Здесь возле домов играли оборванные, грязные дети и кроме них больше не было никого. Сами же бараки не внушали доверия. Хлипкие, латаные-перелатаные, ветхие, готовые развалиться в любой миг. Только один в самом конце улицы был каменным, и тот с прохудившейся крышей. – Новый поселок собирались строить, но так и не достроили. Когда исчезли ваши родители, всем стало не до этого дела, – объяснил Джей, проследив за моим взглядом. – Только то общежитие и успели. Идемте, я вам все покажу, – он кивнул в сторону первого барака и зашагал ко входу. – Я поначалу пытался просить Люмбов выделить деньги. Что, мол, строить нужно, ремонтировать. Старший Люмб все говорил, что вот вернутся Игал, тогда займутся, что он здесь временно и пока не смеет распоряжения такие давать. А младший Люмб и вовсе меня не слушал. Говорил, что выделяет ровно столько, сколько положено рабам. Но это ложь, свамен. Еды никогда не бывало вдоволь, а у рабов тяжелый труд, им нужно хорошо питаться. И это только еда. А у нас… – он махнул рукой, так и не договорив. – Каких-то мелочей бытовых так и вовсе не допроситься. Ваши рабы, свамен, живут хуже, чем презренные. Оттого и мрут часто, оттого и до старости не доживают. У нас, вон, всего две старухи на всю деревню, за детишками смотрят. А мужики хорошо если до пятидесяти доживают. Про бараки я и вовсе молчу. Здесь нужно строить, а это сносить все ко всем ракшасам. Вот, видите, – он постучал по деревянной балке у входа, сверху с крыши посыпалась труха, – строение ветхое, не предназначено оно, чтоб жить тут так долго. Он кивком пригласил меня внутрь, откинув в сторону тряпку, которая здесь, видимо, висела для защиты от насекомых. В бараке было темно и грязно. Здесь пахло потом, немытыми телами и еще чем-то тухлым. Первой комнатой оказалась кухня, здесь стояли несколько старых грязных электроплиток, на одной из них исходил паром кособокий казан. – Видите, свамен? – сказал Джей. – Вижу, – мрачно ответил я, прикрывая нос рукавом. Мне хотелось скорее отсюда убраться. – Здесь заразы полным-полно. Рабам негде нормально мыться, негде нормально спать. Идемте же, – он кивнул в сторону коридора, который, очевидно, вел в спальни рабов. – Достаточно, я уже все увидел, – сказал я, разворачиваясь к выходу. Джей грустно посмотрел на меня и закивал, опустив глаза. Я вышел на улицу, вздохнул полной грудью побольше свежего воздуха. Игравшие детишки, притихнув, с интересом глазели на меня. – Напиши список самых необходимых вещей, которые сейчас нужны, – сказал я Джею, когда он вышел. – Напиши все. Лекарства, одежда, еда. Что еще? Инструменты? Я пригоню сюда команду строителей из Форхада. – Это отличная новость, свамен Азиз, – радостно заулыбался Джей. – Список же я отдал свамену Надиму неделю назад, но он так ничего и не прислал. – Мне нужен полный список. – Так он ведь и полный, свамен. Я всегда добросовестно выполняю работу. Пишу все, что необходимо. Да если б это все привозили. Хорошо, если хоть половина придет от того, что я прошу. Каждый раз так было, свамен. Все наполовину, даже еда. – Ты должен был донести на него! – Айриса не выдержала, она негодовала и плохо скрывала злость. – Почему ты не сообщил?! В Форхаде бывало немало знатных сваменов и бал. Достаточно было просто встретиться с кем-то из них и все рассказать! Я косился на Айрису, дивясь тому, как она вспылила. Но тут все было понятно: Джей переигрывал, и если вначале он выглядел как жертва, то сейчас явно перегибал палку, старательно давя на жалость. – Но свамен Надим… – начал Джей. Я взмахнул рукой, обрывая поток очередных жалостливых оправданий. – Твоя история выглядит правдоподобно, – сказал я, краем глаза заметив, как Айриса возмущенно округлила глаза. – Все, что нужно, я увидел. Ты прав, ситуация по отношению к тебе крайне несправедлива. Ты старался для этого места, честно исполнял свою работу. Ты не должен платить за жадность и махинации Надима Люмба. К тому же, как ты говоришь, он шантажировал тебя и никогда не платил за то, что ты помогал ему продавать рабов. Не платил ведь? – Нет, свамен. Ни одного ратана не заплатил! – пылко ответил Джей, ударив себя в грудь кулаком. Айриса косилась недовольно на меня, не понимая, что все мои слова – фарс. Джей и вправду казался добросовестным работником и даже больше, честным человеком. Но что-то он явно не договаривал и где-то хитрил. И до конца я не принял решение, сначала я должен убедиться. – Значит, – неуверенно начал Джей, – значит, вы помилуете меня, свамен? – Я увидел, как живут рабы, да, зрелище удручающее, – сказал я. – Но теперь бы мне хотелось взглянуть и на твой дом, надзиратель. Если все так, как ты говоришь, и ты не брал денег от Надима Люмба, значит, я это увижу. Айриса довольно усмехнулась, Масару с интересом уставился на смотрителя, так же, как и я, изучая его реакцию. Джей несколько секунд молчал, переваривая информацию. – Конечно, – торопливо ответил он, – идемте, свамен. Мой дом чуть дальше, в конце улицы. Я и моя жена всегда рады гостям. Особенно вам, свамен Азиз. Он не нервничал, он уверенно вел нас к своему дому. Выдержка, или ему действительно было нечего скрывать? – Ты женат, Джей. Наверное, и дети есть? – спросил я. Джей явно расслабился, считая, что опасность миновала, и теперь отвечал непринужденно: – Да, свамен, у меня сын. Тобин, ему десять. Он учится в школе Нинья-двар. – Он обучается за деньги Игал или Сорахашер? – спросила Айриса. Вопрос был очень кстати, сам бы я об этом не спросил, потому что в эти клановые тонкости так до конца и не вник. Но точно знал, что если ракта обучали за деньги рода, он был должен отработать роду долг, так же обстояли дела и с обучением ракта за деньги клана. Эти после обучения становились преданными, работали на клан двадцать пять лет, а после получали должность в клане или свободу по желанию. И только те, кто учился за деньги родителей, могли позволить себе обрести эту свободу сразу после обучения. Жить, там, где хочется, работать на себя. Они имели право выбора, но позволить себе обучать ребенка за собственные деньги мог не каждый. Насколько я понял, обучение ракта обходится далеко не дешево. – Я сам оплачиваю обучение сына, – сказал Джей, взглянув на Айрису с вызовом. – И сколько сейчас стоит год обучения в Нинья-двар? – поинтересовался я. Я понял, куда ведет Айриса. – Сто пятьдесят тысяч ратан, свамен, – спокойно ответил Джей, нисколько не смутившись. Если бы он обучал сына на деньги, взятые у Надима, наверняка должен был бы нервничать. Но он и бровью не повел. – А сколько ты получаешь на должности смотрителя рабов? – спросил я. – Тридцать тысяч ратан, – не задумываясь, ответил он. – То есть отдаешь половину заработка на обучение сына. – Все верно, свамен. Мы люди неприхотливые, к роскошной жизни не приученные. Нам с женой хватает тех денег, что имеем. Я усмехнулся. Что ж, и это звучало правдоподобно. Но посмотрим, как он действительно живет. Мы прошли длинный ряд ветхих деревянных бараков. Здесь было тихо, все дети, что были в поселке, играли в начале улицы, остальные же рабы были на поле, рабочий день был в самом разгаре. Впереди показался двухэтажный каменный дом, увитый виноградником. Небольшой дом, но аккуратный, он разительно отличался от рабских бараков: с ухоженным садом у входа, с вымощенными камнем дорожками. Конечно, понятно, что ракта – смотритель над рабами куда выше кастой, чем рабы, и ему не пристало жить в грязных бараках. И все же… Джей распахнул дверь, пропуская меня с преданными вперед. Из кухни показалась женщина куда моложе Джея, лет тридцати, с добрым миловидным лицом и темной копной кудрей, заколотых на затылке. Увидев нас, она слегка растерялась, затем, опомнившись, поклонилась: – Какая честь, свамен Азиз, видеть вас в нашем доме, – с почтением произнесла она. На женщине было простое легкое, явно не новое, но чистое платье с крупными красными цветами. Плечи женщины были оголены, и мне сразу бросился в глаза уродливый шрам на плече. В том месте, где должно находиться рабское клеймо. А вот это уже интересно. – Здравствуй, – приветствовал я. – Свамен Азиз, – Джей поспешил к женщине, – это моя супруга, Манджу. Манджу, как ты уже поняла, это наш свамен – Азиз Игал. Женщина улыбнулась и еще раз поклонилась. – Я сразу поняла. Ох! – спохватившись, воскликнула она, всплеснув руками. – Что же это я? Сейчас же накрою на стол. – Не стоит, – вежливо остановил я ее, – я только хочу посмотреть ваш дом. Манджу удивилась и настороженно посмотрела на мужа. Я же неспешно двинулся в гостиную. Это была самая простая гостиная, без особых изысков. Чистая, уютная, вся мебель далеко не новая, ничего здесь не было такого, что можно было бы счесть за роскошь. В остальных комнатах я также не увидел ничего особенного. В кабинете Джея, что находился на втором этаже, даже сейфа не было. Только документы, стеллаж с папками, стопки чистой бумаги то тут, то там и ноутбук из самых недорогих. Кухня была совмещена со столовой, как и в большинстве жилищ моего мира. Все очень просто. Джей не вмешивался в мой обыск, молчаливо ходил со мной из комнаты в комнату. Я же спокойно обследовал дом, заглядывал в ящики, за картины, под ковры. Никаких тайников я не нашел. – Манджу подала чай в гостиной, – нерешительно сказал Джей, когда я осмотрел последнюю комнату. Он хотел еще что-то сказать, но, очевидно, передумал. Я догадывался, о чем он хотел спросить. О своей дальнейшей судьбе. Но я еще не принял решение. Да, Джей не лгал, они привыкли экономить. Я убедился, что здесь не на что смотреть. И даже при более тщательном обыске вряд ли бы я нашел какие-нибудь тайники с харитами или еще чем-либо. Потому что я уже понял, чем заплатил ему Надим за молчание и пособничество. – Хорошо, спасибо, чай, пожалуй, выпьем, – сдержанно ответил я и взглянул на преданных. Они все это время ходили за мной от комнаты к комнате с непроницаемыми лицами, но теперь заметно оживились. Видимо, экскурсия в деревню и обыск утомили мою охрану. Мы спустились вниз, уселись вокруг низкого кофейного столика, на котором стоял чайник, выпускающий тонкую струйку ароматного пара. Манджу казалась напряженной, видимо, Джей успел ей сказать. Она стояла у столика и изо всех сил старалась вести себя непринужденно. И кое-что в ней изменилось: она накинула платок на плечи, спрятав шрам от рабского клейма. – Манджу, ты была рабыней? – будничным тоном спросил я, глядя на то, как она разливает по кружкам чай. На миг ее рука дрогнула, выплеснув чай на блюдце. Манджу виновато улыбнулась и кивнула: – Да, свамен, я была рождена рабыней. – А теперь? Манджу бросила быстрый взгляд в сторону мужа. – Свамен Надим даровал ей свободу по моей просьбе, – ответил вместо жены Джей. – Просто так, взял и даровал свободу? Надим? – изобразил я удивление. Джей опустил глаза. – Манджу была беременна, свамен. Я не мог допустить, чтобы мой сын родился рабом. – Что ты сделал, Джей?