– А че, похож? – даже обиделся Эдик. – Че сразу мент, Кать? Других вариантов нет? – Военный? ОМОН? СОБР? – Наш ты человек, Катюха, я тоже ментов не люблю, как вижу, сразу приступ изжоги начинается. – Будешь продолжать врать – я твоей стороной в столб въеду, – предупредила я. – Я не вру, – снова захлопал он ресницами. – Сколько тебе лет, чудо? – не выдержала я. – Сколько есть, все мои, – выдал он мне широкую улыбку, – только не выбрасывай меня из машины, Кать, я один в лесу боюсь оставаться. – Чего так? – А вдруг медведь мной закусить решит? – А ты ему кабачок предложи, и вино Шато де Пакет, – предложила я. – Катерина Романовна, а давай я тебе завтра помидорки принесу? Сам катал. – Да ты что?! – умилилась я и взмахнула руками. – Да. Я хозяйственный, как мыло. Сам умею закатки делать. От меня вообще одна сплошная польза. – Ты на языке еще мозоль не натер, болтун-переросток? – прорычала я. – Эдуард, ну серьезно, прекрати издеваться. – Да кто издевается? – взвыл он. – Ты! Признавайся, зачем ты ко мне пристал? Поспорил с кем-то? – Катерина Романовна, ты в сани, да? За рулем уже тяпнула? Давай я поведу, мне два привода в участок вообще не улыбается, а на трассе часто ГАИ стоят. – Тогда кто ты, мать твою, такой? – взорвалась я. – Опять двадцать пять… – Скажешь «Эдуард» – я тебя покусаю, – предупредила я. – Человек я, обычный, нормальный человек, Кать. Простой парень я, работящий, хозяйственный, домовитый… – От меня тебе что нужно? – Кать, ну ты взрослая вроде, а не видишь, что нравишься мне, – пробурчал он. Отвернулся, подумал и уже совершенно другим тоном продекламировал: Голубая кофта. Синие глаза. Никакой я правды милой не сказал. Милая спросила: «Крутит ли метель? Затопить бы печку, постелить постель». Я ответил милой: «Нынче с высоты Кто-то осыпает белые цветы. Затопи ты печку, постели постель, У меня на сердце без тебя метель». – Есенина выучил? – напряглась я. – Все для тебя, Кать. Образовываюсь потихоньку, видишь, память тренирую, стихи учу. – Боже, помоги! – взмолилась я. – Приехали. Выходи, будешь оружием психологического давления на строительную бригаду. Глава 9 Эдуард с готовностью вышел, серьезно поправил свой картуз, выровнял козырек по центру и послал мне шальную улыбку. Я закатила глаза, уже не задаваясь вопросом, кто он и откуда. У меня голова разболелась еще в середине пути от его нескончаемой болтовни настолько, что анализировать поведение поэтичного маргинала не было ни сил, ни желания. Хотелось домой, забраться в горячую ванну с пеной и, наконец, смыть с себя этот день. – Катерина, а чей это дом? – снова включилось «Эдуард ФМ». – Нашей семьи, – переступая через непонятные мне строительные штуки, пробурчала я. – Большая семья? – Не очень. Я, муж, сын… – Катерина Романовна, не ври, ты не замужем. – Официально – нет, – мило улыбнулась я. – Ага. А муж где? Мы остановились, Эдуард недовольно сдвинул брови к переносице и спрятал руки в карманы. – В командировке, – выдохнула я, – недели через две вернется. Я снова пошла на голоса рабочих, а Эдуард топал следом и недовольно сопел. – Неправильный у тебя мужик, Катерина. Вот скажи мне, а че он на тебе официально не женится? Я остановилась, развернулась к Эдуарду и зло предупредила: – Еще одно слово, и домой ты пойдешь пешком! – Тю… Для бешеной собаки семь верст не крюк, – разулыбался он, – дурак он у тебя, Катя. Вот если бы ты со мной была, я бы на тебе официально женился. – И какая фамилия у меня будет после свадьбы? – зацепилась я. – Моя, – блаженно пропел Эдуард. – Ну какая? Вдруг некрасивая? Тогда я не согласна. – Красивая, Катерина, тебе понравится, – подмигнул Эдуард, а я поняла, что снова проиграла в этом словесном поединке. А Эдуард довольно сверкнул глазами и первый потопал к строителям. Я шла за ним, ругаясь сквозь зубы на свое невезение. Строительная бригада явно была не готова к нашему появлению. Первые пару секунд я наблюдала, как глаза строителей округляются, еще несколько мгновений все сдерживали смешки. Потом прораб отвернулся в другую сторону, а строители не стесняясь засмеялись. Правда, ненадолго. – Тихо спиздил и ушел – называется «нашел», да? – так пророкотал Эдуард, что даже я присела. Смешки прекратились, а бригадир пошел к нам: – Начальник, ты о чем? Мы ни одного гвоздя не спиздили.