Орден. Но если рядом с тобой нет Стража, мы не можем… — Почему я не могу просто тренироваться одна? — перебила его я. Меня не интересовали правила и бесполезный протокол. Всё это чушь собачья. — Воины очень редко работают в одиночку. Это слишком опасно, — пояснил он. — Страж, по сути, является твоей второй половиной. Он знает каждый твой шаг, каждую слабость и всегда прикроет твою спину. Эта связь, отличающаяся от всех других, — в его глазах вспыхнул непонятный огонёк, очень походивший на гордость. — Требуется много усилий, чтобы создать мощный Тандем, Джемма, но без второй половины, практически невозможно найти Наставника, готового взяться за эту работу. — Значит, если не будет Стража, то не будет ни Наставника, ни тренировок. — Именно. — Его лицо ожесточилось, когда он продолжил. — Страж должен принести Клятву верности, но, к сожалению, твой отказывается взять на себя ответственность. Я отшатнулась. — В каком смысле — мой отказывается? Его губы сжались в жёсткую линию, но он не стал объяснять. — Кто он? Я его знаю? — настаивала я, скрестив руки и стараясь не чувствовать себя обиженной этой новостью. Мне хотелось услышать, что это какой-то незнакомец, которого я никогда не видела и чьё решение не давать Клятву (что бы это ни означало) никак со мной не связано. Дядя кивнул — мы знакомы, подтверждая тем самым все мои опасения. — Кто? — потребовала я. Он помедлил мгновение, прежде чем ответить, вероятно, ища способ смягчить удар. — Трейс Макартур, — наконец сказал он, покачав головой то ли разочарованно, то ли с отвращением — не знаю. Он тут же продолжил речь, пытаясь нивелировать сказанное, хотя я уже совершенно его не слушала: была занята тем, что поднимала с проклятого пола челюсть и разбитое сердце. *** К тому времени, как я добралась до «Всех святых», боль и шок, которые я ощущала дома, прошли, оставив вместо себя шипящую, обжигающую изнутри ярость. Из всех людей, кого мог назвать дядя, имя Трейса жалило больнее всего. Трейс, с его демонстративной холодностью, снисходительным отношением и дурацкими завораживающими глазами. Кто угодно, только не он. Я вошла и направилась прямо в служебную зону. В поисках Трейса я обошла всех коллег и проверила каждый сантиметр кухни и офиса. Не найдя его на привычном месте, я свернула на склад и едва не сорвала дверь с петель, когда влетела через порог. Трейс сидел на корточках в конце комнаты с блокнотом в руке и подсчитывал запасы. Едва увидев меня, он выпрямился и недоуменно нахмурился. — Ты самый настоящий козёл, тебе это известно? — прокричала я, уставившись на него, пока пыталась отдышаться после сумасшедшей пробежки. Он приподнял брови. — И тебе доброе утро. — Ты всё это время знал и ничего не сказал? Его поведение тут же изменилось, броня вернулась на своё место. Он снова занялся учётом. Я подошла так близко, что он вынужден был смотреть на меня — мне в лицо. — Ничего не скажешь в своё оправдание? Трейс бросил блокнот на полку и отступил назад. — Что, по-твоему, я должен сказать, Джемма? От того, как он произнёс моё имя, я едва не смутилась. Из его уст это звучало очень приятно. И нежно. Я расправила плечи, не позволяя этому увести меня от разговора. — Можешь начать с того, почему ты врал мне. — Я не врал тебе, — его голос стал серьёзным и категоричным. — Чёрта с два не врал. Ты знал и не сказал мне ни слова. Как это называется? — я не давала ему вставить слово. — И насчет Доминика тоже был в курсе? Он опустил голову, сжав челюсти. Очевидное «да» — весьма жалкое к тому же. — А ты не подумал, что неплохо бы предупредить меня? — мой голос перешёл на крик. Я с силой толкнула его ладонями в грудь, хотя он не сдвинулся ни на дюйм. — Что я должен был сказать? — парировал он. — Эй, Джемма, не знаю, говорил ли кто тебе об этом, но вампиры существуют и твоё единственное предназначение в жизни — убивать их. И кстати, твой парень один из них, — произнес он насмешливо, прежде чем снова стать серьёзным. — Не моё это дело, и кроме того, ты никогда бы не поверила. — Поверила бы. — Нет, — настаивал он. — Не поверила бы. — Ты не знаешь этого! Ты ничего не знаешь, — вспылила я, разворачиваясь к двери. — Серьёзно? — он поймал меня за локоть и потянул назад. — Потому что я смутно припоминаю, что пытался поговорить с тобой той ночью, — с укором сказал он, не сводя с меня голубых глаз. — Помнишь? Ты отказалась это обсуждать. Что, по-твоему, я должен был сделать? Задержать и силой заставить? Я выдернула руку и застыла на месте. Я отлично помнила и ночь, когда на меня напали, и то, как мне не хотелось говорить с ним о случившемся. Не секрет, что я отлично научилась отстраняться от того, о чём мне знать не хотелось — и о чём я не была готова знать — и в итоге я не знаю ничего о том, что меня окружает. Мне некого винить, кроме себя. Но я сыта по горло жизнью в неведении. — Почему ты не принесёшь Клятву? — тихо с мольбой спросила я. Он покачал головой и сжал челюсти, демонстрируя непреклонность. — Они не дадут мне Наставника, пока ты этого не сделаешь. — Это не моя проблема, — произнес он ледяным тоном. Я вздрогнула от его безразличия и повернулась к двери, опасаясь того, что скажу или сделаю, если сейчас же не уйду. Я слышала, как он выругался себе под нос, затем потянулся и снова поймал меня за руку. — Мне жаль, что так вышло. — Значит дашь Клятву? — Я не это имел в виду. — Тогда катись к чертям. — Я высвободила руку и толкнула дверь, не обернувшись даже когда он позвал меня по имени. По мне, так я уже обречена — ходячий мертвец. А Трейс только что зарядил пистолет. *** Большую часть дня я провела в терпеливом сражении с часами, отсчитывая минуты до того, как смогу свалить из этого места — подальше от Трейса и постоянного напоминания о ситуации, которая, кажется, становилась всё безрадостнее. Я чувствовала себя беспомощной и нервной и злилась на секунды, которые не собирались идти быстрее, словно весь этот день — один большой заговор с целью довести мои страдания до непостижимых масштабов. — Ну? Давай послушаем, — сказал Зейн, когда я уселась на один из стульев перед барной стойкой.