– А я-то откуда знаю? Тебя зачем сюда принесло? – Как зачем? А домработница? Сама же сказала, что она из деревни! Дом её знаешь? – Нет, конечно. Я вообще её один раз в жизни видела… Мегрэнь недовольно хрюкнула и снова налегла на педали. Я естественно за ней. Не прошло и минуты как мы выкатились на центральную улицу. Впрочем, ничего другого нам не оставалось – улица была здесь одна-единственная. Это вам не Рыбешкино и не Белый бор. Почерневшие деревенские домишки большей частью покосились и убого жались к земле, словно норовя спрятаться от людских глаз. Но хлипкий штакетник предательски являл глазу хиреющие стволы чахоточных яблонь да огородики с немудреной рассадой. – Вон тётка идёт… – Мегрэнь ткнула пальцем в сторону показавшейся в конце улицы женщины. – Сейчас всё узнаем… Она тронулась с места, а я нахмурилась, судорожно роясь в памяти: пёстрый платок на плечах женщины о чём-то напоминал. – Тайка! – весьма громко зашипела я вдогонку подруге, – это вроде она… Клавдия Степановна, то есть… – Да? – та остановилась, оглянулась и глаза её азартно заблистали. – Ну-ка, давай, поздоровайся с ней… Напомни ей про Алиску, а меня представишь журналисткой…. Из газеты… Я охнула. Такие выкрутасы не по мне! Будь тут Лиса, она бы и глазом не моргнула, а я не могу… – Какая ещё, к чертям собачьим, журналистка? Ты следователь будущий! Не стыдно тебе врать старушке? – Наивная ты, Анька, как оборка на пижаме! Представься человеку следователем – он только факты изложит, и дай бог, чтоб не соврал. А перед журналистом человек фантазию включает, вспоминает мелочи и делится догадками! – Ну, не знаю… – Давай, говорю! – оборвав на полуслове, вдруг шепотом рявкнула Мегрэнь. – Она же сейчас уйдёт! И я послушно покатила вперед и, сравнявшись с женщиной, вежливо кивнула: – Добрый день, Клавдия Степановна! Женщина окинула нас с велосипедом любопытным взглядом и не менее добродушно отозвалась: – День добрый… Меня она явно не узнала, да и было бы странно, если б она смогла это сделать. – Меня зовут Аня, я подруга Алисы… Художницы, что живет в Рыбешкино… Рядом с Самариными… – упоминание хозяйской фамилии заставило женщину кивнуть, но по глазам было видно, что она решительно не понимает, в чём дело. Тут ещё и Мегрэнь подкатила и, оскалившись до ушей, радостно поздоровалась. – А это Таисия Алексеевна… Журналист… – Я поняла, что беспощадно краснею, поэтому торопливо буркнула: – Она пишет об Аркадии Борисовиче… Моё откровенное вранье, однако, вызвало оживление на лице женщины. Она закивала, подслеповато щурясь: – Ах, так это вы та самая художница… – Нет! – затрясла я головой, – я её подруга… Мы с вами встречались в Рыбешкино. А это журналистка… Она хотела бы с вами поговорить… Клавдия Степановна продолжала кивать и Мегрэнь явно решила, что ей самое время вмешаться: – Мы могли бы поговорить где-нибудь пару минут? – Конечно, – кивнула та, и указала рукой на калитку, из которой только что вышла, – можно в садике… Очутившись на участке Клавдии Степановны, мы устроились под окошком на забавных берёзовых чурбачках, переделанных в стульчики. Хозяйка села рядом. – Хотите квасу? – предложила она, но Тайка вежливо затрясла головой: – Спасибо, нет… Скажите, вы давно работаете у Самариных? Клавдия Степановна чуть нахмурилась, припоминая: – Да почитай… почти что год! Как они в Рыбешкине поселились, так Макевна, соседка моя, и посоветовала сходить.… Меня сразу и взяли. – Вы работаете каждый день? Она уверенно закивала: – Да, да! У нас тут из деревни многие в домах работают. Кто раз в неделю, кто два, а эта хозяйка строгая… Непременно, чтобы всегда чисто было, да на глаза лишний раз не попадайся! Да с ней это не шибко мудрено: пока утром спит, всё успеешь! Правда с тех пор, как с хозяином беда случилась, редко хожу. Только ежели надобность какая… Хозяйка сказала: «Когда потребуешься, – позвоню!» Телефон вот дала! – Домработница извлекла откуда-то из складок одежды сотовый телефон и продемонстрировала нам. – С собой ношу, чтобы звонок не пропустить… – Взгляд её погрустнел, и она помолчала, задумавшись. – А про Аркадия-то Борисыча слова худого не могу сказать! – Для убедительности Клавдия Степановна даже перекрестилась и прижала руку к сердцу. – Хороший мужчина был, царствие ему небесное, всегда по имени-отчеству звал и никакой грубости! Ободрившись словоохотливостью женщины, Тайка двинулась дальше: – А как у них было в семье? Ладили они? Однако тут Клавдия Степановна отчего-то сникла, и в глазах её появилось явное сомнение. Мы терпеливо ждали. Она немного подумала и, покачав головой, вздохнула: – Уж и не знаю, милая, стоит ли сор из чужой избы носить? – Клавдия Степановна! – воскликнула Тайка, вскинув вверх раскрытые ладошки, – я не прошу от вас никаких лишних подробностей! И обещаю, что в дальнейшем никогда не упомяну вашего имени! Я посмотрела на Мегрэнь с уважением. Таких честных глаз я сроду не видела. Вероятно, сейчас она выглядела не менее убедительно, чем Ленин на броневике. Что было после, думаю, всем известно. И Клавдия Степановна тоже прочувствовала величие момента и чуть смущенно улыбнулась: – Да я не имела в виду ничего такого… В каждом дому по кому и у них всякое бывало… Но никаких безобразий – никогда! – А последнее время? Потирая подбородок огрубевшими мозолистыми пальцами, домработница задумалась: – Не знаю, как сказать-то… Не ругались они, конечно, но… Аркадий Борисыч… Нервничал, что ли… Забывчивый стал, всё думал чего-то. Она-то видать, что-то чуяла и всё к нему вязалась. Но он скандалов не скандалил. Помолчит, глянет и уйдёт. – А жена его, Эмма Леонидовна… Она за границу в последний раз уехала из-за ссоры? – Не-ет! – уверенно отмахнулась Клавдия Степановна. – Да она всё время туда-сюда каталась! Подхватит чемодан, фы-ырь, – и нету! А потом привезет полный барахла, я по шкафам развешиваю! Меня и следователь спрашивал… Мы с Тайкой переглянулись. Мельников не соврал: присутствие жены Самарина действительно на вечеринке не планировалось. Но почему он на глазах подчиненных решил появиться с малознакомой женщиной? Собирался видом колье произвести на Алиску впечатление и закрутить роман? А на жену и мнение сотрудников ему просто плевать? – А в тот вечер, – Тайкин голос вернул меня к действительности, – кто оставался в доме? Охрана? Клавдия Степанова оживилась: – А про охрану я и следователю говорила… Снял в тот день Аркадий Борисыч охрану, снял, сердешный! Будто чуял что, горемыка! – В доме постоянная охрана? – резко перебила Мегрэнь, не давая домработнице заплутать в мистических дебрях. – Меняются они. Через сутки. По трое. А в доме охрана не бывает. Только на участке да в своем домике возле ворот. Домик возле ворот я видела. Домик! Это целый домище! У моей тётки дача в два раза меньше. – Вы уверены, что он лично снял охрану? – Мегрэнь выгнула левую бровь дугой, демонстрируя явное недоверие. Женщина живо кивнула: – Своими ушами слышала! К нему перед тем вечером его помощник приезжал. Хороший мужчина, вежливый… Что-то они обсуждали… – мы с Тайкой навострили уши в надежде, что сейчас домработница скажет что-то важное. Но она покачала головой: – Про что – не помню, честно говоря. Кофей пили… А потом слышу, Аркадий Борисыч и говорит: «И сними-ка, ты завтра ребят с ворот!» Тот вроде как возражал, да я дальше ушла, больше ничего не слышала. Я и милиции рассказывала… Тайка задумчиво угукнула и, нахмурившись, принялась сосредоточенно ковырять на соседнем пеньке щепу. Клавдия Степановна смотрела на её старания с вежливым терпением. Я тоже немного понаблюдала, после чего незаметно пнула Тайку ногой. Всё-таки эти пеньки у Клавдии Степановны вроде садовой мебели. – А на машине он ездил с теми же людьми? – словно очнувшись, вскинулась Мегрэнь и почесала ушибленное место. – Нет, – покачала головой домработница, – на работу за ним машина прямо с охранниками приезжала. И обратно тоже… – А сам Самарин машину водил? – Да вроде как нет… – Однако в голосе Клавдии Степановны звучали некоторые нотки сомнения. – Знаю, что не любил… А водил или не водил? Может я не видела? – А видеонаблюдение в доме есть? Ну, камеры… Для съемки. – Пояснила Тайка в ответ на недоуменный взгляд собеседницы, но та уверено отмахнулась: – Нет, нет! Этого нету. Я бы знала. Тут я отметила, что Клавдия Степановна украдкой поглядывает на часы. Следовательно, нам тоже стоило поторопиться – спешащий человек часто отвечает на вопросы, не задумываясь. К счастью, Мегрэнь тоже это поняла. – Хорошо, Клавдия Степановна… И последний вопрос… Расскажите, пожалуйста, как вы нашли хозяина… Домработница глубоко вздохнула: – Да уж, милая… Такого лучше и не видеть… – она аккуратно отёрла рот кончиками своего пёстрого платочка. Мы с Тайкой заскорбели, словно по команде сотворив печальные лица. – Я в тот день пришла, внизу всё прибрала. И кухню, и веранду… Гостиную… Гляжу на часы – время-то уж много прошло, а хозяина всё нету. Он любил с утра вниз спуститься кофею выпить… Я ещё подождала. Нет и нет. Тут я и подумала, что он, наверное, дома не ночевал… – То есть, в доме всё было как всегда? Порядок?