«Бля… Ну чего тогда?» — рявкнул Кир. «Просто давно хотел сказать, что ты безвкусный дятел», — с довольной улыбкой напечатал я. «???» «Это всё. Больше ничего. Хорошего дня)» — попрощался я и вернулся к уборке. Через некоторое время, вновь подойдя к телефону, я обнаружил, что Кир ответил: «Видимо, ты пьян. Ладно, будешь в адеквате, пиши». А я был трезвый. Возможно, трезвее, чем когда-либо. 38 Вера Выпитое в пятницу во время Катиного дневного сна не прошло даром — у меня весь вечер разламывалась голова. В результате я не запомнила почти ничего из того, что мне, шипя и плюясь, как бешеный гусь, высказывал Кир, вернувшись с работы. Я включилась в эту ситуацию, только когда Катя, впечатлённая безобразным поведением папы, заревела белугой и полезла ко мне на ручки. — Слушай, хватит воздух сотрясать, — поморщилась я, прижав дочку к себе. Кир наконец замолчал, видимо вспомнив, что мы с ним всё-таки тут не одни и не стоит скандалить при ребёнке. — Я устала как собака. Твои родители хоть с Катюшкой помогут, разгрузят меня немного. — Я предлагал тебе отдать её в сад с полутора лет! — огрызнулся Кирилл, побагровев, и дочка моментально отреагировала, прибавив громкости плачу. Я только рукой махнула — чего дураку объяснять? — и вернулась в детскую. Усадила Катю на стульчик, дала карандаши и восковые мелки, альбом и стала вместе с ней рисовать всё, что мы увидели сегодня на утренней прогулке. До замужества я работала воспитателем в детском саду, и меня никогда не радовали группы короткого дня, состоящие из детей до двух лет. Я считала, что отдавать ребёнка в детский сад лучше после двух, идеально — два с половиной-три года. Кому как хочется, конечно, — мне вот совсем не хотелось передавать Катю на руки чужим тётям. Осенью ей будет два с половиной — тогда и пойдём. И тогда же я, вероятнее всего, наконец вернусь на работу. Всё это я много раз озвучивала Киру, но муж не воспринимал эту информацию, как бывало всегда, когда он не считал что-то важным. В одно ухо влетало, в другое вылетало, не задерживаясь в голове. Кирилл присоединился к нам с Катей через полчаса, скорее всего перед этим уничтожив весь ужин, и я, поглядев на его сытое лицо, вздохнула и поинтересовалась: — Посидишь с ней, пока я займусь посудой? — Я уже всё загрузил в посудомойку, — огорошил меня Кир, садясь на кушетку. Ого. Обычно он тарелки на столе оставлял, и я быстро запихивала их в мойку перед тем, как идти мыть Катюшку. Опять решил подлизаться, что ли? — Послушай, Вер… Извини, я погорячился. Просто рассердился, что ты решила сбежать, ещё и к моим родителям. — Если бы я «решила сбежать», как ты выразился, в другой город, было бы легче? — фыркнула я, и муж поморщился. — Ладно тебе, не выпускай колючки. Просто скажи, что мне сделать, чтобы ты перестала сердиться? Сердиться… Я бы не сказала, что сержусь на него. Разве на кучу говна сердишься, когда на неё случайно наступишь? Скорее, испытываешь раздражение и брезгливость, хочешь быстрее помыться. И в идеале выкинуть обувь. Примерно то же самое я и ощущала последние полгода. — Я не сержусь. Всего лишь хочу сменить обстановку. Что ты так переживаешь, не пойму? Твои родители живут недалеко отсюда, рядом с Костей. Он, если что, за мной присмотрит. — Присмотрит, как же… — пробормотал Кир, и я внутренне усмехнулась, вспомнив, как муж просил друга прийти к нам в гости и выведать что-нибудь у меня. Трус Кирилл всё-таки. Как Милену трахать, так он смелый, а как откровенно поговорить… Впрочем, чья бы корова мычала, Вера. Ты тоже не хочешь никаких откровенных разговоров, предпочитаешь спрятаться, уехать, лишь бы не признаваться, что формула «надеюсь, она не узнает» стала нерабочей ещё до того, как Кирилл впервые переспал с Миленой. Для него подобная новость, наверное, будет шоком. Бедняга! — А ты ужинала? — вдруг спросил муж, и я перевела на него удивлённый взгляд. И от неожиданности выпалила: — С каких пор тебя волнует, ужинала я или нет? Кирилл нахмурился и, вновь побагровев, буркнул: — Ты меня монстром, что ли, считаешь? — Нет, — я пожала плечами. — Монстром — нет. Просто тебе не до меня было, последние полгода так точно. Кир настолько резко побледнел, что я подумала: сейчас в обморок хлопнется. Но нет, устоял. Только бледность сменилась какой-то нездоровой зеленоватостью. Наверное, как-то так выглядят люди, боящиеся высоты, стоя неподалёку от глубокой пропасти, которую нужно перешагнуть. — Ты… к чему… про полгода? — выдохнул Кир, нервно поёрзав задницей по кушетке и впившись взглядом в моё лицо. Словно искал там ответ на свой панический вопрос. — Да ни к чему, — хмыкнула я, не собираясь облегчать мужу задачу. Пусть сомневается, думает, мучается. Может ещё и с Костей проконсультироваться. — Просто так. Молчал. А я думала: спросит, уточнит что-нибудь. В конце концов, признается… Неужели-таки я вынуждена буду заговорить о его связи с Миленой первой? Наверное, да. И Кирилл, самовлюблённое существо, считающее себя всегда правым и не виноватым ни в чём и никогда, будет всё отрицать до последнего. Противно. Однако этой фразой про полгода я, очевидно, выбила мужа из колеи, потому что в детскую Кир тем вечером так и не пришёл. А я, утомлённая долгим укладыванием Кати и — ещё сильнее — головной болью из-за выпитого днём, уснула даже не укрывшись пледом. И так и не написала Хэнгу. 39 Вера В субботу во время завтрака Киру позвонил его непосредственный начальник и попросил подъехать часам к двум в ресторан в центре города. Ему нужна была помощь во время переговоров с каким-то важным клиентом. Последние несколько лет Кир работал главным менеджером в отделе продаж (их фирма занималась производством и сбытом автомобилей), и такое случалось, но редко, хотя во время его связи с Миленой чаще — но тогда муж просто мне врал, используя подобную отговорку как возможность свалить от нас с Катей ещё и в выходные. Обидно было до жути, но теперь уже всё равно. Я только поинтересовалась, как тогда быть с переездом. — Не знаю, — скрипнул зубами Кир. Естественно, он не собирался облегчать мне жизнь. — Может, завтра? — Не надо завтра. Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня, — почти продекламировала я. — Давай я лучше такси закажу. — А вещи ты сама таскать, что ли, будешь? — Почему сама? Костю могу попросить. — Вер… — начал Кирилл, набрав воздуха в грудь, но я его перебила, заявив: — Решено! Если Костя сегодня свободен, сегодня и переедем. А если занят, то дождусь тебя. И переедем завтра. На самом деле я сказала неправду. Если бы Костя сообщил, что занят, я бы оттащила вещи вниз, воспользовавшись помощью мужа какой-нибудь знакомой мамочки с детской площадки. Сомневаюсь, что мне бы отказали, — парни у нас там гуляли хорошие, не такие распальцованные эгоисты, как Кир. Ну, или, на худой конец, можно приплатить денег за пару ходок наверх таксисту. Да и вещей у нас с Катей не так уж и много — небольшой чемодан, спортивная сумка и моя старая вместительная сумка через плечо, оставшаяся со времён института. Если бы не любимые игрушки и книжки, было бы ещё меньше, но совсем ничего не брать с собой к свёкрам я всё-таки не рискнула. Знаю, у них тоже есть игрушки, но Катя ведь привыкла к определённым… Оставив после завтрака дочку на Кира, я пошла в душ, захватив с собой телефон. Именно в это время написал Хэнг, и я, как больная на всю голову, вместо того чтобы заняться делом, принялась переписываться с ним, закрывшись в ванной и глупо улыбаясь пришедшим сообщениям. Опомнилась, только когда Кирилл снаружи поинтересовался возмущённым голосом, почему у меня до сих пор не льётся вода и когда я вообще собираюсь выходить. Пришлось поторапливаться, глотая раздражение — сам-то он мог плескаться практически бесконечно, а мне и пятнадцати минут нельзя в ванной провести, я обязана мыться и одеваться как солдат — пока горит спичка. Перед тем как залезть под душ, я всё же написала Косте. Он оказался свободен и ответил, что подъедет к часу дня. Отлично — Кир к этому времени уже уедет, и у нас с Катей будут два часа, чтобы переехать, быстро разобрать вещи и пообедать. Обед мне готовить не нужно, Антонина Павловна подсуетится — хоть какое-то облегчение. Да и в целом, даже если свёкры не станут особо сидеть с Катей, хотя бы тот факт, что мне не придётся убирать квартиру и готовить Кириллу завтраки-обеды-ужины, здорово меня разгрузит. До самого отъезда муж пребывал в раздражённом настроении, смотрел на меня волком, а когда собрался поцеловать перед уходом и я увернулась, со злостью процедил: — Вер, а ты не боишься, что я себе кого-нибудь найду, пока ты меня динамишь? От наглости подобного заявления я аж остолбенела, а потом… расхохоталась. Да так заразительно, что Катя, стоявшая в этот момент у меня в ногах, тоже начала хихикать. И звучал наш унисон, по-видимому, настолько издевательски, что Кир, так и не дождавшись ответа, чертыхнулся и почти выпрыгнул за дверь. Найдёт он себе кого-нибудь, ага. Ой напугал… 40 Вера Отсмеявшись, я загрустила. И задумалась. Потому что на самом деле моё отношение к Киру давно стало ненормальным — мало того, что я постоянно подстёбывала его и в уме, и на словах, так ещё и мне было теперь абсолютно безразлично, кого он там себе найдёт или не найдёт. Оказывается, любовь умирает после того, как уходит уважение. Кир своей связью с Миленой уничтожил моё уважение к нему. Хотя… дело было не только в связи, сейчас я это чётко понимала. Если бы только в ней! Возможно, я могла бы простить пару перепихонов по пьяной лавочке, чтобы расслабиться после тяжёлого рабочего дня. С трудом, но… может, и получилось бы. Однако у меня никак не получится забыть и простить то, что Кир писал обо мне Косте. Свиноматка, небритые ноги и прочая гадость — всё это осталось выжжено в моём подсознании как на доске почёта. Кир говорил обо мне с таким пренебрежением и даже брезгливостью, словно я после рождения Кати превратилась в какую-то хрюшку. Это было тем обиднее, чем отчётливее я понимала, что, если бы Кирилл оказался на моём месте, я бы никогда не стала отзываться о нём подобным образом. Я бы пережила и выросшее пузцо, и лысину, и даже возрастные проблемы с потенцией — ведь я искренне считала, что именно так и проявляется любовь. В поддержке, в принятии близкого человека в любом виде и состоянии. Никто не может вечно оставаться молодым и красивым. И если Кир позволял себе плевать в меня уже сейчас, когда я ещё была не старой и вполне себе симпатичной, то что же будет дальше?.. Думать о разводе было страшно. Придётся снимать квартиру, выходить на работу раньше, чем планировала, и отдавать Катю в детский сад. Хорошо хоть пойдёт она в тот же садик, откуда я уходила в декрет, и мне, возможно, позволят вернуться на работу не осенью… Впрочем, для этого всё же сначала необходимо было принять окончательное решение о разводе, найти жильё, поговорить с Киром… Зарплата у него серая, так что на хорошие алименты можно не рассчитывать — не будет он отрывать кусочки от себя любимого, уверена. Хорошо, что у меня есть немного собственных сбережений — накопила за последние полгода, откладывая на отдельный счёт детское пособие, — которых нам с Катей хватит на пару месяцев самостоятельной жизни, а вот дальше нужно будет вертеться. Я всё ещё не могла поверить, что всерьёз думаю о разводе, поэтому моя улыбка, когда я открывала Косте дверь, была немного неестественной. — Привет, Костя, — вздохнула я, впуская в коридор своего друга детства. И тут же улыбнулась чуть более расслабленно, заметив, как вспыхнули его рыжие волосы, когда он оказался прямо под люстрой. — Пиет, Катя, — повторила, точнее, попыталась повторить Катя, и Костя фыркнул, услышав, как она его переименовала. — Оригинально, — улыбнулся он, глядя то на меня, то на мою дочку. — Катей меня ещё никто не называл. — Скажи спасибо, что не «кака», — фыркнула я. — Это у неё сейчас любимое слово. — Кака! — подтвердила Катя, кивнув, и Костя засмеялся. Мы отправились в гостиную, я показала на собранный чемодан и спортивную сумку и попросила Костю побыть немного с Катей, пока я окончательно оденусь и соберу последние мелочи. Оставила их вдвоём, а сама побежала в детскую, быстро поменяла домашнюю футболку на свитер, причесалась, стянув волосы в простой хвост, глянула на себя в зеркало и усмехнулась — красавица! В салон, что ли, сходить? Пусть сделают что-нибудь с этой паклей вместо волос. Да и стрижку обновить не мешало бы. И маску на лицо, и ногти… Хотя… нет. Если я действительно собираюсь уходить от Кира, лучше поберечь деньги. Буду больше спать! Сон помогает от всех болезней. Проверено!