Зал оказался огромен и темён. А ещё здесь царит тишина. Полная, абсолютная. Но с появлением в нём нашей небольшой компании, всё изменилось. Тихо зарокотал генератор и на пятиметровой высоте, вдоль стен вспыхнула цепочка ярких ламп, моментально осветивших полусферу зала. Полированные своды заискрили, заиграли бликами, бросая яркие отсветы на невыразительно-серый, словно рифлёный пол. И мы замерли. — Ну и как вам, результат моего труда? — С гордостью осведомился Северский. — Это потрясающе. Вы действительно настоящий мастер Тверди. — Ошеломлённо произнёс Георгий. Полностью поддерживаю. Создать такое всего за месяц… я в восторге! Какие "вои", какие "гридни"?! "Каменные шипы", "стены", "шрапнель"… ерунда всё это. Игрушечки-войнушечки. Куда им до этого шедевра, созданного волей одного-единственного человека! Шедевра, что может простоять века, если не тысячелетия. Глава 3 Кто куда, кто о чём, кто зачем… Хозяин кабинета проводил взглядом направившегося к выходу помощника и, непроизвольно дёрнув щекой, уставился в окно, за которым привычно сиял золотом "Иван Великий". — Ну что? — Осведомился, неслышно появившийся в кабинете посетитель, вынырнувший из-за тяжёлой портьеры, скрывавшей узкую невысокую дверь в соседнее помещение. — Твоё мнение? — В их верности сомневаться не приходится. — Медленно проговорил Михаил, оторвав взгляд от окна. — Да, они оба весьма недовольны происшедшим, но продолжать служить будут с тем же рвением, как и прежде. — Ты уверен в этом? Благодаря твоей игре, они потеряли солидный и, самое главное, невосполнимый ресурс. Более того, кое-кто даже лишился будущего зятя. — Спросил посетитель, совершенно непринуждённо усевшись на стул перед огромным рабочим столом цесаревича. Впрочем, хозяина кабинета, такое наплевательское отношение к этикету даже не удивило. Его сейчас беспокоило другое, и гость, прекрасно это понимая, с мастерством достойным лучшего применения, давил на болевые точки цесаревича. — Абсолютно. — Процедил он сквозь зубы. — А то, что они сплавили своих детишек подальше от света… и от тебя? Как это расценивать? — Спросил визитёр, делая вид, что не замечает полыхнувшего злостью взгляда Михаила. — Осторожность и забота о родне. — Отрезал тот. — Я бы на их месте поступил так же. Если уж противник сумел нанести удар по моим эфирникам, и даже выкрал молодого, но известного своей силой мастера, то его ученицам сам бог велел спрятаться в самую тёмную нору и не высовываться оттуда, пока не проблема не будет разрешена. — Что ж, пусть так. — Неожиданно отступил визитёр и, стерев с лица холодную полуулыбку, договорил куда тише и серьёзнее, даже сменив форму обращения. — Возможно, вы не лишились их верности, и я верю, что они будут так же ревностно служить вам, как и раньше. Но вот доверие этих людей вы потеряли. И, ваше высочество, молите бога, чтобы ваша игра вскрылась после того, как они оставят свои посты. А лучше, после их смерти. Иначе более верных и последовательных… врагов у вас не будет. — А ты? — Вырвалось у цесаревича. — Я? — Недоумённо приподнял седую бровь его собеседник. — Да, ты! — Вздёрнув подбородок, настойчиво повторил Михаил. — У тебя разве нет повода стать моим врагом? — Есть. — Невозмутимо кивнул тот, своим признанием изрядно выбив из колеи цесаревича. — Повод есть. Возможности нет. Как и выбора. — Монстр. — Тихо произнёс Михаил и услышал в ответ тихий, продирающий внутренности холодом смешок. — Верно. — Утвердительно кивнул гость. — Я бездушная тварь, отрёкшаяся от своей крови, ради моего сюзерена и его страны. Монстр, как и твой отец, сейчас железной рукой наводящий порядок в собственном доме, и уже претендующий на звание "Палача" в учебниках, как покойный Георгий Громов в своей одержимости готовивший из внука бомбу, как сотни бывших патриархов боярских родов, добровольно передавших главенство своим детям и уехавших в чужие земли, чтобы не ввергнуть страну в бессмысленную мясорубку всех против всех. Мы все монстры, да. Наследники Великой войны. А ты, пока, глупый юнец, возомнивший себя гроссмейстером, но до сих пор не научившийся ценить имеющиеся ресурсы. — Чего ты хочешь? — Устало спросил цесаревич, с невольной дрожью взирая на собеседника. — Ничего. — Тот мотнул головой, поднимаясь со стула, но, уже оказавшись у прикрытой портьерой двери, обернулся. — Наше время не бесконечно, ваше высочество, а польза, которую старые, помешанные на крови волки могут принести государству, огромна. Подумайте об этом. Тихо хлопнула низкая дверь и в кабинете воцарилась тишина. — Помешанные на крови волки… — Почти прошептал цесаревич, буравя невидящим взглядом портьеру, за которой скрылся его гость. Но уже через миг в его глазах зажёгся чуть сумасшедший огонёк — Старая тварь! Как он сказал? Наследники войны? Нет… Последняя когорта победителей! И я, чёрт возьми, заставлю их ещё раз послужить короне. Наследник престола ткнул пальцем в экран вычислителя, послушно развернувшийся над столом. — Государь. — Михаил склонил голову перед появившимся изображением. — А, сын… слушаю тебя. — Я хочу просить вас об аудиенции. — Безэмоциональным тоном выдал цесаревич. Отец смерил его удивлённым взглядом, но, уже через секунду, словно вспомнив о чём-то забавном, усмехнулся и кивнул. — Через час в Малахитовой шкатулке. — Бросил правитель, и экран вычислителя погас сам собой. Наследник еле заметно улыбнулся и, проведя ладонью по тяжёлой столешнице, обитой старомодным зелёным сукном, повернулся к шкафу с документами. У него есть сорок пять минут на подготовку, — Думаешь, получилось? — Государь перевёл взгляд на того же визитёра, что только что взбаламутил его сына, но тот пожал плечами. — С некоторых пор я не даю прогнозов в отношении столь молодых людей. — Проговорил гость. — Ладно, подождём его самого. — Вздохнул его собеседник и указал визитёру на небольшой, скрытый от глаз обычных посетителей, шкафчик в углу комнаты. Тот понятливо кивнул, и минуту спустя, мужчины, расположившись в удобных креслах, наслаждались мягким ароматом "шустовского" коньяка. Как я и обещал, Рогову пришлось взять несколько уроков управления шлюпом. Точнее, я просто направил его на обучение к "нашим" пилотам. Конечно, вести воздушный бой за пару месяцев он не научится, но так и "Борей" вовсе не истребитель. Другое дело — боевое маневрирование. Вот эту часть обучения, после пары вылетов с капитаном шлюпа, подтвердившим достаточность моей квалификации, я взял на себя, благо азы этого дела, как выяснилось, я ещё неплохо помню. Противозенитный манёвр, "змейка", пикирование и прочие радости, отчего-то не показались Жорику такими уж интересными, но учился он серьёзно и плотно, как привык в университете. А вот Инге, на время наших учебных полётов прочно устроившейся в кресле бортинженера, эта игра понравилась, как "американские горки". Восторженных писков было море. Я же кайфовал и… недоумевал. Там, в прежней жизни, я относился к полётам, лишь как к необходимым, да и то нечасто, навыкам, и никогда не испытывал какой-то особой радости от управления самолётом или вертолётом. Здесь же, стоило в руках оказаться штурвалу и меня просто накрывало волной удовольствия. Радость так и пёрла. Я искренне наслаждался каждым манёвром, а послушная машина, кажется, реагировала даже не на управление, а всего лишь на оттенки мыслей! И лишь спустя несколько занятий, до меня дошло. Причиной озарения стал сон-воспоминание, в котором я, будучи двенадцатилетним мальчишкой, летал на дельтаплане. Вот только в моей прошлой жизни, такого момента не было. Впервые в небо я поднялся в брюхе семьдесят шестого ИЛ-а, уже будучи курсантом, а дельтаплан, как и "крыло" появились в моей жизни ещё позже и, опять же, никогда не вызывали особого удовольствия. Всего лишь способ достижения цели, выполнения задачи, не более. В общем, несложно было понять, что накрывавшие меня в полёте чувства были не моими, точнее… моими, но ТОГО Кирилла. Вот кто любил небо беззаветно и преданно, как только может любить его прирождённый лётчик. Напугало ли меня это осознание? Ничуть. Я скорее благодарен этому стойкому пареньку за подаренную радость, и надеюсь, что где бы ни оказался, у него всё в порядке и… он исполнил свою мечту о полётах. Очень надеюсь. А время бежало и заставляло меня рваться на части. Тренировки учениц, настропалившихся водить за нос и глушить противника в лучших традициях диверсантов и ориентирующихся в лесу не хуже, чем в родной спальне. Полёты с Жориком и занятия руникой с Ингой. Сопровождение грузов на наконец достроенную базу и организация её временной охраны. Установка оборудование и разворачивание мастерской… Дел было море, и везде нужно успеть и всё проконтролировать. Кто бы знал, с каким удовольствием я свалил часть этого груза на своих учениц, когда они всё же выбрались из леса, заслужив за последний месяц "игры" изрядное уважение и даже некоторую опаску со стороны дружинников Бестужева, составлявших им компанию в этой "Зарнице". Сентябрь наступил незаметно и неумолимо. Мы начали готовиться к переезду в приграничье, и тут выяснилась одна вещь, о которой все как-то дружно забыли, а единственный помнивший о ней человек, не пожелал о ней рассказать раньше. Ну, признаюсь, честно, оказавшись на месте Инги, да в её возрасте, я бы, наверное, тоже постарался умолчать об этой… га… радости. Школа. За всеми пертурбациями весны этого года, мы напрочь позабыли о том, что девочку нужно устроить в школу. Ну уж, я-то точно забыл. А Жорик? Рогов только переводил беспомощный взгляд с меня на свою сестру и молчал. Рассчитывал на атамана? Может быть. Но, извините, с какого перепугу?! Может быть, я и за своего ватажника и шнурки завязывать должен? — Ладно, что уж теперь. — Успокоившись, я вздохнул и покосился на отползшего в уголок Георгия. Кажется, переборщил с давлением. — Жорик, берёшь документы сестры, и отправляешься в Москву. Департамент образования тебя ждёт. Но сначала заглянешь в полковой госпиталь к Нулину, он тебе выдаст справку для Инги. Уже вооружившись ею, отправишься к чиновникам от образования и напишешь заявление о продлении срока домашнего обучения. Ясно? — Так точно. — Вытянувшись во фрунт, гаркнул моментально просветлевший Рогов. При его комплекции весла и абсолютно "ботаническом" виде, подобный жест выглядел просто смешно. Настолько, что даже мелкая не сдержала смешка. Впрочем, Рогову было сейчас плевать на всё. Проблема, так неожиданно влупившая ему по голове, оказалась решаемой, и эта мысль, кажется, отправила настроение замотанного летними событиями и делами ватажника высоко-высоко в небеса. Поморщившись, я притушил восприятие и, отвернувшись от облегчённо вздыхающего Рогова, набрал на коммуникаторе номер старого знакомого. Нулин ворчал, Нулин ругался на "лоботрясов, которым даже котёнка доверить нельзя", но всё же дал добро на визит Жорика, и отключился. — Кирилл, а ты не боишься, что он может тебя сдать? Пусть даже нечаянно? — Спросила Ольга, внимательно наблюдавшая за моими действиями. — Не боюсь. — Мотнул я головой, всем видом давая понять, что не намерен распространяться на эту тему. Невеста поняла и не стала настаивать на объяснениях. Нет, возможно, позже она и попытается выяснить причины такой моей уверенности в докторе, но устраивать "допрос" под взглядами остальных учениц, Жорика и мелкой егозы, не станет. А вдруг дело окажется серьёзным, и я упрусь рогом, не желая просвещать её в этом вопросе? Нет, Ольга достаточно умна, чтобы не оконфузиться, давая понять окружающим, что есть вещи, о которых некий Кирилл Николаев отказывается рассказывать даже своей невесте. На чём и играю. Бессовестно. Как итог, уже к вечеру довольный Рогов, отправленный мною в Москву всё тем же "Бореем", отзвонился, чтобы поделиться радостью по поводу успешного выполнения задания. А уж как ликовала Инга, всё это время нервничавшая от упомянутой мною перспективы загреметь в школу с полным пансионом, это что-то. Ну да, я, такая мстительная скотина, не стал напоминать о своём обещании не оставлять девочку в одиночестве. А нечего было утаивать вопрос школьного образования! Сама себя наказала, хитрюга малолетняя. Глава 4 Солнце ещё высоко Наёмники, найденные Роговым для охраны базы на время строительства, взяли расчёт и, погрузившись в "Борей", отправились домой, за Уральский хребет. Рано? Возможно. Но теперь, держать здесь чужих людей нельзя. Оборудование доставлено, в Зале вовсю кипит его установка, на которой вся наша команда буквально упахивается так, что не всегда есть возможность добраться до жилых модулей, и кто-то то и дело кемарит среди ящиков с ещё не распакованной аппаратурой. В деле охраны полагаемся на дежурных в "Визелях" и временную систему раннего обнаружения, раскинутую Ольгой в первые два дня нашего здесь пребывания. Но любая работа рано или поздно заканчивается, так что спустя неделю я проснулся в нашем с невестой модуле и, открыв глаза, недоумённо огляделся. Обстановка в кубрике какая-то незнакомая… нет, странная! Точно! Солнце уже бьёт в глаза через узкие смотровые щели под потолком, чего я прежде не видел… Постепенно, до сонного, измотанного постоянным недосыпом, но на сей раз почему-то весьма резво соображающего разума дошло: конечно, не видел! Всю эту авральную неделю просыпался задолго до рассвета и мчался на работы, то шататься по периметру в "Визеле", охраняя базу, то устанавливать "плети" фиксаторов, то в Зал, возиться с громоздкой техникой, показывать которую местным было бы идиотизмом чистой воды. А сегодня, я впервые проснулся не от зуммера будильника посреди ночи, а почти в полдень, выспавшийся и свежий, как огурчик. Хм, это ж сколько я спал? Взгляд сам собой метнулся к браслету, послушно высветившему время, и я вздохнул. Ну да, почти полдень, ага. Половина третьего дня, если быть точным. А спать я лёг сразу после ужина, то есть, в двенадцатом часу ночи. Итого, около шестнадцати часов сна. Две трети суток. Нехило ухо придавил! Но ведь имею право. Первичная система контроля проложена, установка оборудования завершена, и база, наконец, может считаться функционирующей… в первом приближении, конечно, так не всё же сразу! По крайней мере, мы уже готовы принимать заказы на ремонт тактических комплексов, а при необходимости, и постройку их демилитаризованных версий. Ну а окончательную "доводку" базы можно вести уже в процессе работы и по мере увеличения штата. Кстати, о штате! Надо бы выбраться из постели, привести себя в порядок и собрать команду для беседы. Заодно и позавтракаем. Или пообедаем? А, один чёрт, жрать будем! Осторожно покинув кровать, чтоб не побеспокоить спящую без задних ног Олю, я отправился в душ, а после, приведя себя в порядок и одевшись в боевой комбез, давно ставший привычным для всей нашей команды, за исключением разве что Роговых, двинулся на поиски еды. В кухонном блоке, расположенном в двух переходах от нашего с Ольгой модуля, я оказался первым. Нет, это не я такой "жаворонок", просто бодрствовавшие близняшки, взявшие на себя ночную вахту, уже успели совершить налёт на кухню, и вновь скрылись в блоке охраны. А вот остальные обитатели "Апецки", кажется, действительно продолжали очень медленно моргать в своих постелях. Проверив холодильник на предмет чего-нибудь съедобного, не требующего долгих стояний у плиты, я с сожалением вынужден был признать, что лени придётся отдохнуть. За прошедшую неделю, увлечённые делом и нежелающие тратить время на готовку, мы, кажется, успели уничтожить всё быстроразогреваемое или не требующее разогрева вовсе. Остались, разве что, армейские ИРП-ы[13], купленные Роговым с моей подачи, и завезённые на базу в качестве неприкосновенного запаса. И это не есть хорошо. Нужно будет сгонять в город за восполнением запасов. А пока… пока мне предстоит озаботиться приготовлением полноценного завтрака на всю команду. Хех, невелика плата за возможность оправданно устроить побудку этим суркам. Зловредный? Нет, правильный командир. И как всякий правильный командир уверен, что если я не сплю, то и личный состав должен быть бодр, весел и… занят. Желательно, чем-нибудь общественно полезным, но и работа ложкой тоже сойдёт. По крайней мере, сегодня — точно. Всё же команда за эту неделю действительно выложилась на все сто, а значит, имеет полное право на отдых. Ну а приготовленный мною завтрак пусть считают частью награды за трудовой подвиг. Кстати, стоит добавить ещё один пункт к предстоящей беседе. Поваров у нас здесь не будет ещё долго, а кушать, как ни странно, хочется каждый день. Вот и введём уже опробованную в подвалах "Девяточки" систему дежурств по кухне. Нужно будет только правильно состыковать её с вахтами, но это уже другой вопрос. Закончив с приготовлением завтрака, я окинул взглядом кухню, покосился на коммуникатор и, махнув рукой на злодейские планы побудки учениц и Роговых, убрал большую часть приготовленного в тёплый шкаф, начал собирать поднос. Хреновый из меня командир, выходит, если я готов променять издевательства над подчинёнными на подачу завтрака невесте в постель. — Оладушки… с вареньем. — Сквозь сон пробормотала Оля, расплываясь в улыбке… и открыла глаза. — Малиновым. — Подтвердил я сонную догадку невесты, осторожно устраивая поднос на тумбочке рядом с кроватью. А что делать? "Постельный" столик, как оказалось, не входит в комплектацию обычного жилого модуля. Любуясь, как довольная, словно кошка, Ольга уплетает оладьи, запивая их чаем с лимоном, я всё же нашёл в себе силы отвлечься от этого умиротворяющего зрелища и присоединился к ней. Всё же, я тоже пока не завтракал. А есть-то хочется! — Учитель у меня, натуральная сволочь, а вот жених самый лучший! — Заключила Ольга, наградив меня долгим поцелуем и, с толикой сожаления глянула на опустевший поднос. — В душ я тебя, так и быть, отнесу. А вот в столовую за добавкой пойдёшь сама. — Эх… такой момент испортил. — Деланно печально вздохнула невеста, выбираясь из кровати. И взвизгнула, когда я, подхватив её на руки, направился в сторону душевой. — А может и нет… Спинку потрёшь? — А как же добавка? — Спросил я, когда за нами закрылась дверь санузла. — М-м… обойдусь. — Решительно мотнув гривой распущенных волос, заявила невеста и, соскользнув с моих рук, потянула в душ. Но почти тут же остановилась и, глянув на мой наряд, недовольно покачала головой. Короткий жест ладонью, и комбез, вынесший установку натяжного стенда, осыпался на пол непритязательной кучкой жёстких ниток, а вместе с ним развеялось и бельё. Я фыркнул.